Елена Караева: Франция испугалась возвращения героя из России
alexandr_palkin — 13.07.2021
© AFP 2021 / Alexaner Nemenov
Сегодня лайнер с останками Шарля Этьена Гюдена, генерала
наполеоновской армии, однокашника по военному училищу и друга
императора Бонапарта, возьмет курс из Москвы на парижский аэропорт
Ла-Бурже.
Гюден — один из самых известных военачальников Первой
империи, его имя начертано на Триумфальной арке, но тем не
менее армия отказалась воздавать почести генералу,
а мэр Монтаржиса, где тот родился, не разрешил предоставить место
на городском кладбище, когда потомки обратились к
нему с официальным ходатайством.
Причина подобного отношения, которое иначе как варварским
назвать трудно, — решение руководства Франции и персонально
Эммануэля Макрона,
испугавшегося, во-первых, что ему придется на церемонию приглашать
российского президента, во-вторых, в нынешних тенетах
политкорректности и "культуры отмены" (иначе — уничтожения
исторической памяти) подобная церемония выглядела бы
несомненным афронтом всем тем, кто призывает к "покаянию за грехи
захватнических войн", и, в-третьих, все, что касается славы
французского подвига, пусть и в войне, которая в итоге была
проиграна, нации приказано забыть.
В августе 1812 года армия Наполеона продвигается к
Москве, русские оказывают
захватчикам мощное сопротивление, войска дерутся за каждый клочок
земли.
Гюден тяжело ранен в сражении под Валутиной горой, где против его
солдат стояли полки, которыми командовали генералы Тучков и Барклай
де Толли. Снарядом ему оторвало ногу, началась гангрена и через
несколько дней он скончался.
По приказу Наполеона сердце Гюдена было отправлено во
Францию, а тело захоронили второпях.
Потребовалось два с лишним века, и усилиями французского
кадрового военного и историка с русскими корнями Пьера
Малиновского, сумевшего организовать раскопки на месте сражения,
могила генерала Гюдена была найдена.
Россия содействовала
проведению изысканий, и когда предполагаемые останки военачальника
обнаружили, их идентифицировали российские
специалисты.
В тот момент и прозвучало предложение провести церемонию
прощания с Гюденом на эспланаде Дома Инвалидов с участием
Владимира
Путина.
Две страны, сражавшиеся друг против друга, но сегодня
объединенные новым пониманием истории, современным гуманизмом и
ценностями человечности, — чем не прекрасный фундамент для
строительства будущих отношений?
Кремль сразу ответил согласием.
Елисейский дворец вначале сказал: "Мы приветствуем
инициативу", затем: "Приветствуем, но не на эспланаде Дома
Инвалидов и без президента", чтобы в итоге за две недели до
предполагаемой даты отказаться в принципе от погребения, от
церемонии и полуофициально заявить следующее: "Это Франции не
нужно, не те люди нашли останки, не там их идентифицировали, а
Эммануэль Макрон вообще не хочет иметь к этому
отношения".
Французская пресса, столь словоохотливая, когда ей требуется
Россию укорить или уязвить, словно в рот воды набрала.
Как же, ведь если публиковать материал, придется
рассказывать, как российские граждане помогали искать останки
французского генерала и как российские ученые проводили анализы ДНК
скелета, сравнивая с образцами генетического материала, взятого у
потомков Гюдена.
Придется упомянуть и то, что чартерный самолет, на котором
во Францию вернется гроб генерала, оплачен российскими
меценатами.
Придется сознаться в том, что, отказывая генералу в военных
похоронах, Елисейский дворец нарушает статут ордена Почетного
легиона: Гюден получил от Бонапарта эту награду — хотя бы поэтому
закон обязывает Францию в воздании Гюдену высших государственных
почестей, пусть и два с лишним столетия спустя.
Придется признать, что для нынешнего французского президента
важнее исторической памяти и патриотизма оказываются мелкие
сиюминутные конъюнктурные соображения, главенствующие сегодня в ЕС,
— если Брюссель приказывает с
Москвой не иметь дела, то Париж мгновенно берет под
козырек.
Но это факторы внешнего, так сказать, характера.
А есть и внутренние, но не менее
существенные.
Сегодня во Франции патриотизм считается чем-то совершенно
неуместным, если не сказать непристойным.
Гордость славой предков грозит массой неприятных
последствий — например, публичным остракизмом со стороны
разнообразных НКО, защищающих права нелегалов (по мнению
сотрудников этих организаций, такого рода гордость есть проявление
расизма и шовинизма).
Кроме того, знание истории страны — настоящей, а не той, что
сегодня впопыхах создается сторонниками "прав человека", —
приравнивается к мыслепреступлению, а монументы в честь тех, кто
историю Франции создавал и играл в ней значимые роли, свергаются (в
буквальном смысле) и оскверняются.
Идеологи "отмены" истории французской нации и глашатаи
новой эпохи манкуртов прекрасно понимают, почему и зачем они это
делают: нацией, в душе которой отсутствует почитание героев
прошлого и память о них, значительно проще
манипулировать.
Так
из народа постепенно создается то, что принято называть
социумом.
Сознательное историческое беспамятство не может не
закончиться катастрофой — ведь "военных сил недостаточно для защиты
страны, между тем как страна, защищаемая народом,
непобедима".
Эти
слова Наполеона Франция предпочла забыть, поскольку ей в нынешнюю
эпоху уготована лишь одна участь — капитуляция по всем фронтам, в
любых обстоятельствах и при любом руководстве.
Со времен Пушкина мы помним его
изречение, что "уважение к минувшему — вот черта, отличающая
образованность от дикости".
От
того, что сегодня высший французский истеблишмент носит хорошо
пошитые костюмы и неплохо произносит речи, суть не меняется — забыв
собственную историю, презирая ее во имя мелочных соображений
выгоды, он превратился в сборище не уважающих ни свой народ, ни
себя самих дикарей.
РИА Новости