Если женщина красива

anlazz — 13.11.2017 В связи с темой о Брежневе нашел забавный стишок – якобы «того времени»:

Если женщина красива,
И в постели горяча -
В этом личная заслуга
Леонида Ильича.

Если честно, то сложно сказать, был ли он создан при самом Леониде Ильиче, или же написан позже, во время «разоблачения застоя». Впрочем, понятно, что в любом случае основной смысл тут состоял в критике постоянного упоминания заслуг генерального секретаря в самых разнообразных областях. Была такая особенность советской прессы, идущая со времен «культа личности» Сталина: при любых положительных эффектах связывать их с действиями высшего руководства. Особого вреда от нее, впрочем, не было – поскольку, если не читать газетных и журнальных передовиц, то проявление этого самого «культа» заметить было тяжело. (Ну, а если читать.. то будет, как в анекдоте про женскую баню и шкаф.) Однако, судя по всему, читали – и возмущались данной особенностью.

Впрочем, разбирать советские «культы личности» надо отдельно. Тут же хочется обратить на другое. На то, что – самым парадоксальным образом – высказанная идея о связи женской красоты с определенными особенностями политическими реально существует. (О сексуальном темпераменте, впрочем, можно сказать то же самое.) Правда, лично дорогой Леонид Ильич тут, в общем-то, не причем, хотя… Однако, пойдем по порядку. И обратим вначале внимание на тот факт, что, рассматривая фотографии из прошлого – причем, именно фотографии, а не картины – мы практически всегда можем найти привлекательными представительниц т.н. «высших сословий». Все эти княгини, графини и даже «простые» дворянки кажутся нам если не красивыми, то, по крайней мере, не лишенными привлекательности. Разумеется, с определенными поправками на разницу в «идеалах красоты» и особенности бытовавшей моды.

Однако стоит нам обратить внимание на фото «простонародья», то ситуация меняется. Нет, среди «девок» еще можно найти более-менее привлекательную особу – хотя и это сделать можно с трудом, учитывая «уродливость» простонародной одежды. Но вот среди «баб» - то есть, женщин замужних, подобное сделать можно с трудом. И это при том, что «бабами» в то время становились в том возрасте, в котором сейчас считаются не просто девушками, а молодыми девушками, «мечтой педофила»: где-то в 18-20 лет. Однако до революции с этого времени они превращались именно в «баб», в «рабочую единицу» крестьянского хозяйства. А так же – в «производителя» рабочей силы, деля свое время между тяжелым крестьянским трудом и вынашиванием с выкармливанием детей. Впрочем, даже тогда, когда экономическая ситуация была чуть лучше – то есть, если речь вести не о крестьянках, а, скажем, о представительницах более состоятельных мещанских слоев, то все равно, поддержание домашнего хозяйства и воспитание многочисленного потомства отбирало у них много сил. Поскольку даже рутинные занятия в условиях отсутствия какой-либо инфраструктуры требовали огромных затрат сил.

Тут, кстати, стоит сказать, что указанный момент для современных людей крайне неочевиден. Настолько неочевиден, что большинство из них считает роль «домохозяйки» каким-то вариантом активного отдыха – то есть, тем, чем она является сейчас. Ну а включение женщин в трудовую деятельность – неким вариантом эксплуатации. Дескать, раньше денег мужчинам платили столько, что они могли содержать своих жен, позволяя тем не работать, а «заниматься семьей». (Что, разумеется, воспринимается, как аналог современного состояния – когда «домохозяйка» делит свое время между шоппингом, посещением спа-салона и тренажерным залом.) О том, что в реальности для подавляющей части населения домоводство еще недавно было тяжелым трудом, сейчас мало кто задумывается. Хотя достаточно вспомнить жизнь своих деревенских бабушек, которые целый день «кружились» – то на огороде, то со скотиной, то по дому – и работали, как минимум, не меньше, нежели остальные представители трудоспособного населения. А ведь до недавнего времени таковой «деревней» была жизнь даже в больших городах – где не было ни водопровода, ни канализации, ни центрального отопления. Да что там, магазинов, по сути, тоже не было – за любой покупкой надо было ходить на рынок, причем каждый день. (В связи с отсутствием холодильников.) А затраты на ремонт и чистку одежды, которую покупали тогда не на сезон, как сейчас – а носили годами? А стирка – безо всяких признаков не то, чтобы стиральных машин, а банальной горячей воды? Ну, и множество детей, которых надо, как минимум, накормить. (И которые умирали чуть ли не каждый год даже в обеспеченных семьях.)

В подобном положении жены-домохозяйки были не роскошью, а единственно возможным способом выживания – поскольку иначе невозможно было обеспечить семью более-менее приемлемыми условиями. (Поэтому необходимость для жен работать вне дома воспринималось признаком крайней нищеты – при которой указанное «воспроизводство» было невозможным.) Кстати, нагрузка на женщину была так велика, что от нее не всегда спасало даже наличие прислуги, хотя последняя и оказывалась колоссальным подспорьем. В любом случае, сравнивать современное «домоводство» с «тем» домоводством не просто смешно – а очень и очень глупо. (И так же глупо оценивать в рамках современных критериев те изменения, что происходили, например, в 1920 годах – когда массовое развертывание бытовой инфраструктуры позволило женщинам начать работать, а не навязало им данную необходимость.)

