Элизабет Сиддал: история викторианской it-girl и мифы вокруг шедевра Милле
non_critical — 28.10.2025
О том, как ванна стала источником самого живучего мифа в истории искусства прерафаэлитов.
Картина Джона Эверетта Милле «Офелия» — одна из тех, что въедаются в культурную память: тревожная, красивая и необъяснимо знакомая. Прекрасное лицо девушки, плывущей в окружении цветов, давно стало иконой искусства прерафаэлитов. Но за этим живописным образом скрывается история куда менее живописная — история женщины, подарившей Офелии не только лицо, но, кажется, и свою судьбу.
Элизабет Сиддал — художница, поэтесса, натурщица и, по странной иронии, фигура не менее трагическая, чем сама шекспировская героиня. О ней — мифы, недомолвки и полуправды. Попробуем аккуратно разобрать их.
Ванна с последствиями
Самый популярный миф гласит, будто Элизабет Сиддал умерла вскоре после сеанса позирования для «Офелии», простудившись до летального исхода. Версия, безусловно, драматичная — но, к счастью, не вполне точная.
Сцена была действительно достойна трагедии. Милле, решивший изобразить Офелию в момент дрейфа между жизнью и смертью, устроил для Элизабет весьма натуралистичный натюрморт: ванна с водой, старинное платье, лампы для подогрева. Все бы ничего, да только лампы перегорели, вода остыла, а Элизабет, будучи натурщицей с чувством профессионального достоинства, молча продолжала позировать в ледяной ванне.
Результат — простуда. Разгневанный отец Элизабет требовал с Милле 50 фунтов — сумму, за которую можно было купить приличную лошадь или 200 бутылок джина. Художник отделался оплатой докторов, но осадок, как говорится, остался.
Некоторые считают, что именно тогда Сиддал и заболела туберкулезом. Но, быть может, дело было вовсе не в ванне, а в хрупкости самой Элизабет. Викторианская эстетика благосклонно относилась к чахоточным особам — болезненный румянец воспринимался как знак духовной тонкости. Что ж, канон был соблюден. Однако умерла Сиддал спустя почти десять лет — и не от пневмонии, а от передозировки лауданумом (модного в ту пору опиумного средства от всего сразу: от кашля до меланхолии).
It-girl викторианского арт-сообщества
Элизабет родилась в семье продавца скобяных изделий (или рабочего — историки до сих пор спорят) и приехала в Лондон работать модисткой. Она шила шляпки, пока ее не заметил художник Уолтер Деверелл. Предложение позировать в викторианскую эпоху было сродни предложению сняться в запрещенном кино — приличные девушки обходили такие занятия стороной. Но Элизабет согласилась, став живым воплощением прерафаэлитского идеала: рыжие волосы, бледная кожа и взгляд, способный заморозить Темзу.
Она быстро превратилась в it-girl викторианского арт-сообщества. Ее можно было увидеть на полотнах Ханта в образе Сильвии, у Деверелла в роли Виолы, а у Россетти... Ну, Россетти вообще предпочитал видеть ее везде. Художник писал о ней с придыханием декадентского романа: «самое прекрасное создание, в котором благородство сочетается с чувственностью, ощущением собственного достоинства и некоторой надменностью». Но Сиддал не только позировала — сама писала, рисовала, выставлялась (была единственной женщиной-художников на выставке прерафаэлитов в 1857 году).
Россетти: любовь, поэзия и печальный финал
Отношения с Данте Габриэлем Россетти развивались по всем канонам викторианской мелодрамы. Он вдохновлялся, она ждала, он откладывал свадьбу, она настаивала. В какой-то момент он уговорил ее позировать только ему, исключив коллег-конкурентов из ее расписания. В конце концов — свадьба. И, увы, не хэппи-энд.
В 1862 году Элизабет умерла от передозировки лауданума. Была ли это случайность или акт отчаяния — неясно. Записку, если она и существовала, Россетти мог уничтожить: самоубийцам христианское погребение не полагалось. Он вернулся домой слишком поздно, вызвал врача — но поздно и для любви, и для жизни.
Позже Россетти написал «Блаженную Беатриче», где в образе музы Данте навсегда закрепил лицо Элизабет. На картине она словно уже там, где все — свет и цветы, без боли и обязательств.
Вместо эпилога
История Элизабет Сиддал — не только про трагедию красивой женщины в мире мужчин-художников, но и пример того, как муза может быть творцом, как лицо может стать символом, а жизнь — метафорой.
«Офелия» — ее портрет и ее судьба, застывшие в моменте между светом и тенью. Но за этим ликом — художница, поэтесса, человек со страстями, ошибками и талантом. Ее голос, пусть и едва слышный, все еще звучит — в картинах, в стихах, в легком холодке, что пробегает по коже, когда смотришь на водную гладь с полевыми цветами.
Титры
Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, основательницей проекта «(Не)критично»
Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды. Также можете заглянуть в мой личный телеграм-канал «(Не)критичная Ника»: в нем меньше теории и истории искусства, но больше лайфстайла, личных заметок на полях и мыслей о самом насущном.
Еще почитать:
• Искусство делиться впечатлениями: как говорить о книгах увлекательно
• Как смотреть на искусство — и действительно видеть его
• Отведайте прошлое: 5 дореволюционных рецептов блюд
• 4
художницы-импрессионистки: скрытые страницы истории искусства
• Рене Магритт: мастер загадок на холсте
• Музы и модели: таксы в искусстве
|
|
</> |
Цель МСКТ брахиоцефальных артерий 
Воспоминание о летнем отпуске... 
на раёне 
Форс-мажорчики 
О метаболизме и ожирении. 
Карты и первокурсницы 
Понравилось 
Приказ Ставки Верховного Главного Командования № 0428 
Таня. 
