Думаю вот

Хотя всё прочитал.
И актеры прочитали.
Все прочитали и в Екатеринбурге (естественно).
Звонили мне сегодня радостно: читал ли я статьи этих московских критикесс - Давыдовой и Егошиной?
Радовались.
Я тоже радовался за этих критикесс: у них есть право оскорблять меня, моих актеров, печатно, прилюдно, писать такие слова как "огромная бабища" о моей актрисе или еще что в этом духе, и никто им не скажет слова.
Попробовала бы она (они) написать такое о какой-нибудь московской актрисе или о каком-то московском театре.
А тут - можно. Подумаешь, чмо какое-то из провинции явилось в столицу.
Почти двадцать пять лет пишу я пьесы, 17 лет ставлю спектакли и это постоянное унижение продолжается и продолжается.
Скажете: дак хорошего-то больше написано!
Ну да.
Но запоминается - плохое, и радует "товарищей" именно это, ведь хорошее они не читают.
Знаете, как мне после этого всего ужасно хочется сделать следующее: кинуть всё НА ХЕР, НА ХЕР, НА ХЕР, НА ХЕР, всё-всё-всё, забрать кошек, сесть в машину и уехать в Логиново. Затопить там печку, сидеть у окна и смотреть в окно на огород, на весну и - провалитесь вы все пропадом. И живите вы все - в Ебурге, в Москве, как хотите, делайте, что хотите, назначайте себе гениев, перекрашивайте вы собак в енотов и пусть вам будет хорошо. Я ужасно устал - и в этом городе особенно - в этом городе я устал от зависти, кривотолков, сплетен, злобы, ненависти.
В Москве мне позвонил один приятель-журналист, который горевал, что не попадает на мой спектакль и что ему надо пойти на другой по заданию редакции. Звонит он мне потом ночью уже и воет, ругает увиденный спектакль самыми распоследними словами, расписывает мне в красках, как это было плохо, проклинает себя, что пошел туда, а не ко мне.
Через несколько дней появляется в газете его статья об этом спектакле, где он хвалит его до небес.
Я ничего не понимаю.
Мне надо на мыло сдаться.
Устал я, честное слово.