Таким образом, можно сказать, что до тех пор, пока развитие систем социального обеспечения не освободило женщин от тяжелого низкоквалифицированного труда, говорить о женской красоте– за исключением самых высших социальных слоев – было бессмысленным. Поскольку основным назначением «прекрасного пола» тогда было обеспечение воспроизводства рабочей силы – во всех смыслах этого слова, начиная с рождения и воспитания детей и заканчивая постоянным поддержанием своих мужей в работоспособном состоянии. При подобном положении даже отсутствие заботы о своем внешнем виды было вторичным. А значит, пресловутая «красота» оказывалась для большинства недоступной – промелькнув, возможно, яркой вспышкой где-то в юности, когда сил и здоровья еще много, а включения в «главную социальную роль» еще не произошло. Но уже вступление в брак с ней не имело ни малейшей связи – невест, как известно, и для высших классов подбирали не по «внешним данным», а по степени богатства-знатности. Ну, а для низших – за исключением богатства – важнейшим признаком «хорошей жены» была только работоспособность.

И такое положение господствовало столетиями – не важно, шла речь о веке X, XV или XIX. То есть, по сути, можно было сказать, что реально полноценной жизнью в нашем понимании тогда могла жить только высшая аристократия. Именно она и создавала те образы женской красоты, которые и сейчас пленяют наш разум, а так же взор – в виде живописи, конечно. Кстати, именно поэтому, как уже было сказано выше, смотреть надо именно на фотографии, а не на картины. Связано это с тем, что художники, даже рисовавшие представителей народа, все равно невольно сводили свои образы к идеям «классической школы». А в последней тогда – как, впрочем, и теперь - художники учились рисовать человека по образам греческих и римских богов. То есть – однозначных представителей «аристократии». Именно поэтому даже нищенки и вдовы на картинах зачастую имеют «благородные черты», вряд ли присущие им в реальной жизни.

Короче, если принять все вышесказанное во внимание, то можно понять, что связь женской красоты с политическим и социальным устройством самая прямая – как бы абсурдно это не казалось. Причем, стоит отметить, что речь стоит вести именно о социальной сфере – поскольку, даже если допустить вариабельность указанного параметра, то можно попасть в огромное искушение «свалить» ен на технический прогресс. Дескать, да, раньше женщинам было плохо. Но сейчас появилась масса разнообразных «домашних устройств» - от пылесоса до холодильника – которые крайне облегчили жизнь «современной жены». Подобная мысль кажется более «естественной», нежели обращение к каким-то абстрактным – на первый взгляд – вопросам об устройстве общества. (Поскольку общество – где-то «там», а холодильник – он «тут», на кухне.) Однако подобная концепция имеет огромный недостаток: а именно, не учитывает того, что пресловутый «технический прогресс», сам по себе, есть функция именно от социальных вопросов.

Всех, кто в этом сомневается, можно прямо посылать на Ближний Восток – где сейчас популярным является т.н. «исламский фундаментализм». В рамках которого происходит сознательный отказ от современного высокотехнологического производства ради неких «вечных ценностей». Разумеется, не всегда и не везде – то есть, в военной сфере даже боевики запрещенного в России ИГИЛа совершенно не против современной техники. (Скорее, наоборот.) Однако вот упрощение и уменьшение женского труда для них является полным нонсенсом. Но ведь именно то же самое можно сказать и про технический прогресс в течение подавляющей части человеческой истории! Когда создание как можно более совершенных орудий конкурентной борьбы – начиная от мечей и пушек и заканчивая кораблями – всячески приветствовалось. А вот улучшение бытовых условий низших классов… Да что это вообще за блажь?! Женщин освободить от постоянной готовки-штопки-уборки – разве может быть такая цель для благородного человека? Да и какие это женщины? Женщины – это те, кто в кринолинах-фижмах на балах танцуют. (А они и так свободны.) А всякие там крестьянки или кухарки-прачки – это так, отбросы общества, которые должны радоваться, что господа дают им работать на своей земле. (Ну, или просто работать.)

Поэтому рассматривать технический прогресс, как самостоятельную причину положительного изменения мира бессмысленно – он «работает» только в паре с прогрессом социальным, «переводя» энергию изменений с вечной грызни господ за место под Солнцем, в деятельность по улучшению условий человеческого труда. Всяческого труда – в том числе, и «домашнего». А значит – возвращаясь к тому, с чего начали – стоит понимать, что первичным является именно обеспечение оптимального социального устройства. По крайней мере, для нашего времени – поскольку иначе даже при развитой технике можно получить ИГИЛ (запрещенный в РФ), Африку или, скажем, Индию – где есть развитая наука, но женщины до сих пор, в большинстве своем, стирают в реке. Ну, и разумеется, после этого вопрос о связи женской красоты и общественного устройства уже не будет казаться таким бредовым. Скорее наоборот – станет понятным абсурд современного восприятия мира, в котором социальные проблемы считаются чем-то второстепенным по отношению к «природным» (например, генетическим) или техническим.

Наверное, женщины – да и мужчины тоже – среднеазиатских республик так же смеялись над приведенным стихом, рассматривая связь политики Брежнева и «свойств» женского пола, как самый большой абсурд в жизни. До тех пор, пока отрицание Советской власти не заставило местных «дам» обрядиться в паранджу и полностью посвятить себя той самой тяжелой и неблагодарной «семейной работе», уже в сорок лет превращающую их в старух.

Впрочем, подобное относится к большинству позднесоветских представлений – причем, безо всякой связи с их содержаниям…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив