Две строчки космического масштаба

Но одна отрасль пострадала, хотя в заявлении Белого дома о том всего две общие фразы об «усилении политики запрета выдачи лицензий на экспорт высокотехнологичной продукции, которая может укрепить российскую военную мощь», и об «отзыве всех ранее выданных экспортных лицензий». Суть этого «усиления» в том, что Вашингтон фактически запретил запуск с космодрома Байконур ракетами «Протон» иностранных спутников связи, собранных с использованием американских комплектующих, поскольку для этого каждый раз нужна лицензия. Это означает полный крах российской коммерческой индустрии космических пусков, которые приносили где-то 700—800 млн долларов в год.

Замминистра иностранных дел Сергей Рябков назвал санкции США «нелегитимными» и обвинил Америку в том, что она «абсолютно» не понимает, что происходит в Украине. По словам Рябкова, «Вашингтон фактически возрождает КОКОМ — давнюю, времен холодной войны методику ограничения нормального сотрудничества, загоняя себя в самый темный и пыльный чулан ушедшей эпохи». Сказано красиво, хотя в чулане, похоже, окажемся мы все.

Сама по себе сумма потерь от прекращения коммерческих пусков не кажется слишком уж большой в масштабе страны, но психологический и финансовый удар по чудом выжившей высокотехнологичной отрасли будет сокрушительным. И дело не ограничится запретом на ввоз готовых спутников для запуска. Сегодня Россия закупает в США в год на 1,5—2 миллиарда долларов лицензируемой высокотехнологической продукции, материалов и услуг, в том числе чипы электронной компонентной базы (ЭКБ) категорий military и space, специальное программное обеспечение и многое другое. Без западной ЭКБ не делают в России никакие спутники, никакое высокотехнологичное современное вооружение или технику. В последние годы американцы в условиях политики «перезагрузки» фактически закрывали глаза на закупку ЭКБ для спутников системы ГЛОНАСС или для выпуска «оборонительного вооружения» (например, радаров).

После окончания холодной войны, в 1994 году, был упразднен КОКОМ, или Координационный комитет по экспортному контролю (Coordinating Committee for Multilateral Export Controls, CoCom), учрежденный странами Запада в 1949 году. КОКОМ ограничивал ввоз в СССР стратегически важных технологий, и миссия его была успешна — советский ВПК и в целом отечественная промышленность чем дальше, тем больше отставали, а упорные попытки догнать уходившего вперед вероятного противника только вконец разорили империю.

В ответ на взятие Крыма основные западные страны уже фактически начали вводить запреты на экспорт военных комплектующих и материалов в Россию, хотя стройной структуры КОКОМа еще нет, но скоро, видимо, будет, и эффект может оказаться несравненно сильнее, чем в советскую эпоху. В СССР существовала мощная (ныне исчезнувшая) производственная база по выпуску широкой номенклатуры материалов, комплектующих, спецсталей и прочего, необходимого для разработки и производства новой техники. Сегодня без иностранных поставок и помощи не то что новую технику производить — советскую воспроизвести невозможно. Амбициозная программа перевооружения российского ВПК и вооруженных сил в случае возрождения КОКОМа обречена, а многомиллиардный экспорт российских вооружений, которым любит хвастаться президент Путин, быстро сойдет на нет, поскольку практически во все контракты вписано участие западных партнеров.

Путин угрожает Украине и Западу, что у нас хватит сил и средств за несколько лет добиться полного «импортозамещения» — самим начать выпускать ныне выпускаемые в Украине двигатели для вертолетов, самолетов, подводных и надводных кораблей. И госпрограмма перевооружения может лишь немного сдвинется по времени, даже если Запад не станет продавать России оборудование и станки — «найдем адекватную замену». Ясно, что речь идет о закупке ЭКБ, оборудования, материалов и технологий в Китае, поскольку больше теперь негде. Там же, наверное, станут вскоре покупать и готовые вооружения. Так Россия может стать не только китайским сырьевым придатком, а полуколонией.

Павел Фельгенгауэр
Обозреватель «Новой»