ЭРИТРЕЯ - АФРИКАНСКОЕ ЛУКОМОРЬЕ. Часть 2.

geografia_ru — 22.03.2011

…Получение нашего пермита для посещения Кэрена затягивалось. Мы должны были приехать туда уже к обеду, а в результате добрались до города поздно вечером. В сумерках заприметили объекты для съемок. Абсолютный хит - танк Т-54, лежащий в овраге у поворота дороги. Танк сполз в овраг в очень живописном месте: вокруг него - настоящие рощи молочаев. В конце нашей Гражданской войны на Дальнем Востоке была битва при Волочаевке; здесь, очевидно, произошла битва при Молочаевке, не иначе.

В отеле достаточно много иностранцев - целый десяток французов (с которыми пересекались и в дальнейшем). Кэрен может представлять определенный интерес для любителей военной истории из Европы - весной 1941 года здесь развернулось основное сражение итальянцев с наступающими на Эритрею англичанами. Изначально итальянцы под командованием герцога д'Аосты имели полное преимущество в военной технике и живой силе (до 300000 человек, включая эритрейских ашкеров). В июле 1940 года итальянцы начали успешное наступление в Англо-Египетском Судане и захватили город Кассалу. Успешно прошел и захват Бритаснкого Сомали. Но англичане использовали в качестве «пятой колонны» против итальянцев в Восточной Африке эфиопских партизан. Хайле-Селассие специально доставили из Лондона в Хартум. В любом случае, Эритрея и Сомали были отрезаны от метрополии, и итальянцы оказались в не самом лучшем положении. Уже к концу 1940 года британских войск в Кении насчитывалось уже 77000 человек. 19 января 1941 года англичане, индусы и суданцы, а также части «Свободной Франции» перешли в наступление на «эритрейцев». С юга в Эфиопию вступили части даже из Бельгийского Конго. Дорога из Аддис-Абебы в Асмэру была перерезана. Кратчайший путь из Судана в Асмэру лежит через Кэрен, однако этот город был чрезвычайно хорошо укреплен.Итальянцы под началом генерала Карнимео сопротивлялись 53 дня, но в конечном итоге вынуждены были отступить. 1 апреля 1941 года была взята Асмэра, 8 апреля - Массауа. Эритрея перешла под английское управление.

На британском военном кладбище в Кэрене похоронено 440 солдат и офицеров. На аккуратных надгробиях - надписи на арабском, хинди, иврите. В другом конце города находится итальянское кладбище со скромной часовней. Я задал нашему гиду Алему провокационный вопрос, не здесь ли похоронен сержант Джулико Бандитто. Алем призадумался и сказал, что наверное не здесь, а в Массаве или Асмэре. Мне показалось странным, что он не смутился по поводу сержанта… Несомненно, нужно капитану Врунгелю поставить памятник в Эритрее. На Пушкина средства-то нашлись? А было бы красиво: на бронзовом гребне волны летящая яхта «Беда», на капитанском мостике - сам капитан Врунгель с трубкой в руке.

Недалеко от итальянского кладбища - самая необычная святыня Эритреи. Церковь Мариам Деарит была устроена креативными итальянскими монашками в полом стволе баобаба. Как известно, сердцевина ствола баобаба очень мягкая и у старых деревьев может образоваться внутри большая полость. В ней и была сделана часовня с бронзовой статуей Мадонны. Рядом с баобабом - источник со святой водой. В стволе баобаба слева от «главного входа» зияет круглое отверстие. Говорят, что оно образовалось после британского артобстрела; в баобабе укрывались итальянцы. На самом деле, много итальянцев в баобаб не могло войти: внутри насилу уместятся пять-шесть человек вплотную друг другу. «Часовня» отгорожена от внешнего мира занавеской. За ней я увидел эритрейку, склонившуюся в молитве. Сама статуя Божией Матери украшена лентами и цветастыми покровами, она совсем небольшая, меньше метра в высоту… Несколько лет назад к баобабу проложили бетонную дорожку, чтобы паломники могли ползком приблизиться к священному дереву. «Престольный праздник» Баобабовой Мадонны - 29 мая. У жителей Кэрена существует поверье, что если одинокая женщина или девушка на выданье приготовит кофе под сенью этого баобаба и предложит его путнику, то всё в её личной жизни наладится, и детей будет куча. Однако, в наш приезд целых девяти мужиков из России никто кофе не готовил. Очевидно, всё у жителей Кэрена хорошо.

В Кэрене стоят еще две церкви - Святого Михаила и Святого Антония. Современный интерьер последней весьма интересен. Старый египетский форт сейчас используется как военная база, а от самих египтян, присоединивших ненадолго Кэрен к своим владениям в 1872 году, осталось здание школы с египетскими «цветочными» колоннами и дом администрации, превращенный в городскую библиотеку. Кстати говоря, именно египтяне первые проложили телеграфные линии и построили дороги в Эритрее, пытаясь связать Вассалу в Судане в Массавой через Кэрен.. Продолжить развитие края им помешала война с Абиссинией, в ходе которой египтянам было нанесено серьезное поражение в 1875 году, а потом и восстание Махди Суданского. Египетские дороги были заасфальтированы итальянцами, которые пошли еще дальше и помимо макаронных фабрик стали прокладывать и железные дороги. Здание итальянского железнодорожного вокзала с вывесками «Cheren” стоит до сих пор, но сильно обветшало. Рельс уже в помине нет. Во всем остальном Кэрен напоминает типичный суданский провинциальный городок: ослы, чалмы, верблюды, минареты. В лавках попадаются нубийские обоюдоострые мечи под антик (цена - около 80 долларов). Кэрен - город по большей части мусульманский. Мусульмане вообще составляют половину населения Эритреи, и ислам здесь имеет четко определенные этнические черты.

Сегодня - 8 марта, особо почитаемый в Эритрее день. На обратном пути в Асмэру мы планировали заехать в одну из деревень народа билен, который живет вокруг Кэрена. Но деревни обезлюдели: все женщины ушли в «райцентр» на празднование Международного женского дня. Мы как раз проезжали мимо него и, заслышав пение, остановились. Женщины билен пели и танцевали в импровизированном танцполе, сделанном из тростниковых циновок; вокруг толпились дети. Нас пригласили отобедать «чем Бог послал», а послал Бог в тот день изумительный кофе с кардамоном и отвратительную инжеру с мясными субпродуктами, вызывающую рвотный рефлекс. Ради справедливости надо заметить, что дело не в мясе, а в самой инжере: для изготовления этой «самоотрывной» лепешки нужна кислая закваска, а вот на основе чего эта закваска делается - зависит уже от вкусов хозяйки. Разумеется, в городском ресторане инжера пахнет так, как полагается и кислит в меру, в деревенских условиях пахнет не тем, что Бог послал, а тем, что ему негоже.

Билен - народ малочисленный, составляющий только 2% от чтыврехмиллионного населения Эритреи. Это кушиты, выходцы из Судана и пря??е потомки кочевников беджа, как и живущие дальше на севере гедареб. Живут в Эритрее и чистые негроиды-нилоты, такие, как кунама и нара, но они не играли особой роли в политической истории Эритреи. Живут в Эритрее и чистокровные арабы - кочевники рашайда недалеко от Массавы. В отличие от билен, их женщины как правило всегда закрывают лица, при этом и билен, и рашайда очень любят золотые блямбы в носу, как и билен. Раньше кушиты Эритреи любили наносить на щеки вертикальные шрамы, по три на каждую, за что их итальянцы прозвали «111”. Сейчас такие «татуировки» встречаются все реже и реже.

Кстати говоря, очень многие эритрейцы старшего поколения хотя бы отчасти владеют итальянским. Наш водитель говорил на смеси английского и итальянского. Отношение к русским и СССР двойственное. С одной стороны, как сказал один паренек в Кэрене - «Добро пожаловать в Эритрею, пушкинистскую страну!» ( Welcome to Eritrea - Pushkinist Country!”. С другой стороны, в национальном музее в Асмэре висит картина, на которой в священную и многострадальную землю Эритреи врезается бомба с надписью USSR. Но, по большому счету, элементарный и циничный прагматизм всё равно берет своё, и старые обиды неизбежно забываются. Наши отношения с Эритреей сейчас складываются по принципу «хочу, но не могу». Валюты в Эритрее не хватает, кроме шкур животных и соли на экспорт она мало что может предложить. Про туризм лучше вообще помолчать, как о покойнике. Для того, чтобы его развивать, чтобы облагораживать прибрежную полосу, нужны громадные деньги, а их прекрасной «Африканской золушке» в ближайшем будущем никто не даст… Если только в Египте ко власти не приидут исламисты и люди доброй воли не начнут дружно искать альтернативного Красного моря… куда мы движемся в следующей серии нашего путешествия!

Дорога к морю в Эритрее - всегда захватывающее мероприятие. Самая населенная, плодородная и благоприятная по климату часть Эритреи находится на высоте 2000-2300, на нескольких плато, составляющих часть Эфиопского нагорья. На востоке эритрейские горы спускаются к Красному морю, на юге они «ныряют» в Данакильскую впадину, лежащую ниже уровня моря и являющуюся частью Великого Африканского разлома. Эфиопское… пардон, «Эритрейское» (так политкорректнее) нагорье соединяется с Красным морем серпантинными дорогами. Одна из них начинается в Асмэре и проходит через Филфил. Эта дорога сама по себе - настоящий шедевр. Эритрейцы гордятся тем, что этот умопомрачительный серпантин построили они сами, а не итальянцы или китайцы. Другая, повторяющая путь железной дороги, более коротка и проходит через Нефасит. В Нефасите заканчивается 26-километровый экскурсионный маршрут на ретро-поезде, который катает туристов из Асмэры по итальянской железной дороге, которая совершенно справедливо может считаться техническим чудом, как Транссиб. Множество мостов и виадуков, сложнейшие участки, живописные захватывающие виды из вагона поезда - всё это можно увидеть, заплатив 70 долларов с человека (при наличии полноценной группы; чартерная поездка стоит на круг около 600 долларов). Впрочем, путешествие на машине дарит такие же ощущения и виды.

Область вокруг Филфила - сплошной зеленый пояс. Эритрейские нагорья «внутри» - это довольно засушливые холмистые равнины со скудной растительностью. Желтые холмы и скалы украшают алоэ, шикарные канделябры молочаев и кактусы. Филфил - это глубокие ущелья, поросшие кустарником и лесом, это туманы, это свежий воздух, наполненный ароматом трав и цветов. Влага, приходящая с Красного Моря, задерживается горами. На высоте 1000-1500 метров уже начинаешь ощущать себя с тропиках. И понимаешь, почему так трудно было эфиопам бороться с эритрейцами среди всей этой «зелёнки».

Массауа окутана уже не прохладным туманом, как Филфил, а влажной духотой. Гостиница «Красное море» расположена на острове Таулуд, соединенном с «материком» и с собственно островом Массауа (старым городом) дамбами, построенными еще при египетской администрации (1848-1885 гг.), а в наше время расширенными китайскими партнерами Эритреи.

Пляжа у отеля нет, бассейн давно не использовался. Да в Массаве никто и не собирается отдыхать - порт как-никак. Когда-то с Средние века Массауа была крупнейшим портом Красного моря. С 1885 году Массауа становится де-факто итальянским портом, а после юридического образования колонии Эритрея - её столицей до 1897 года. Однако впоследствии для Эфиопии важнее был порт Асэб, который ближе к Аддис-Абебе, Массауа обслуживала в основном Асмэру. Впрочем, эритрейские партизаны практически постоянно держали под обстрелом дорогу между Асмэрой и Массавой, так что радости эфиопам от наличия такого глубоководного порта было мало.

Сразу за отелем - напоминание о тех лихих годах. На постаменте с фонтанами и круглыми фонарями - композиция из танков Т-62, частично покореженных. Это одни из тех более чем двухсот танков, «взятых в плен» эритрейскими повстанцами в 1970-80-х годах. Изначально, в 1961 году, борьба велась несколькими десятками человек, укравшими оружие в полицейских участках. К 1990 году общее количество повстанцев приблизилось к 50000. И вооружены они были на уровне самых профессиональных армий. Сначала, при Хайле Селассие, друге Америки и Израиля, эритрейским повстанцам помогали Судан, арабские страны, прежде всего Народно-Демократическая Республика Йемен, Ливия, СССР, Куба и Чехословакия. Арабы помогали, так как считали повстанцев прежде всего мусульманами (хотя там было мусульман чуть больше половины). Потом, после 1974 года, СССР и Куба стали помогать Эфиопии, хотя в первые годы эфиопского строительства социализма, в Эфиопии оставались еще военные инструкторы из Израиля, помогавшие эксплуатировать танки и военную технику из Израиля и США. Это один из парадоксов, но интересы Израиля и СССР в Эфиопии совпадали, пусть и непродолжительное время. Войска Хайле Селассие использовали ту же тактику, что и американцы во Вьетнаме - ковровые бомбардировки, напалм, переселение целых деревень в специальные зоны. Эритрейские же повстанцы могли вести как классически фронтовую, так и «рассеянно-партизанскую» войну. Их успехи в 1973-74 годах как раз привели к тому разочарованию в эфиопской армии (две трети которой находилось в Эритрее), которое и подвигло военных на свержение Эхвиопскаго Царя. Потери эритрейцев и эфиопов соотносились как 1 к 8, то есть похлеще, чем у СССР и Германии во Вторую мировую войну. Такое же соотношение сохранялось и после того, как Эфиопии стал помогать СССР с 1978 года. Эритрейцы сбивали самолеты и вертолеты, уничтожали склады горючего и боеприпасов; бывали удачные рейды на аэродромы, когда из гранатометов уничтожались десятки самолетов. Говорят, во время одного из таких рейдов на аэродром близ Асмэры в 1982 году был ранен сам товарищ Менгисту Хайле Мариам. Наши военные специалисты оказались в фактической осаде в крупных городах. Тем не менее, в 1978 году было предпринято масштабное наступление на повстанцев, в после которого они предприняли “стратегическое отступление» на север Эритреи, в Накфу, ставшую центром сопротивления на все последующие годы (теперь так называется эритрейская денежная единица). В 1986 году ситуация окончательно переломилась в пользу Эритрейцев.

А в феврале 1990 года они предприняли блестящую операцию по взятию Массавы: танковая колонна Народного Фронта Освобождения Эритреи направилась к дамбе, соединявшей Массаву к материком, в то время как с моря на острова набросились повстанцы на быстроходных катерах. Эфиопы долго не сопротивлялись; им надоела уже долгая осада города, да и разочарование их командованием и режимом Менгисту было слишком велико. Массауа стала самой большой потерей для Эфиопии за 29 лет боев с партизанами. Год с небольшим спустя без боя пала Асмэра…

Массауа (или Массава; в последнем случае топоним легче склоняется), является старейшим «живым» городом в Эритрее. В арабских источниках она упоминается в 935 году. Мечеть Шаафи, построенная в XI веке, находится сейчас на территории торгового порта и посещение её затруднено. Вторая “по старшинству» мечеть в Массаве - Шейха Ханами (XVI век) - построена при турках. Турки-османы отбили Массаву у португальцев в 1517 году. До 1848 года Массауа была под османским управлением; можно сказать, что архитектурный облик Массавы был придан городу именно турками. Много домов с длинными аркадами, резными балконами - это дома турецких купцов, построенные из коралловых блоков и покрытые штукатуркой. Можно сказать, что Массауа во многом напоминает Каменный город Занзибара, но во сто крат менее ухожен. После взятия Массавы эритрейцами город был подвергнут бомбардировке эфиопской авиацией, и по сию пору город на треть разрушен, на треть - безобразно обшарпан. Наиболее тягостное впечатление производит бывшее здание Банка «Италия» (1920 г.), в котором работал отец нашего гида Алема. Одно из красивейших сооружений города смотрит на море громадными глазницами своих пробоин. Напротив, через пролив, - еще одни «величественные руины» так называемого Императорского дворца. Хайле Селассие любил здесь останавливаться. Но изначально это была резиденция паши Мюнцингера (1872 год).

Вернер Мюнцингер (1832-1875) был сыном президента Швейцарской конфедерации Жозефа Мюнцингера. Он получил блестящее образование и решил посвятить себя востоковедению. Крупных путешествий ему совершить не удалось - попытки проникнуть в Кордофан и Центральную Африку закончились неудачно. С 1852 года он живет в Египте, а в 1855 году перебирается в Кэрен, где женится на местной девушке. В 1868 году он становится французским вице-консулом в Массаве, в 1871 году переходит на английскую службу, в 1873 году становится генерал-губернатором области «Восточный Судан и Красное море» в составе Англо-Египетского Судана. В 1872 году он присоединяет Кэрен и начинает строительство дорог. В 1875 году в ходе неудачного похода против Абиссинии, он погибает вместе с женой и всеми приближенными. Вернер Мюнцингер оставил после себя исторические, географические и этнографические описания земель, которых ему довелось посетить и к развитию которых он приложил много усилий.

В Массаве мы ели рыбу, приготовленную по «афарскому» обычаю. Те, кто были в Йемене, в принципе ели то же самое, ибо это просто рыба, обильно сдобренная солью и запеченная на углях, отчего покрыта толстой подгорелой коркой. Вообще, морская кухня в Массаве неплоха, что, впрочем, вполне ожидаемо.

Из достопримечательностей Массавы, помимо танков, близким нашему сердцу следует признать военно-транспортный самолет АН-12, в котором устроен бар (находится недалеко от городского автовокзала). Туда можно заглянуть, ничего не заказывая, однако хозяин заведения может попросить 10 накф за просмотр. Хотя русским, по большому счету, их самолет могли бы и за бесплатно показывать. И вообще, это мы с них должны деньги брать за использование своего государственного имущества! Впрочем, сфотографировали мы бар «за так», из-за зановесочки. За 10 накф можно две чашки кофе выпить! Но пить сразу после завтрака не хотелось.

Мы отправились за город, за 60 км к югу от Массавы в легендарный Адулис - морские ворота древнего Аксумского царства. Его упоминал Козьма Индикоплов в своей «Христианской топографии» в VI веке, назвав Абиссинию по имени этого порта Адулией:

«…Область, производящая ладан, хотя и расположена в самой верхней части Эфиопии и лежит внутри страны, однако омывается океаном с другой стороны. Отсюда жители Барбарии, находящиеся по соседству, поднимаются в глубь страны и, вступая в обмен с местными жителями, привозят обратно от них всякого рода благовония, ладан, кассию, калам и много другого, что они затем шлют морем в Адулию, Омеритию, во Внутреннюю Индию и в Перейду. Да и в Книге Царств записано, что царица Сабы, то есть Омеритии, которую затем господь наш в евангелиях назвал царицей Юга, привезла Соломону благовония из этой самой Барбарии, которая расположена по соседству, на другой стороне моря, вместе с бревнами эбенового дерева, обезьянами и золотом из Эфиопии, что по соседству с Эфиопией по ту сторону Аравийского залива...»

Кстати говоря, в беспокойном Бахрейне есть деревенька Адули. Там строят ладьи для морских походов «абулии». Не знаю, простое ли тут созвучие, но так или иначе Бахрейн бы тесно связан с Шумером и со всем остальным древним миром, так что совпадения могут быть и не случайны. Адулис же упоминается наряду с портом Береника в знаменитом «Перипле Эритрейского моря» - сочинении неизвестного греческого автора I века нашей эры. Адулис в его описании - просто некое местечко. Но это не означает, что порт потерял свое значение: наоборот, его «золотой век» ждал его впереди, во время расцвета Аксума в III-VI веках.

«…За охотничьей Птолемаидой на расстоянии 3000 стадий находится официально установленный рынок Адулис (в другом переводе – Адулей), расположенный в глубоком заливе на самом юге; впереди него лежит остров, называемый Орейна, отстоящий от внутреннего угла залива по направлению к открытому морю на расстоянии 200 стадий; к этому острову с обеих сторон прилегает материк; к острову теперь пристают приплывающие туда корабли вследствие нападений с материка. Прежде приставали в самой внутренней части залива на так называемом острове Диодора у самого материка, где имелась пешеходная переправа, по которой жившие там варвары делали набеги на этот остров. На самом материке у Орейны, на расстоянии 20 стадий от моря, лежит Адулис, довольно приятное на вид селение, от которого в трех днях пути вглубь материка находится город Колоэ, главнейший пункт торговли слоновой костью. От этого города до столицы тех, кого называют аксомитами, лежит дальнейший путь в пять дней. Сюда через так называемый Киеион свозится вся слоновая кость с той стороны Нила, и отсюда уже идет в Адулис. Большая часть убиваемых слонов и носорогов водится на территории внутри страны, и разве только изредка они показываются на морском побережье в окрестностях Адулиса. Перед заливом у этого торгового пункта и в открытом море направо (к югу) лежит еще много небольших песчаных островов, называемых островами Алалая; на них водятся черепахи, доставляемые на этот рынок ихтиофагами…»

Отсюда оправлялись корабли аксумского царя Калеба на завоевание «малой родины» - царств южной Аравии, прежде всего Химьяра. Через Адулис шла торговля благовониями и экзотическими «колониальными» товарами: шкурами диких зверей, самими зверями для зверинцев и цирков, а также разными диковинными пернатыми, вроде страусов. Слоновая кость, золото желтое и черное (рабы) также вывозились через Адулис. Основным торговым партнером после принятия Христианства была Византия. После пришествия в регион нового гегемона в лице арабов-мусульман, побережье Эритреи в VII веке переходит под их полный контроль, и Адулис вновь превращается просто в «местечко».

От Массавы до деревни Фаро бежит большей частью асфальтированное шоссе. То и дело попадаются палатки-навесы арабских кочевников рашайда. У Фаро асфальтовое шоссе заканчивается; далее, до самого Асэба - грунтовка и бездорожье на протяжении 500 километров, зона закрытая для любопытных иностранных гостей. До Асэба, если будет нужда, можно добраться на стареньком самолете «Эритрейских авиалиний» из Асмэры. Но не думаю, что такая нужда припрёт…

Фаро - так себе деревенька. Сразу чувствуется, что люди здесь живут, мягко говоря, небогато. Хижины сложены по простому - из прутьев и хвороста. До самого Адулиса нужно ехать по полупустыне еще километров пять-шесть. Ничто не предвещает встречи с прекрасным, кроме одинокого синего туалета среди саванны. Это напомнило сюжет из программы «Городок», когда гонщик в пустыне спрашивает у бедуина, сидящего рядом с будкой:

- Бензин есть?
-Нэт!
-Вода есть?
-Нэт!
-А это тогда зачем? (показывает на будку).
- Это - платный туалет!
- А это тогда что (гонщик показывает на пустыню вокруг).
- Бесплатный туалет.
Должен признаться, вид синей кабинки в пустыне наводит на определенные экзистенциальные размышления.

Адулис - отнюдь не археологический парк. Раскопано лишь 2% территории древнего города. По сути, это чуть холмистая равнина, заросшая можжевеловым стланником. Под каждым холмиком и выпуклостью может скрываться фундамент храма или жилого дома. Нас ведет по «городу» старенький «хранитель древностей», которого мы прихватили в Фаро. Он прекрасно понимает, что много показать не сможет при всем желании. То немногое, что есть: фундаменты храмов, фрагменты разбитых колонн из темного камня, похожего на диорит, маленькая стела в половину человеческого роста - могила; нижние части стен здания, которое условно назвали «дворцом». Еще мы прошли по верхушке холма, усыпанного керамикой; три рифленых черепка я подобрал на память, поскольку никаких дельных сувениров в Эритрее все равно нет.

Впервые Адулис «подраскопали» участники военной экспедиции британского «колониального» фельдмаршала Роберта Напьера в 1867-68 годах. Он высадился со своим корпусом недалеко отсюда, в Зуле, для того, чтобы выручить соотечественников - миссионеров и дипломатов - взятых в плен Абиссинским императором Теодросом. Военная экспедиция была удачной: Теодрос был разбит под Магдалой и как порядочный император покончил с собой. Побочным результатом этой кампании как раз было установление местоположения Адулиса. Потом Адулис раскапывали немцы в 1906 году под руководством Сандстрёма. Эфиопский институт археологии успел немного покопаться в 1961-62 годах. И собственно всё. Присутствие эритрейских археологов ощущается, но не очень сильно. По крайней мере, несмотря на благоприятное время года, мы их там не видели.

Конечно, человеку несведущему в истории и археологии, Адулис может показаться наискучнейшим местом. Впрочем, и человеку вполне сведущему - тоже… Однако, есть такая «фишка» - историческая география, и если Вы её фанат, приезжайте в Адулис. По крайней мере, до Массавы недалеко, и во время превосходного обеда в рыбном ресторане можно самому побыть ихтиофагом, а потом съездить на пляж в Гургуссуме к северу от Массавы Там один отель с баром на веранде, смотрящей в море. Когда мы приехали, море было неспокойно, кромка берега была «украшена» выброшенными на берег водорослями. Вечерний прилив только начинался, и море было довольно мелким. Коралловых рифов в этом месте нет; для этого нужно плыть на острова Дахлак. Сначала на эти острова собиралась большая часть нашей группы, но осознав, что при отсутствии «инфраструктуры» на островах придется ночевать в палатках на берегу, а днем жариться на солнце, смотреть на коралловые рифы ей расхотелось, да и Эритрейское море как-то не произвело особого впечатления… Что поделаешь, Jedem das Seine! Мне, лично, всё равно, в палатках или даже без палаток, а моя мизантропия даже приветствует отсутствие «инфраструктуры» и многочисленных туристов. На островах Дахлак, как говорят, хороший дайвинг.

К вечеру мы были снова уже в Асмэре, заехали за очередным пермитом и стали готовиться к последнему броску на юг, в сторону Кохайто, Сенафе и Метеры.



НИКОЛАЙ БАЛАНДИНСКИЙ, 2011год

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив