Долгая и нелепая жизнь кастеляна Павла Первого

В 1830-х годах откровенно уже немолодой человек Иван Семенович Брызгалов вступил в брак с молодой девушкой. Ему было уже лет 80. Ей раза в четыре меньше. Смысл такого брака вполне ясен. Родственники юной женщины - купеческая семья - ждали быстрого отхода в иной мир её супруга. Но не тут-то было.

Старик буквально запер свою жену в комнате, никуда не выпускал, никого к ней не впускал, даже прислугу. Буквально сам выполнял для нее всю работу. Лично услуживал. Да ко всему ещё и непрестанно ревновал.

В сказках появляется богатырь, который спасает красавицу из плена Кащея. Но жизнь устроена иначе. Женщина за несколько лет зачахла в паутине Брызгалова и умерла. А он ещё пожил несколько лет. Отправился за женой, лишь разменяв свой десятый десяток.

1796 год

Умирает Екатерина Великая. Приближенные уже много лет ждали, что она переменит завещание, оставит престол внуку Александру в обход сына Павла. Говорили даже, что это указание у нее готово, ждет лишь своего часа. И вот, тот самый день. Она умирает. Придворные не спешат делать резких движений.

Бывший истопник, выходец из крестьянской семьи, а ныне гоф-фурьер Гатчинского дворца Иван Брызгалов одним из первых не побоялся присягнуть Павлу Петровичу, явиться для его поручений, чем очень растрогал сына Екатерины. Его повышают в званиях и чинах, делают статским советником. Дело для него император Павел выбирает особое - назначает кастеляном внутренних дворов. Иван Семёнович должен теперь контролировать поднятие и опускание подъемных мостов над каналами вокруг Михайловского замка. Напомним, Павел считал себя рыцарем.

Он жил средневековой романтикой, потому и функция смотрителя за мостами - это очень символическое и знаковое, только доверенный человек годится для этой роли. Брызгалов это прекрасно осознавал. Он возомнил себя главным рыцарем императора.

19 век начинается

В самом начале 19 века убит император Павел. Брызгалов прекрасно отдает себе отчет, что он больше никому не нужен. Потому траур его не деланный, а самый искренний. В этой печали он сохраняется многие месяцы. Настолько, что его заметил и отметил новый император. Александр Павлович определил пенсион, дал денег на обучение детей. Теперь бывший кастелян Михайловского замка ни в чем не нуждался. Теперь он мог быть самим собой. Так каким же он был? Об этом нам сообщает в своей статье В. Снегирев. Приготовьтесь включать своё воображение.

Они гулять изволят

Итак, 1810-е годы. Невский проспект Санкт-Петербурга. Представили?

В вышедшем из моды длинном мундире малинового цвета, в белых штанах и высоких ботфортах со шпорами важно шагает немолодой человек с буро-красным лицом, чрезвычайно выдающимися птичьим носом и подбородком. Не заметить его было нельзя. На голове парик с буклями, огромная шляпа. В руках трость с невообразимым набалдашником, изображавшим какой-то герб. А ещё шпага в желтых ножнах. Ну, красавец! Словно из каких-то сказок прошлого вышел.

Но разве такому субъекту по статусу ходить без свиты? В роли таковой он выводил своих уже взрослых детей. Сыновья шагают в льняных панталонах, цветных сапогах с кисточками. В гусарском одеянии: яркие кафтаны, высоченные головные уборы. Настоящих сабель у них не было, вместо них жестяные или деревянные обклеенные серебряной бумагой. Но было и серьезное вооружение - ружья, стрелявшие горохом. Откуда известно, что горохом? Когда мальчишки подбегали дразнить эту процессию, Брызгалов командовал сыновьям, те стреляли по сорванцам.

Вас ещё не пробрал испанский стыд? Тогда вот вам козырь: в свите была и дочь Ивана Семёновича. Длинноносая девушка в панталончиках с оборочками и короткой юбке голубого или красного цвета, усыпанной блестками. На голове у нее парик и венок из искусственных цветов и петушиных перьев.

Эта процессия гуляла и сама по себе, а как какое шествие торжественное или городской праздник, так семейство старалось вышагивать рядом с самыми именитыми людьми.

Их стиль жизни

Считал себя господин Брызгалов хранителем старых традиций, некоей сокровенной памяти о былых временах. Это выглядело гротескно, но в то же время оставались люди, которые готовы были по случаю какого праздника поддержать материальное положение верного слуги почившего императора-рыцаря. Сам Аракчеев, говорят привечал у себя Брызгалова да снабжал конвертами, пухлыми от ассигнаций.

А сам Иван Семенович с купюрами расставаться не спешил. Он арендовал жилье для своей семьи, вскоре начинал судиться с владельцами жилья, переезжал на новые квартиры. Прислуги у него не было - надо же платить, а работу у него выполняли дальние провинциальные родственники, в буквальном смысле за проживание и еду. Иногда и кормить не спешил - отправлял их питаться в места общественного кормления бедных людей.

Естественно, он не мог не стать городской знаменитостью. Карикатуры на Брызгалова продавались в Гостином дворе. Иван Семенович важно приходил в такие лавки опечатывал своей печатью пачки с памфлетами на себя и запрещал к продаже. Естественно, все только посмеивались, а печать его срывали, как только он уходил.

Любил он и отправиться в день памяти Павла Петровича в Петропавловский собор и там падать пред могилой своего покровителя, выражая так и не прошедшую скорбь.

1828 год

Началась война с Османской империей. Иван Семенович не мог оставаться в стороне. Этот "Дон Кихот" незамедлительно подал свой прожект на имя самого императора Николая Павловича. Предлагал ни много ни мало - Крестовый поход. Он планировал освободить Иерусалим. Во главе похода он предлагал поставить некоего "герцога Вюртенбергского", видимо речь идет о бывшем муже Екатерины Павловны - короле Вильгельме I. Для успешного похода требовалось 52 176 человек. Со своей стороны обещал дать двух сыновей в этот поход. Но почему-то Николай Первый не поверил в эту идею. Да и вряд ли даже ответил на нее. Война всё же шла. Не время для эксцентричных идей бывших поднимателей замкового моста.

1830-е годы

Брызгалову уже восемьдесят лет. Но успокаиваться рано. Самое время жениться. Юная купеческая дочь подойдёт...