Есть ли смысл в митингах?

sapojnik — 16.07.2020
Хабаровск, 16 июля. Демонстрации продолжаются.

Этот вопрос опять стал особо актуальным – на фоне продолжающихся уже почти неделю митингов в городах Хабаровского края. Люди там с прошлой пятницы каждый день выходят и выходят на улицы – даже несмотря на то, что Росздравнадзор, явно кем-то простимулированный, внезапно выдал «пересмотренную» информацию, что якобы Хабаровский край – единственный в России (!), где последние 8 недель идет не затухание, а прямо-таки рост эпидемии коронавируса.

Понятно, что скоро коронавирус окончательно станет разменной монетой во всех случаях, когда властям захочется по каким-то причинам поприжать население, заодно его хорошенько запугав. Но и без запугиваний видно, что энтузиазм хабаровских масс постепенно (хотя и небыстро) снижается: в митингах и шествиях участвует с каждым днем все меньше народу. До людей понемногу доходит некая бессмысленность всего действа: ну прошли они по улицам раз, другой, постояли, помахали лозунгами и плакатами… Зачем продолжать, если все равно ничего не меняется?

Тут самое время вспомнить московские «антисобянинские» митинги прошлого года, которые сотрясали столицу практически всё лето (и в этом смысле Хабаровску до столицы еще далеко). Москвичи год назад (кстати, и с моим непосредственным участием, о чем я оперативно сообщал в блоге) каждую неделю проводили то санкционированные, то несанкционированные шествия по Тверской, стояли часами на Сахарова, для разгона митингов в Москву стянули «космонавтов» (бойцов Росгвардии) чуть ли не со всей страны, проводились массовые задержания (более 1000 человек в день)… И что?



Москва, пл. имени Сахарова, 2019 (фото моё)

Вспомним, чего добивались москвичи год назад: они требовали, чтобы к выборам в Московскую Городскую думу допустили полтора десятка кандидатов, которых не допустили, как считали протестующие, «по беспределу», придравшись к подписям. Закончилось все тем, что самих же несостоявшихся кандидатов попросту бросили в камеры под арест на 2-3 месяца, а что до митингующих (на одной площади Сахарова собиралось в иные дни более 50 тысяч) – их частью заставили провести несколько суток в каталажке, часть побили дубинками, многих оштрафовали на значительные суммы, десяток молодых людей просто осудили на 2-4 года колонии «за сопротивление полиции» («знаменитое» дело о брошенном пластиковом стаканчике)… и всё. Ни одного (!) «недопущенного» к выборам так и не допустили.

Логичный вопрос к москвичам – ну и зачем митинговали?

Хабаровчане сегодня митингуют под лозунгами «Верните Фургала», выражают недоверие выводам следствия – власть их точно так же не слышит. Они седьмой день ходят по улицам своих дальневосточных городов, автомобилисты дудят в клаксоны в их поддержку – но опять же, едва ли эти звуки долетают из Хабаровска до Кремля. Кремль молчит. «Васька слушает, да ест».

Я еще на Болотной в 2012 году это слышал от простых людей. Помню, стоял в толпе, был экстаз, подъем, народу под сотню тысяч, на сцене почему-то Олег Кашин, орет невероятно дурным голосом как бы песню, окружающие морщатся, но терпят – и вдруг стоящий рядом со мной коренастый мужик лет 40, ни к кому не обращаясь, произносит с глубокой тоской: «Ну вот пришли мы сюда, стоим… Сейчас постоим и разойдемся. И нахрена…?» Никто не нашелся, что ему ответить.

Вопрос, на самом деле, экзистенциальный. Украинские «майданщики», как мы знаем, предложили свое решение: надо, мол, не уходить. Разбить на центральной площади палатки и остаться там жить «до победного конца». Получается «майдан». Однако в майдане тоже есть что-то абсурдное – восточное и тягучее: ты обрекаешь себя на неудобства, живешь посреди города в палатке, бегаешь в туалет непонятно куда – и опять же, ЖДЕШЬ. Кого ждешь, зачем? Сколько ждать? Есть ли шанс дождаться? Обычному рабочему человеку не хочется ни жить в палатке, ни ходить туда-сюда кругами день за днем – ему хочется РЕШИТЬ ПРОБЛЕМУ. Но как?!

Есть еще одна популярная среди протестно настроенных людей теория: надо, мол, собрать митинг побольше! Все зависит от количества. 30 тысяч, как в Хабаровске – мало. 80 тысяч, как в Москве – тоже мало. Сколько же надо? Надо МИЛЛИОН! В последнее время люди просто бредят этим миллионом. «Вот если бы нас здесь был миллион – нас бы не арестовывали! Миллион – у нас бы все получилось! Вышел бы миллион – Путин бежал бы из Кремля в женском платье!!»

Но и это, увы, не факт. Если посмотрим на Запад – там часто и миллионные, и даже более многочисленные протестные мероприятия заканчиваются ничем. Скажем, чуть менее года назад, 23 марта 2019 года, «Миллион британцев вышли на марш в Лондоне за новый референдум по Brexit… субботний протест стал одним из самых массовых в истории королевства» Чем все закончилось, мы знаем: Британия уже вне ЕС.

Или еще более массовые выступления по поводу узаконивания гей-браков, потрясавшие, скажем, католическую Италию в январе 2016 года: «Массовая манифестация в поддержку традиционной семьи прошла в субботу в итальянской столице; по утверждению организаторов «Дня семьи», в акции приняли участие около 2 млн человек… Манифестация проводилась с целью не допустить принятия в национальном парламенте законопроекта, приравнивающего права так называемых гражданских союзов (однополых пар) к правам традиционных семей». Что же в итоге? Закон «О гражданских союзах» был благополучно принят парламентом Италии 20 мая того же года.


Париж, протесты против Закона о гей-браках. 2013 г.

Похожая история с похожим гей-законом была и во Франции в 2013 году. Тоже невероятные выступления, охватывавшие не один, а сразу многие города страны, заполненные до отказа центральные площади, море плакатов, миллионы протестующих – и «пшик» в итоге.

Вывод печальный для всех сторонников митинговой активности: на самом деле даже миллионы не решают! Вполне может быть так, что на улицы Москвы, как в Риме 4 года назад, тоже выйдет 1,5 миллиона человек, и… ничего не произойдет. Люди постоят и разойдутся, а жизнь продолжит идти как шла – то есть так, как это задумала правящая партия.

И что? Просто дело в том, что многие из нас понимают все слишком буквально, слишком материалистически. А ведь социальные взаимодействия, в том числе и массовые, носят прежде всего символический характер. Власти и население не прямо угрожают друг другу, они скорее обмениваются знаками. Митинг, сколь угодно массовый – это тоже не более чем ЗНАК.

Знак чего?

Тут уместно спуститься на более низкий уровень – простого взаимодействия в паре. Представим, что у нас есть муж и жена. Они, как это бывает практически со всеми, периодически ругаются и ссорятся. Кто-то высказывает претензию, получает встречную, слово за слово – и страсти накаляются. Муж нападает, супруга защищается (может быть и наоборот), доходит и до разбитой посуды. Но в какой-то момент супруга в слезах заявляет: «Все, я так больше не могу, я уезжаю к маме!!» И, услышав такое, муж останавливается, пугается, начинает уговаривать не торопиться, потом идет на некоторые уступки, в ответ получает встречные – все заканчивается взаимным раскаянием и примирительным сексом.

Основное взаимодействие у супругов идет на символическом уровне; «на самом деле» ни супруг не желает доводить дело до разрыва, ни супруга не имеет желания ехать к маме (от которой она с трудом вырвалась на волю …дцать лет назад). «Уеду к маме» в данной коммуникации не обозначает реальное намерение, а играет роль «стоп-слова» - показателя, что один из «игроков» истощил ресурсы, он на грани и ссору пора сворачивать. Второй игрок должен этот сигнал принять и завершить обострение.

Вот Митинг в игровом взаимодействии «граждане-государство» играет роль такого же «стоп-слова». Это не желание реального разрыва – это чаще лишь обозначение того, что надо прекращать и идти на мировую. Просто «знак» того, что терпение граждан на исходе.

А теперь представим, что наш муженек «разгадал» символическое значение слов супруги – то есть понял, что ни к какой маме она на самом деле не хочет. И решает свое новое знание использовать – то есть во время очередной ссоры в ответ на «я уеду к маме» просто игнорирует это и продолжает давить. Как это воспримет «вторая половина»?

Конечно, прежде всего она будет в растерянности. Возможно, окажется выбита из колеи настолько, что в результате ссоры отдаст гораздо больше, чем планировала, «на условиях победителя». Возможно, и ряд последующих ссор она завершит «досрочно» и ценой новых жертв со своей стороны – а что делать, если партнер перестал реагировать на «стоп-слово» и ему, оказывается, наплевать, уедет она к маме или нет?! Муж торжествует, славит «психологию» - он победил свою жену! Победил и приучил к покорности!

Но на деле все может обернуться победой пирровой: в какой-то момент второй партнер осознает, что, если на его символические угрозы первый перестал реагировать – значит, надо приводить в действие угрозы реальные. И по ходу очередной ссоры она, не говоря худого слова, просто… уезжает. Уж к маме или не к маме – это остается покрыто мраком тайны.

То же может произойти и с митингами – если власти продолжат «не обращать внимание» на их символическое значение. Символ, как говорится, ложь; да в нем – намек!

И что самое интересное: на самом деле вовсе не надо учить «кремлевских», «что такое митинги и зачем они нужны», когда за дело берутся по-настоящему серьезные люди (такие, как они сами). Они всё знают и умеют! Вспомним Донбасс весной 2014 года. Разве там и тогда люди ходили долго и бессмысленно по центральным площадям Донецка и Луганска, «демонстрируя» неизвестно что неизвестно кому? Нет. Походили они туда-сюда всего ничего.

А потом сразу перешли к захвату административных зданий.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив