
Добьют тех, кто выжил в девяностые


У мамы Светлана Александровна в гостях. Семьдесят пять лет, единственный сын, поздний, давно погиб – в одну из первых кавказских кампаний. Сейчас волокет двух подростков, типа племянников. Не пришей к чему рукав, десятая вода на киселе. Дети внучатой племянницы двоюродной сестры пятой ноги собаки деда, с которым были знакомы родители самой Светланы.
Чтобы было, на что волочь, она до сих пор работает. По образованию – детский врач, сейчас трудится медсестрой в школе (или каком-то другом детском учреждении, не уточняла, знаю точно, что с детьми).
Она не получает опекунских, потому что никто не даст опеку над подростками бабке семидесяти пяти лет, а где мать этих подростков – одному Господу известно. Правда, появляется изредка. Мать которая. Последний разфломастеры подарила. Двум великовозрастным лбам.
Светлана Александровна в метаниях. Она смотрит телевизор, она слышит, что ей советуют затянуть потуже поясок. Правда, вот незадача – она не знает, куда его затягивать. Дырочек на нем наколола столько, что они уже пряжку подпирают.
Так как работает, ей не проиндексируют пенсию – и так шикует. Если она не будет работать, то придется не то, что по одежке протягивать ножки, но и вообще копыта отбросить.
Я еще раз напомню – ей семьдесят пять лет. У нее заболевание вен, на одной ноге язвы. Лечиться нет ни времени, ни денег. Ах да, она живет в деревне.
Для того чтобы попасть на работу, она встает в полшестого – и это в лучшем случае. Так получилось, что автобус из ее Хацапетовки ходит в город утром в 6. 50. Самое чудесное – это время отправления последнего автобуса ИЗ ГОРОДА. Пять часов.
Если кто-то работает до шести, он может топать двадцать км от трассы ножками в любую погоду, или ночевать где Бог пошлет. Хорошо, если на вокзале.
Как-то, на первое сентября, мне попался в лапы депутат. Я девица наглая – зажала его в угол вопросом, что делать людям, полностью зависящим от подобного расписания. Депутатское оно, навесив на откормленную морду улыбку, честно спижженую у Карнеги, начало лепетать о пенсиях и ОГОРОДИКЕ. Типа, зачем ездит, зачем работает, и так проживет. Пенсияже! Огородик!
Так и хотелось заорать – сцуко, при чем тут огородик????
Нет, я знаю, причем. Каждый раз, когда рекомендуют потерпеть и затянуть пояса, начинают умильно твердить – деревенька, огородики… Мне всегда так хочется спросить у этих твердильщиков – а что, собсно говоря, вы об огородиках, знаете?
У меня нет овощных грядок, у меня клумбы. Если я скажу, что начиная с весны и заканчивая осенью, надо на этих клумбах самоубиться, закопавшись в землю, мне хрен кто поверит. Но надо! Иначе там, вместо петунии грандифлоры, будут буйствовать мокрица и одуванчики, а вместо декоративных цветных злаков по пояс вымахает осот.
Так вот – подозреваю, для того, чтобы вырастить что-то съедобное, надо на этих грядках пахать в два раза больше. Но, кроме “пахать” надо иметь деньги на семена и посадочный материал, на удобрения и инсектициды, ведь гусеницы и жуки на заклинание “чтобы ты подавился, проклятый”, почему- то не реагируют!
Ну и время…Чертово время! Очень хорошо говорить умильно “огородик прокормит”, сложив лапки на пузике и сидя в инете. Очень желаю всем таким позитивным оптимистам питаться с огородика, проводя там ради пропитания все время – вместо школы, вместо институтов вместо работы.
Ну ладно, огородик – это лирическое отступление.
Вернусь к тому, с чего начала – куда ей затягивать пояс? Пожилой женщине, которая не выклянчивает помощи, а пашет, до сих пор.
А, товарищи #оптимисты_затянем_пояса?
До скелета?
Сдохнуть?
|
</> |
