«ДНР решила избавиться от таких неудобных людей, как мы»

В Донецке местным МГБ задержана активист группы «Ответственные граждане» Марина Черенкова. Офис «ОГ», которые все два года конфликта помогали пострадавшим мирным жителям, закрыт, имущество арестовано. О том, почему это произошло, говорит руководитель «Ответственных граждан» Энрике Менендес. Его и его людей выдворили из «ДНР» без права въезда обратно.

— В чем причина такого жесткого наезда на вашу группу?

— В ДНР последние полгода идет сильная централизация всех сфер жизни, в том числе и гуманитарной. Еще в августе не смогли получить аккредитацию и были вынуждены покинуть территорию несколько международных организаций, которые до этого там работали. Закрыл свой офис Датский комитет по беженцам. Выдворены «Врачи без границ».

— То есть причины скорее политические, чем экономические? Но ходят упорные слухи о том, что вы не захотели делиться…

— О реальных причинах можно только догадываться. Никаких предложений делиться к нам не поступало, а вот момент человеческой зависти действительно был. И без шпиономании тоже не обошлось. Мы стали довольно заметной организацией, положение у нас уникальное. Мы с самого начала взяли курс на работу с международными гуманитарными организациями. Многие из них с нашей помощью открыли в Донецке офисы. Естественно, они хотели иметь легального партнера, который работает в правовом поле Украины. Именно с этим связано то, что у нас регистрация на украинской территории, в Краматорске. Сейчас нам это вменяют в вину, но иначе мы не могли бы получать такой значительный объем помощи.

— Но ведь подавляющее большинство волонтеров действует без регистрации. И ничего.

— В том и штука, что мы не обычные волонтеры. Для нас доставка гуманитарной помощи — работа. С офисом, с зарплатами. У нас есть, вернее, был автопарк, склад, база данных, люди, готовые помогать. Работает это так. Крупные международные организации собирают деньги и на эти деньги закупают гуманитарную помощь. Им нужны партнеры на территории «ДНР», чтобы развезти эту помощь нуждающимся. Такими партнерами мы и были. Закупками и ввозом занимались ООН и те же самые «Врачи без границ». Они передавали помощь чешской организации People in Need, те нам, а мы уже людям. Были и пожертвования от частных лиц, на них мы закупали продукты, бытовую химию, средства гигиены и лекарства прямо в Донецке. У нас ежемесячная отчетность. Есть маршрутные листы. На данный момент в нашей базе более 32 тысяч записей. За каждой из записей — семья. Получается, что всего мы оказали помощь более чем 65 тысячам людей. В некоторых случаях помощь разовая, в некоторых — ежемесячная. С начала конфликта мы работали в так называемых красных зонах, там, где боевые действия происходят постоянно. Мы были первыми, кто еще в августе 2014-го стал оказывать системную помощь людям, живущим в бомбоубежищах Петровского района и поселка Октябрьский. Первое наше сотрудничество с международными организациями было связано именно с этим. У них есть специальные протоколы, согласно которым их сотрудники не могут ездить в такие зоны. А у нас никаких протоколов не было, и мы ездили.

Читайте также:  В ДНР опровергли информацию о вынесении смертного приговора

— Но почему скандал произошел именно сейчас? Ведь почти два года вас терпели, и особых проблем не было.

— Потому что ситуация начала выравниваться. Благодаря российской и международной помощи, а также помощи фонда Ахметова гуманитарной катастрофы удалось избежать. Нам начали говорить, что и без вас с голоду никто не умрет, и это правда. Раньше мы были незаменимы, никто, кроме нас, эту работу не выполнял. Но вот жизнь потихоньку налаживается, а значит, можно обойтись и без таких неудобных людей, как мы. Конечно, проблем — море, и вопрос помощи по-прежнему актуален. Но не настолько, чтобы ею нельзя было пренебречь в политических целях. Есть версия, что перед выборами зачищают публичное пространство. И люди, которые могут говорить неудобные вещи, никому не нужны.

— Но ведь вы никогда не критиковали местные власти. Это и поражает: наехали на абсолютно лояльного человека, патриота Донецка.

— Я бы не называл это лояльностью. Меня далеко не все устраивает, но как организация мы абсолютно аполитичны. В своей деятельности мы руководствовались двумя принципами. Первое: все конфликты должны решаться только путем диалога. Второе: мы выступаем за территориальную целостность Украины. Мы это не скрываем, это все знают. И долгое время, пока мы были необходимы «ДНР», претензий ни у кого не было.

— Но все-таки этого недостаточно. Как звучит официальное обвинение? На основании чего арестовали Марину?

— На нас написано много доносов. В том числе из-за этого в октябре Марина попала в зону внимания МГБ, и ей по слухам, точно я не могу этого утверждать, был запрещен въезд на территорию «ДНР». Публично запрет не был озвучен, мы узнали о нем случайно. И она его нарушила, при всем желании не могла не нарушить. В Донецке у нее двое старых родителей. Отец уже три года не встает, матери 81 год. Последний приезд, в ходе которого Марина была задержана, связан с тем, что мать готовили к очередной операции. Если человека кто-то имеет право не пустить к тяжело больным родителям, то у меня вопрос: а какие же идеалы и принципы защищает республика? Где та справедливость, о которой говорят на каждом углу? Теперь Марине грозит заключение сроком до трех лет. Кроме того, на территории «ДНР» остались еще 19 наших сотрудников, двоим из них запрещен выезд. На мой взгляд, это чрезмерная реакция, она вызвана эмоциями, а не рациональными причинами. Но я верю, что можно разумно и без перегибов разобраться. Более того: верю, что рано или поздно мы сможем возобновить работу. Мы не можем и не хотим бросать Донецк в беде. Очень надеемся, что нас услышат люди, которые принимают решения. Находиться дома и приносить пользу родному городу — это для нас главное. В этом смысл.

— А на каком основании выдворили лично вас?

— Безо всякого основания. Ни одного документа, в котором бы звучала официальная формулировка обвинения, я не видел. Мы провели семь часов в стенах МГБ, где нас опрашивали о деятельности нашей организации сначала устно, потом письменно. Потом несколько часов ждали решения. Потом нам дали подписать документ: я, такой-то, ознакомлен с решением временно исполняющего обязанности министра госбезопасности о выдворении меня с территории без права въезда обратно. Обжалованию не подлежит. Потом к каждому приставили по два конвоира, посадили в отдельную машину. На нейтральную территории мы оказались уже поздно ночью, когда пропускные пункты были закрыты. Стояли в чистом поле, в темноте. Каждую минуту ждали, что раздастся выстрел. Офис организации опечатан, имущество арестовано, пять наших автомобилей, которые развозили помощь, отогнаны на штрафплощадку…

Читайте ранее:  Госбезопасность самопровозглашенной «ДНР» «вызвала на разговор» четырех основателей крупнейший независимой организации волонтеров в Донбассе. Троих после этого решили выдворить

— И вот вы в Киеве. И на вас снова посыпался град обвинений: сотрудничество с боевиками, коллаборационизм…

— Оправдываться я ни перед кем не буду, поскольку вины за собой не чувствую. Мы никогда не сотрудничали с вооруженными формированиями, с «оккупантами», как их называют в социальных сетях. Мы оказывали помощь живущим в Донбассе мирным гражданам Украины. Все наше общение с властями «ДНР» сводилось только к гуманитарным вопросам. Но да, и в Киеве, и в Донецке радикально настроенные люди, которые ратуют за войну до победного конца, вовсю обвиняют меня в том, что я миротворец, в том, что не принимаю ни одну из сторон. Конечно, страшновато, когда получаешь угрозы, но для меня все это — большая честь. Помимо чисто гуманитарных, у нас есть проекты — считаю их принципиально важными, — связанные с налаживанием диалога между Киевом и Донецком. К сожалению, многие не понимают, что у конфликта нет военного решения. Не может быть такой ситуации, при которой одна из сторон получит все, а другая ничего. Нужен компромисс, нужно встречаться, разговаривать, объяснять.

Ян Шенкман
Фото:«Радио Свобода»