Дмитрий Быков: «Остановитесь, вы себе вредите!»
novayagazeta — 10.08.2018 Ревнителям украинской идейной чистоты после внесения Светланы Алексиевич в «черные списки». И комментарий самой Алексиевич.Одесса не увидит в Зеленом театре Светлану Алексиевич, которую тут так ждали. О грядущей встрече с ней извещали уличные плакаты, в Зеленом театре продавались открытки «Привези в Одессу нобелевского лауреата!», краудфандингом собирали деньги (и собрали) — но тут у Алексиевич нашлось какое-то якобы не совсем корректное высказывание на творческом вечере в Бруклине два года назад, и ее внесли в базу данных «Миротворец».
Внесли на два часа, потом вычеркнули — но этого хватило, чтобы
несколько анонимных доброжелателей прислали угрозы ей и
организаторам, и буквально за два часа до вылета она записала
видеообращение с отказом от поездки. Ей сейчас некомфортно будет
выступать, она не хочет подставлять администрацию театра и
создавать риски для зрителей — хотя, подчеркивает она, ничего
антиукраинского она не могла сказать в принципе: ее мать украинка,
и она всегда это чувствует.
Я выступал в Зеленом театре только что — сначала со стихами, потом с лекцией «Штирлиц как Бендер»; это были едва ли не лучшие мои вечера за последнее время — лучшие по абсолютной доброжелательности понимающего, начитанного, абсолютно родного зала, по идеально точным реакциям, по мгновенно возникающему диалогу. И мне очень жаль, что Одесса и Алексиевич не увидят друг друга.
Казалось бы, кому может помешать их встреча? Только тем, для кого война — оптимальная среда, тем, кто только и расцветает в атмосфере тотального недоверия и злобы.
Такие люди есть с обеих сторон, они хорошо поднялись на этой войне, наварились на ней духовно и материально. Боюсь, их становится многовато, поскольку атмосфера отравлена, и к ней надо приспосабливаться. А приспособление как раз и выражается в том, что человек сам начинает выбрасывать в атмосферу ненависть и подозрительность. Ему кажется, что это сделает его своим, обезопасит, но это не так.
В этот приезд я впервые услышал о проблемах с гостями Зеленого театра и других площадок. И многие мои российские коллеги в ответах на вопросы об Украине стали не просто осторожны, а и вовсе закрыты:
— Если про Россию еще можно что-то говорить… там они, знаешь, обижаются уже на все.
— В принципе им есть на что обижаться.
— Да, но они уже не разбирают, кто за них, кто против.
Это тоже неизбежная вещь на войне, в особенности когда одна сторона настолько явно сильней и настолько явно влезла в чужую жизнь. Но когда тебе в украинских блогах регулярно говорят о том, что все россияне рабы и все российские либералы заканчиваются на украинском вопросе… Особенно если учесть, что своих уродов, в том числе антисемитов, хватает и в рядах украинских националистов…
Есть и другая фишка: националистов, радикалов и президента Порошенко, конечно, есть за что критиковать. Но на это имеют право украинцы, а русские, которые терпят своих монстров и не пикнут, должны помалкивать. И даже если ты не терпишь своего и давно пребываешь в оппозиции к нему — тебе все равно полагается в присутствии свободных украинцев стоять навытяжку: каждый из погибших на Майдане стоит тысячи бесполезных российских оппозиционеров, о которых можно ноги вытирать.
Так это или не так — предмет отдельного спора, наше дело — констатировать переход диалога на этот новый уровень.
Каждая такая реплика, каждый подобный срыв — в личных или фейсбучных, публицистических или сетевых разговорах — дает дополнительные аргументы россиянам, объявившим Украину недогосударством.
Эти наши соотечественники, которым нужен мир и желательно весь, неприкрыто глумятся над Украиной, над ее массовым безумием и самоупоением, позоря себя и нас перед всем миром, и в принципе оглядываться на их мнение не стоило бы.
Но предвидеть, что они используют недопуск Алексиевич на Украину как очередной подлый аргумент, — стоило бы. И потому я хочу всерьез, со всем уважением сказать ревнителям украинской идейной чистоты: хватит, остановитесь, вы себе вредите. От Светланы Алексиевич не убудет, она выступает по всему миру, ее называют в числе крупнейших авторов Европы; что она получила Нобелевскую премию — вообще не так важно, эта премия давно подрастеряла авторитет, а в этом году вообще не присуждается, и эти внутринобелевские скандалы ужасно приятны всем, кому ее не дали и не дадут. Не в Нобеле дело, а в том, что Алексиевич написала несколько книг, изменивших мир, открывших правду о том, о чем не говорят.
В жанре, открытом ее учителем Алесем Адамовичем, она создала несколько бесспорных шедевров, и не сайту «Миротворец» корректировать ее имидж. Больше скажу: в этом году на Украину не пустили нескольких артистов, которые сроду ничем перед ней не грешили, — только на том основании, что их выступления были анонсированы в Крыму. Не прошли, а были анонсированы! — и этого хватило. В прошлом году Константину Райкину, который, если внимательно читать его интервью, вообще никогда не говорил украинцам ничего оскорбительного, — сорвали выступление в той же Одессе.
И почему великие писатели и артисты должны оправдываться перед неизвестными цензорами, чьи заслуги в литературе и искусстве вообще неведомы?
«Я не говорил», «я не то имел в виду», «я не выступал там»… Одно дело — не пускать в Киев или Одессу людей, которые явно поддерживали агрессию и аннексию. Другое — выискивать предлог, чтобы не пускать вообще никого. Кому это выгодно? Только тем, кто в условиях этой изоляции сильно возвысится, потому что не с кем будет сравнивать. Но поддерживать изоляционизм в культуре — как раз удел тех, кто не выдерживает конкуренции. Я уверен, что среди истинных писателей и художников, коих в Одессе немало, отмена визита Алексиевич как раз вызвала негодование: им-то было о чем поговорить, и преступно лишать их этого диалога, без которого культура немыслима.
Я понимаю, что позиция смертельно обиженных соблазнительна и в
чем-то комфортна. Понимаю и то, что бездарных людей больше, чем
талантливых, и им же надо как-то реализовываться, за что-то уважать
себя: вот они и срывают работу талантливых, заявляя о себе хоть
так. И все-таки, при самом трезвом понимании ситуации, равно как и
ее причин, — я очень прошу: не делайте так больше. Остановитесь.
Если вы после этой вполне доброжелательной реплики внесете и меня в
какую-нибудь базу — честное слово, хуже от этого будет не мне. Я
все равно из принципа выступаю в Одессе бесплатно. Правда, перелет
мне оплачивает Зеленый театр. Но я так люблю Одессу, что могу себе
позволить приехать и за свой счет.
от первого лица
«В моих отношениях со страной все в порядке»
Комментарий Светланы Алексиевич
— Никакого конфликта нет, была сущая глупость. Какие-то мальчишки внесли меня в списки сайта «Миротворец». За то, что я когда-то писала: на Украине были полицаи. Они принимали участие в казнях гражданского населения. Убивали евреев.
Да: я писала. Да: полицаи на Украине были — кто ж об этом не знает? Они и в Белоруссии были: об этом я тоже писала когда-то.
Недоразумение длилось ровно сорок минут: видимо, более взрослые и разумные люди прочли и убрали меня из списка «Миротворца».
Но за эти сорок минут, благодаря массмедиа, новость разошлась очень широко — сейчас это происходит мгновенно.
И за эти же сорок минут мы с организаторами моего выступления в Одессе 8 августа успели, посовещавшись, его отменить. Заново переиграть было уже трудно: большой все-таки зал, на 800 человек.
Но это не значит, что у меня конфликт с Украиной: у меня есть и украинские корни, я очень любила свою украинскую бабушку. В моих отношениях со страной все в порядке.
Я вот что хочу сказать: не надо стыдиться своего подлинного прошлого.
Это касается всех. Украины. Белоруссии. России тоже. Надо смотреть на него прямо, признавать ужас — с этого начинается излечение.
Посмотрите на Германию: какая сильная страна! Они признали прошлое Третьего Рейха, покаялись перед миром — может быть, в этом одна из важных причин их нравственного здоровья? То же касается Японии: мы хуже помним, как шла Вторая Мировая на Тихом океане, но там было много ужасных страниц. Японцы признали свое прошлое, каким оно было. И снова: какая сильная страна у них сегодня!
С Украиной у меня нет и не было конфликта. Было недоразумение. Длилось сорок минут.
Записала Елена Дьякова
|
</> |