Должен ли русский народ покаяться за предательство царя Николая 2 или Кто и

iov75 — 29.10.2023

Остерегайтесь тех, кто хочет вменить вам чувство вины, ибо они жаждут власти над вами.

Конфуций.

Судьбы народа сокрыты в его истории. И мы, смущенные, мы малодушные и маловерные, мы должны научиться читать и разуметь молчаливые глаголы нашего прошлого.

Иван Ильин

С временной высоты и на фоне радикальных перемен в России последних десятилетий, события далекого 1917 года выступают во всей своей сложности и противоречивости. Им нельзя дать, как это было недавно в советской исторической науке, однозначную, сугубо положительную оценку.

Они несут на себе печать созидания и разрушения, национальной славы и позора. Их социальное одушевление соседствует с нравственным одичанием. В этих событиях также четко просматривается игра закулисных мировых сил, смертельно враждебных России, русскому народу, преданному православной вере. По словам И. А. Ильина, у нашего народа есть "давние религиозные недруги, не находящие себе покоя от того, что русский народ упорствует в своей "схизме", или "ереси", не приемлет "истины" и "покорности" и не поддается церковному поглощению. А так как крестовые походы против него невозможны и на костер его не поведешь, то остается одно: повергнуть его в глубочайшую смуту, разложение и бедствия, которые и будут для него или "спасительным чистилищем" или же "железной метлой", выметающей Православие в мусорную яму истории". (Ильин И. А. О грядущей России. М., 1993. С.169.)

Однако было бы сверхпримитивизмом ставить революционные события 1917 г. в зависимость исключительно от происков мировой закулисы или от действий кучки революционеров, возглавляемых В. И. Лениным, как это зачастую карикатурно изображают сегодня. И внешние силы, и партия большевиков лишь умело воспользовались объективно сложившейся в стране реальной ситуацией, имеющей глубокие исторические корни. Закулиса и Ленин только подтолкнули сползающую медленно в пропасть старую Россию.

Русская революция – это не внезапный социальный взрыв. Н. А. Бердяев, определяя истоки и смысл русского коммунизма, а следовательно и Октябрьской революции, обращается к XVII в., когда в России совершился церковный раскол. "В XVII веке, — пишет он, — произошло одно из самых важных событий русской истории-религиозный раскол старообрядчества". С тех пор русское общество находилось в состоянии раскола, который "делается характерным для русской жизни явлением". Раскольничьей была также революционная интеллигенция XIX века, без которой невозможно понять ни истоки русского коммунизма, ни характер русской революции (Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С.10.)

Русский Раскол был глубоким переломом, исказившим естественное развитие русского общества. Массовые казни и репрессии вынуждали приверженцев старой веры бежать в отдаленные места (как правило, Сибирь). Разрывалось единство веры, которой и жили в то время. Раскалывалось внутреннее единство нации. Раскол стал отказом от наследия прошлого. Духовные накопления средневековой Руси объявлялись как бы не имеющими ценности. Отрицалось все, созданное за семь столетий, протекших со времен святого Владимира. Причем цель этого отрицания - не эволюция, но забвение, всеобщая замена.

Раскол, по словам Л. Тихомирова, обнаружил, что мы, русские, "сами не знаем, во что веруем, и, чтя одних и тех же святых, одну и ту же Апостольскую церковь, - считаем друг друга погибшими, отлучёнными, преданными анафеме или антихристу". Раскол, поставил вопрос и о религиозной истине, а именно, чем она определяется – решением церковных властей или преданностью и верностью православного народа своим традициям и духовным корням. Раскол, был первым мощным ударом инфернального молота по мифу о единстве верховной власти (в лице православного царя-батюшки) и его народом.

Второй, более мощный удар по русскому единству, был нанесен, опять-таки, верховной властью в эпоху Петра I. Главное, однако, состоит в том, что именно в петровское время обозначилась пропасть между дворянским сословием и трудовой массой населения, прежде всего крестьянством. Поляризация интересов помещиков-крестьян — основная ось, вокруг которой на протяжение двух веков вращались противоречия российской действительности, разрешившиеся в конечном счете крушением царской России. Даже в момент ее падения крестьянский вопрос имел первостепенное значение, с участие крестьян в революционных событиях во многом предопределило их исход. И после Октябрьской революции с точки зрения "социальных целей" крестьянство, по признанию В.И. Ленина, — "самое главное". (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.45. С.285.)

Можно согласиться с политологом О. Ариным, полагающим, что "Октябрьская революция была совершена рабочими и солдатами, в последнем случае-фактически крестьянами. Крестьяне и защитили ее в годы гражданской войны. По форме это была пролетарская революция, а по сути — крестьянская". (Арин О. Письмо из Ванкувера//Советская Россия. 1997г. 8 июля).

Петр конечно, строил не на пустом месте. Жизнь нуждалась в переменах. Предпосылки реформ сложились уже в XVII веке. Но, по справедливому мнению И. Л. Солоневича, Петр "превратил реформу в революцию а преобразование-в ломку". Поэтому время его правления "является крутым и беспримерным в своей резкости переходом в русской истории… Он определил собою конец Московской Руси, то есть целого исторического периода, со всем тем хорошим и плохим, что в ней было, и начал собою европейский, петербургский или имперский период, кончившийся Октябрьской революцией". И. Л. Солоневич связывает реформы Петра с русской историей XX века, говоря о том, что его преобразования мы "расхлебываем до сих пор-третьим Интернационалом, террором и голодом, законными наследниками деяний великого Петра" (Солоневич И. Народная монархия. М., 1991. С.466.)

"В России ни до Петра, ни после него ни один государственный деятель не проводил реформ, которые охватили бы все сферы жизни общества и государства: экономику и социальный строй, культуру и военное дело, быт и дипломатию", — писал Н. И. Павленко, один из самых крупных знатоков эпохи Петра I (Павленко Н. И. 1) В защиту Петра Великого// Политическое образование. 1989, № 15. С.95; 2) Петр Великий. М., 1994).

Н.А. Бердяев допускал сравнение "между Петром и Лениным, между петровским переворотом и большевистским". Он видел различие между "петровским переворотом и большевистским" в том, что "большевистская революция путем страшных насилий освободила народные силы, призвала их к исторической активности, в этом ее значение. Переворот же Петра, усилив русское государство, толкнул Россию на путь западного и мирового просвещения, усилил раскол между народом и верхним культурным и правящим слоем". К подобным сравнениям склонялись также западные писатели и мыслители. Так, Б. Рассел видел в большевиках "наследников Петра Великого", а в их деятельности — "возрождение методов" российского императора. Немецкий писатель Э. Людвиг, беседуя с И. В. Сталиным, уподоблял Ленина Петру I.

Указ Петра о единонаследии, обнародованный 23 марта 1714 г., внес существенные перемены в служилое землевладение. Этот указ устранял различие между вотчиной и поместьем, жалуя в собственность поместные дачи. Поместья, как и вотчины, оказались в полном наследственном владении дворян. Очень скоро дворяне, удовольствовавшись, как тогда говорили, "изящнейшим благодеянием" Петра (превращением поместий в наследственную собственность), добились отмены других положений указа, не выгодных дворянству. То была коренная ломка вековых отношений государства с помещиками в пользу последних, наносившая огромный вред общественному интересу.

Ликвидация различий между вотчиной и поместьем не могла не влиять на положение крестьян, усиливая над ними власть помещиков. Важным шагом на этом пути была податная реформа, слившая помещичьих крестьян с холопами, или рабами. В ходе податной реформы деловые и дворовые люди, или холопы, были включены в подушный оклад, что означало "юридическую ликвидацию существовавшего на протяжении нескольких столетий института холопства". Так холопов уравняли с помещичьими крестьянами. Оставалось только "необязательное для владельца хозяйственное различие между ними как крепостными дворовыми и крепостными хлебопашцами".

Каковы бы ни были реальные процессы, надо признать, что русские крестьяне обязаны Петру I резким (до холопства) понижением своего социального статуса. Петр первым из русских государей сделал столь решительный шаг, уравняв холопов и владельческих крестьян перед лицом государства и смешав их в единую "подлую" массу. Крестьян дарили, обменивали, продавали, подобно скоту. В послепетровское время крепостничество превратилось в настоящее рабство. Ясно, что при таких условиях народ и власть разошлись и чем дальше, тем больше удалялись друг от друга. Углублялось недоверие народных масс к правящему слою и государству. Этому способствовало и то обстоятельство, что русская церковь утратила свое былое значение связующего звена между властью и подданными.

Отмена патриаршества и учреждение наряду с другими коллегиями коллегии духовной, названной Синодом, означала превращение церкви в государственный институт и, следовательно, разрыв с предшествующей церковной историей и заветами православной старины. Петр I относился к церкви как "к подручному рычагу государственной политики". И это, конечно, отторгало церковь от народа. Итогом народной оценки правления Петра I служат легенды, изображающие Преобразователя царем-самозванцем или царем-антихристом. Одна из них, о Петре-самозванце, возникла среди тяглых людей, а другая, о Петре-антихристе, в церковном обществе, хотя провести здесь разграничения весьма трудно.

В послепетровское время, на протяжении 30 лет (1730–1760 гг.), дворяне получили многочисленные выгоды и преимущества, еще более отдалившие их от народной массы, а именно: "1) укрепление недвижимых имуществ на вотчинном праве со свободным ими распоряжением, 2) сословную монополию крепостного права, 3) расширение судебно-полицейской власти помещика над крепостными до тягчайших уголовных наказаний, 4) право безземельной продажи крепостных, не исключая крестьян, 5) упрощенный порядок сыска беглых, 6) дешевый государственный кредит под залог недвижимых имуществ". (Ключевский В.О. Соч. Т.IV. С.299.)

Бесстыдным апогеем сословно-корпоративного эгоизма дворян XVIII века стал манифест от 18 февраля 1762 г о вольности дворянства, предоставивший "всему российскому благородному дворянству вольности и свободы". Указ освобождал дворян от обязательной службы. С грустной иронией В. О. Ключевский говорил: "По требованию исторической логики или общественной справедливости на другой день, 19 февраля, должна была последовать отмена крепостного права: она и последовала на другой день, только спустя 99 лет. Такой законодательной аномалией завершился юридически несообразный процесс в государственном положении дворянства: по мере облегчения служебных обязанностей сословия расширялись его владельческие права, на этих обязанностях основанные". С отменой обязательной службы дворянства крепостная неволя "утратила свое политическое оправдание, стала следствием, лишившимся своей причины, фактом, отработанным историей". Получив права, дворяне избыли общественные обязанности. В этой связи В. О. Ключевский остроумно заметил: "Права без обязанностей - юридическая нелепость, как следствие без причины - нелепость логическая; сословие с одними правами без обязанностей - политическая невозможность, а невозможность существовать не может". Увы, "невозможное стало возможным": порядок "отработанных историей" дворянских прав и привилегий сохранялся долгие годы. На одностороннее, исторически несообразное предоставление вольности дворянству русские крестьяне ответили активным участием в пугачевском восстании 1773–1775 гг., которое по праву можно считать крестьянской войной.

Общественный вред крепостного права был очевиден для многих людей различных социальных положений: от революционера А. Н. Радищева до императора Николая I. Своекорыстная воля дворян шла в разрез с национальными интересами России. И только в 1861 г. правительство отменило крепостную зависимость. Это было сделано в силу неблагоприятных для дворян обстоятельств, прежде всего под давлением недовольства крестьян. "Лучше освободить крестьян сверху, чем ждать когда они освободятся снизу", — благоразумно замечал Александр II. На каких условиях произошло освобождение? На условиях, не выгодных крестьянству.

Необходимо подчеркнуть, что несмотря на отсутствие видимой корысти, церковь оказалась в числе наиболее консервативной части общества, решительных противников реформы. Наиболее авторитетный представитель высшего духовенства, митрополит московский Филарет умолял повременить с реформой, ссылался на Сергия Радонежского, который якобы явившись во сне, предупреждал против реформы (А. Шамаро. Дело игуменьи Митрофании. – Л., 1990. – С. 48). Ссылался он и на право: "При решительном отчуждении от помещиков земли, прежде их согласия… помещики не найдут ли себя стесненными в праве собственности?" (Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам. Т. 5. Ч. 1. - М., 1887. - С. 17). Вместе с Филаретом против отмены крепостного права выступал ряд деятелей высшего духовенства (А. Яковлев. Александр II. – М.: Тера, 2003. – С. 302). Синод признал "неудобным" помещать в церковной печати статьи, "бичующие злоупотребления помещиков" (Дело канцелярии Синода № 662 за 1860 г). Богословское обоснование подобной позиции можно найти в рецензии митрополита Платона на перевод книги по христианской этике. Ту же точку зрения выразил в 1859 г. епископ Кавказский и Черноморский Игнатий (Брянчанинов) богословски доказывая, что: "рабство, как крепостная зависимость крестьян от помещиков, вполне законно и, как богоучрежденное, должно быть всегда, хотя в различных формах" (протоирей Симеон Никольский. Освобождение крестьян и духовенство // Труды Ставропольской ученой архивной комиссии, учрежденной в 1906 г. Вып. 1. - Ставрополь, 1911. - С. 10).

Император особого внимания церковному протесту не уделил и даже приказал митрополиту Филарету отредактировать Манифест об освобождении. "Тот, будучи принципиальным противником реформы, отказался от почётного поручения. Только нажим со стороны императора и настойчивые просьбы духовника митрополита заставили последнего взяться за перо. Манифест все равно получился неудачным, чувствовалось, что автор писал его через силу, впадая в ложный пафос и неискренность" (Л. Ляшенко. Александр II. – М.: Молодая гвардия, 2003. – С. 193). Некоторые государственные мужи, понимая, что реформа, которая была выработана правительством, воспримется народом - как ложь, просили царя вообще не освобождать народ. Князь Орлов, председатель секретного комитета по крестьянскому вопросу, на коленях умолял государя: "не открывать эры революции, которая поведет к резне, к тому, что дворянство лишится всякого значения и, быть может самой жизни, а Его Величество утратит престол".

Так называемая Великая реформа 19 февраля 1861 г. обобрала крестьян! Осуществлявшаяся посредством насилия, она привела к сокращению количества земли находившейся в руках крестьян. Надельная земля сократилась на 20 % по сравнению с тем, чем располагали ранее русские земледельцы. Стало быть, крестьяне потеряли пятую часть земли, бывшую прежде в их хозяйственном обороте. Вследствие роста сельского населения, произошедшего в послереформенный период, земельная теснота еще более увеличилась. "Если в 1860 г численность сельского населения в 50 губерниях Европейской России равнялась 50,3 млн человек, то к 1900 г она достигла 86,1 млн. Соответственно изменилась средняя величина душевого надела: с 4,8 дес. в 1860 г до 2,6 дес. в 1900 г." (Зырянов П.Н. Крестьянская община Европейской РОССИИ 1907–1914 гг. М., 1992. С.48; см. также: Тюкавкин В.Г., Шагин Э. М. Крестьянство России в период трех революций. М. 1987. С. 29–31.) В этих условиях сохранение привилегированного помещичьего землевладения могло породить лишь одно: лютую ненависть крестьянской массы к дворянству.

Реформа стала разорительной для крестьянства. Резко возросли профессиональное нищенство и бродяжничество, питавшиеся в значительной мере за счет бывших дворовых людей, лишенных права получить земельный надел.

Крестьяне хотя и наделялись землей, но вынуждены были выкупать ее в рассрочку. По сути, то было завуалированное освобождение крестьян без земли, поскольку выкупные платежи есть не что иное, как покупка земли. Неудивительно, что русское крестьянство встретило реформу с явным неодобрением. Известны многочисленные случаи, когда крестьяне отказывались подписывать уставные грамоты, переводившие их на новое положение.

Русское крестьянство вступало в XX век, накопив, по выражению В. И. Ленина, "горы злобы и ненависти". Сколь долго надо было испытывать терпение народа, доверчивого и жертвенного, простодушного и покорного, чтобы вызвать в нем такую ненависть (Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т.20. С. 20.)

Мощные и почти повсеместные выступления крестьян в период революции 1905–1907 гг. объясняются их крайним недовольством и гневом. Можно утверждать, что русское крестьянство было главной движущей силой Первой революции в России. Не случайно, С. Ю. Витте в одно из своих выступлений (конец сентября 1905 г.) говорил: "Студенческие сходки и рабочие стачки ничтожны сравнительно с надвигающеюся на нас крестьянскою пугачевщиною".

К 1917-ому году, русское крестьянство (остов - на котором и паразитировал управляющий класс Российской империи) - вошло в терминальную стадию тотального отчуждения и недоверия не только к власти вообще, но и персонально к власти государя. Многовековая Вера в доброго царя-батюшку рухнула. Именно династия Романовых, жестоко предав свой доверчивый и простодушный народ и стала детонатором падения самодержавной России.

Подытожим.

Романовы сами своими руками вбили три осиновых кола в сердце Российской державы:

1) Великий Русский Раскол Церкви.

2) Жесточайшие реформы Петра I. А. С. Пушкин, тонко чувствовавший русскую историю, сравнивал Петра I с Робеспьером, называя его "воплощенной революцией".

3) Великая реформа 19 февраля 1861 г. обобравшая русское крестьянство и окончательно уничтожившая веру в царя.

P/S.

Сегодня подлые манипуляторы, навязывающие русскому народу чувство коллективной вины, преследуют совершенно очевидные цели. Апологеты победившей капиталистической контрреволюции 1993 года, обёрнутой в романтический фантик имперской России, навязывают это чувство совершенно сознательно.

И чем сильнее будет запрос на социальную справедливость, тем мощнее будет давить "пресс" по навязыванию этого чувства. Оно необходимо для тех, кто понимает - с консолидацией общества их гешефт в "мутных реках" прекратит иметь место. Благо для них, что "сакральных" дат в нашей истории предостаточно. Возможно ли вообще примирить палачей и жертв? Сгладить углы, залатать трещины и омыть кровоточащие раны? Не знаю, но точно знаю одно. Пока, выучив уроки прошлого и перевернув страницу, мы не обратим свой взор в будущее России, а будет идти с головою обращенной вспять, то останемся обреченными всматриваться в бездну вселенской скорби! Будем бесконечно нести кандалы чужой вины и "жить" в симулякре вдалбливаемого покаяния за несуществующие грехи. Манипулирование чувством несуществующей вины - это сегодня самый мощный инструмент политтехнологов Саурона по продолжающемуся раскалыванию общества и расширению пропасти между управляющим классом и народом.

по материалам: И.Я. Фроянов "Октябрь Семнадцатого (Глядя из настоящего)"

https://dzen.ru/a/ZT3Sk65gW0e-5c3D?share_to=link

Оставить комментарий

Популярные посты:

otho

Вулкан Platinum: погружение в мир азартных развлечений и щедрых бонусов. Обзор популярного онлайн-казино

vpk_const

Явка с повинной Томаса Кавендиша

masterok

Стрелявшего в Трампа видели все...кроме охраны

chervonec_001

Подробности покушения на Трампа

steppentiger

Шоколадки – не то, чем кажутся

elmaspb

Доброе утро!

w_postoronnim

Москва-Элиста-Москва. Транспортное

foto_trip

Бахрейн, быстрый взгляд при транзите

morena_morana

Фотография, на которой мужчина увидит экономию, а женщина – большие деньги и

• Ранее
• Архив