"Дверь" Магды Сабо

fem_books — 09.03.2019 Магда Сабо [Szabó Magda] — на сегодняшний день одна из самых популярных писательниц Венгрии, а "Дверь" [Az ajtó, 1987] — едва ли не известнейший её роман. На русском языке "Дверь" выходила всего однажды, в 2000 году, под эгидой фонда "Венгерская книга". И я себя до сих пор не перестаю ругать, что не стала приобретать это издание из-за её устрашающего оформления, которое ничего общего с содержанием не имеет. На лайвлибе тег очень правильный, "обложкой глаз выколи"... Впрочем, технологии не стоят на месте, и не прошло и двадцати лет, как удалось отыскать книгу в интернете.



Итак, перед нами скромная семейная пара: университетский преподаватель и учёная-античница, спустя годы и годы смутно упоминаемой опалы возвращающаяся к литературной деятельности. Здесь автобиографический намёк. Сабо по образованию преподавательница латыни, а режим Матиаша Ракоши более чем на десятилетие лишил её возможности печататься. Многочисленные цитаты из римской литературы рассеяны по тексту, казалось бы,таком бытописательному, негероическому... Итак, есть у них домработница, точнее, домоправительница, пожилая незамужняя женщина не без причуд, но исключительно усердная и трудолюбивая.  Само имя у неё необычное -- Эмеренц. В переводе с латыни "заслуживающая". Никто никогда не бывал у Эмеренц дома. Гостей она не зовёт, а незваному гостю только и видно в дверную щель сердитое лицо хозяйки и только и слышно, что мяуканье многочисленных кошек...

Муж Магды относится к Эмеренц с плохо прикрытой иронией: ну, что, мол, такого, "обыкновенная старая дева с котами", а Магду домоправительница точно зачаровала. Интерес к её судьбе приводит всё к новым открытиям, чудесным и в то же время жутким. Поражает воображение, с какой готовностью Магда, интеллигентка, тонкая натура, подозревает свою  ворчливую и жестковатую "фрёкен Бок" во всех смертных грехах, включая предательство, мародёрство... В миске был куриный бульон с золотистыми блестками жира. Эмеренц, заметив, что меня больше занимает сама супница, объяснила: очень удобная вещь, это Гросманша, одна из ее прежних хозяек, подарила, когда антиеврейские законы ввели. У Гросманши подавалась она, конечно, на стол, но не пускать же ее теперь под цветочный горшок. У Гросманши много и другого фарфора было, разных красивых изделий из стекла: бокал, который она приносила с глинтвейном, тоже от нее.
«Хорошенькое наследство», — с отвращением подумала я, и без того уже раздраженная этой принятой опять заученной позой благотворительницы. Для полноты картины оставалось только вообразить себе отталкивающие детали: как она увязывает чужие вещи в перерытой, оставленной хозяевами квартире. Мне перед второй мировой войной очень повезло в том смысле, что я оказалась в среде, политически гораздо более осведомленной, нежели ближайшее мое, собственное венгерское, окружение. Наверно, небезынтересно было бы описать то время, проведенное среди иностранцев, ранние молодые годы, о которых в книгах моих почти не упоминалось. Я-то знала, кого везли в тех товарных вагонах с задвинутыми дверями — кого, куда и зачем. И охотнее всего вернула бы Эмеренц эту миску с супом; да только не обошлось бы без словопрений, а мне не хотелось мужа волновать. Я пока оберегала его от слишком тесного соприкосновения с внешним миром, отцеживая для него все новости. Ведь он и еле живой выпрыгнул бы из постели, узнай только, что его кормят из супницы, которая принадлежала человеку, отправленному в газовую камеру. Эмеренц-то, наверное, рассуждала, как все: не возьму я — унесут другие.

Однако действительность оказывается, как это часто бывает, и сложнее, и проще.

Перед тем, как открывать "Дверь", есть смысл морально подготовиться. Тяжёлая книга. Магда Сабо и так-то к оптимисткам не относится, а уж история Эмеренц пессимистична, с какой стороны ни взглянуть. По существу, ей бы во святых праведницах сиять, а кто оценил по достоинству её труд, её предприимчивость, её чудовищный риск? Незаурядная, умная женщина, гораздо более интеллектуалка, чем эрудированная Магда, Эмеренц не получила систематического образования, до последних дней стряпала, мыла, убирала... К вечеру управится, а утром уже все всё съели, снова намусорили, и опять надо стряпать, мыть, убирать, всю жизнь как белка в колесе. И даже на смертном одре не было ей ни покоя, ни утешения. Не покоя она искала, не благодарности, не спасения души, уж разумеется, эта суровая атеистка-антиклерикалка. А чего искала? К чему стремилась? Кем она была, эта несгибаемая старуха из захолустного села, защитница собачек, кошечек и притесняемых людей?

Мне думается, что Эмеренц и есть Венгрия.

Предыдущие посты о Магде Сабо и её произведениях: https://fem-books.livejournal.com/873526.html, https://fem-books.livejournal.com/871251.html

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив