Два генерала.

bigfatcat19 — 12.09.2021


Те, кто имел честь видеть портреты генералов Двенадцатого года, знают, что подавляющее большинство из них, особенно действительно что-то решавшие на поле боя, были отнюдь не "очаровательные франты", а дяденьки далеко за тридцать и за сорок:



Их суровые мужские грызла, даже смягченные кистью Доу и его подмастерий, напоминали, скорее, морды волкодавов, медведей или честных боевых коней, коими они, по сути, и являлись. Коновницыин, Лихачев, Дохтуров, Раевский, Ермолов - все они если и были малютки-мальчики, то отнюдь не вчера. Военачальники до тридцати встречались относительно редко. Это, в принципе, было разумно - опыт, позволяющий доверить человеку хотя бы полк, приходит не сразу, а юношеская горячность может дорого обойтись армии, как показывает горький пример генерал-майора Кутайсова.

Тем интереснее сравнить судьбы двух нестарых генералов двенадцатого года. Оба принадлежали к аристократии, один - русской, другой - германской. Оба по традиции того времени, описанной Пушкиным в "Капитанской дочке": "Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом..." начали "службу" задолго до совершеннолетия. Дальше, однако, их биографии сильно различаются.



А. А. Тучков, став в семнадцать лет капитаном и полковником в двадцать два, ни разу при том не побывав в бою, формально получил назначение командиром артиллерийского полка. Не прокомандовав, впрочем, им и года, он вышел в отставку и отправился за границу "учиться". В Европе он провел три года, после чего вернулся в Россию, снова поступил на службу и был назначен командиром сперва Муромского мушкетерского, а затем Таврического гренадерского полка. С последним он и получил боевое крещение в 1806 году в несчастливом для русских войск бою под Голымином. В бою проявил храбрость, но каких-либо тактических достижений не показал. Затем полковник был назначен командиром Ревельского мушкетерского полка, с которым провел кампанию 1807, снова проявил храбрость, был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Багратион, под началом которого действовал А. А. Тучков, назначал его в авангард, ценя отвагу полковника.

В 1808 году участвовал в войне со шведами. Действуя в Финляндии показал себя заботливым командиром - в его полку не было обмороженных и заболевших, несмотря на очень суровую зиму. Снова проявил выдающуюся храбрость и был произведен в генерал-майоры. Под его началом Ревельский полк участвовал в тяжелых маршах и тяжелых боях. В целом, Тучков показал себя грамотным командиром полка. Он не хватал звезд с неба, но к своим обязанностям относился добросовестно.

После войны А. А. Тучков просился в отставку. Он отнюдь не был прирожденным воякой, как, например, Ермолов. Весьма небедный человек, он предпочел бы военной карьере мирную жизнь с любимой женой. В отставку его не отпустили, и к началу войны 1812 года Тучков командовал бригадой из двух полков - Ревельского, в котором он также был командиром, и Муромского. В составе 3-го корпуса своего старшего брата Николая Тучкова, Александр Тучков со своей бригадой участвовал в сражениях под Витебском, Смоленском, Лубином и погиб в Бородинской битве.

Во всех боях Тучков-четвертый проявлял мужество, но какое-то решительное влияние на ход сражения его бригада не оказывала. Строго говоря, тому, что он стал, если так можно выразиться, одним из символов войны Двенадцатого года, Александр Алексеевич обязан великому и страшному подвигу своей супруги, Маргариты Михайловны:



...который на века стал примером великой женской любви и самопожертвования.


Второй генерал в 1812 году был действительно молод - ему исполнилось лишь двадцать четыре года. Его лик вряд ли можно было назвать нежным - это была честная круглая шайба простого немецкого дворянина (ну ладно, непростого, но у немцев, даже у принцев, шайбы - круглые):



Впрочем, повзрослев Евгений Евгеньевич (Фридрих Евгений Карл Пауль Людвиг) Вюртембергский стал вполне себе жгучим мужиком (не в последнюю очередь благодаря роскошным усам):



Принц Вюртембергксого дома, племянник царицы Марии Федоровны и двоюродный брат двух российских царей, он был любимцем Павла I. Как и А. А. Тучков зачислен в военную службу в детстве, но сделал более головокружительную "карьеру" став генерал-майором и "командиром" драгунского полка в одиннадцать лет. После смерти Павла I мальчика несколько "понизили" в звании и перевели в пехоту, велев доучиваться. В армию юноша попал в 18 лет. В кампании 1806-1807 года он был адьютантом Беннингсена. Собственно говоря, адьютантская служба считалась началом штабной, а не командной. Но юноша умудрился проявить исключительную храбрость, по собственной воле, как говорит древняя русская поговорка "ездил там, где волки срать боятся", что и было отмечено в наградном листе на представление к Георгию Четверой степени за сражение под Пултуском. В дальнейшем юный Евгений, которому, было лишь восемнадцать, принял участие в битвах при Прейсиш-Эйлау, Янкове, Вольфсдорфе и Фридланде, где был тяжело контужен в ногу (ногу, впрочем, спасли).

Везде принц проявил выдающуюся храбрость, но также набрался бесценного военного опыта, наблюдая за руководством частей вреальных сражениях. На юношу высыпали кучу наград, включая шпагу "За храбрость". Можно говорить о том, что ордена давали за родство с государем, однако будущее показало, что юный принц действительно учился военном делу надлежащим образом. В 1809 году он опубликовал доклад «О Наполеоне и образе ведения войны против него», в котором представил весьма здравое рассмотрение стратегических приемов императора Франции.

В 1811 году принц назначен командиром бригады из двух пехотных полков, а уже в 1812 году - командиром 4-й пехотной дивизии.

Его звезда взошла во время войны 1812 года и в заграничных походах.

7 августа принц прикрывал отступление 1-й армии у Гедеоново.

17 августа, во второй день Смоленской битвы, войска Даву начали штурм Молоховских ворот. Это был напряженный момент, командовавший на этом участке генерал Коновницын был ранен в руку, не покинув, впрочем, поля боя. Французы теснили его третью дивизию. На помощь поспешил принц Евгений, предложивший командовавшему обороной генералу Дохтурову провести контратаку. Во главе четвертого егерского полка своей дивизии принц, которому было 24 года, контратаковал французов и отбросил их от ворот, после чего егеря прицельным огнем отогнали врага, дав войскам Коновницына передышку. Этот момент отображен на знаменитой картине Аверьянова:



Принц на коне, со шпагой, представляет собой великолепную цель для французских вольтижеров, но даже не думает об этом:



Его блестяще задуманная и отлично проведенная атака переломила ход боя и не позволила французам "втоптать" наших в город. Свидетелей этого боя поразило спокойное выражение очень молодого, как многим казалось, даже сохранявшего еще детские черты, лица юного генерал-майора, и проявленное им хладнокровие, мужество и быстрота принятия решений. За этот бой принц Евгений был награжден орденом Владимира 2 степени.

После Смоленска было Бородино, Малоярославец, Вязьма, Красное.

Затем был заграничный поход. Война продолжалась еще два года, и принц участвовал во всех основных сражениях. Во время отступления союзных войск в Богемию он с десятитысячным корпусом сдерживал втрое большие силы противника. При Кульме он командовал передовыми силами русского центра. В Битве Народов под Лейпцигом принц также прекрасно действовал со своим корпусом.

По мнению участников войны Двенадцатого года, Принц Евгений Вюртембергский был одним из лучших командиров русской пехоты уровня дивизия-корпус. Его отличали быстрота реакции, умение применяться к местности, отличное тактическое чутье, сктойкость и личное мужество. В личном общении принц был весьма мягким человеком. По свидетельству современников он обращался на "вы" даже к нижним чинам.

С "гравюры полустертой" (на самом деле с портретов Военного Зала, изготовленных в мастерской Доу им самим, крепостным художником Поляковым и ассистентом Доу Голике) на нас смотрят два генерала. Вряд ли их руки были полны перстней, а фигуры - хрупки. В конце концов, Александра Тучкова называли Аполлоном, а греческий бог был далеко не хиляк. Принц Евгений был тоже не дурак помахать шпагой. Тучкова знают все, кто хоть немного интересовался Отечественной войной. Про принца слышало гораздо меньше народа. Первому в момент гибели было тридцать четыре года - зрелый возраст для мужчины того времени. В то время как "вчерашний мальчик", немало послуживший стране, ставшей для него почти второй Родиной, мало кому известен. Все же он был иностранцем, последние семнадцать лет своей жизни почти не посещал Россию и вообще как бы принц.

Какая в этой истории мораль?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив