диплом

#мемуары Перед самой защитой нам сказали, что защищаться можно по экономике бурения или добычи, но есть и пара тем по нефтепереработке, которую мы практически не учили, так как на горном начинали еще, а теперь стали отдельным факультетом. Но кто хочет – пожалуйста. Поскольку я собиралась на папин завод распределяться, я вдруг решила по переработке защититься, чтоб хоть что-то знать. И еще одна девица Валя тоже на завод метила. Пошли мы с ней вдвоем на переработку записались. Темки оказались у профессора Малышева. Он был маленького роста, хорошенький такой аккуратненький симпатичный профессор. Пошли знакомиться в назначенное время. Ввалились такие две дылды, заморенные последними экзаменами и зачетами, и потому лахудры лахудрами. Видно было, что совсем мы ему не понравились. Не в его вкусе. Он сказал, что пользоваться мы будем материалами его докторской диссертации, по всем вопросам обращаться к его референту, связь будет через нее. И еще посмотрел на нас жалобно и сказал – вы уж меня не подведите, не опозорьте, пожалуйста, постарайтесь уж. Мы обещали.
В следующий раз мы его увидели только на защите. Нами занялась его референтка. Хорошенькая аккуратненькая девица. У него все ассисентки были одинаково аккуратненькие, маленькие, томные брюнетки. Поработав несколько лет уходили на повышение, выходили замуж, и их сменяли их копии. Ассистентка достала толстый переплет, вынесла торжественно, как Евангелие в храме. Это была докторская профессора. Мы с трепетом приняли его и пошли изучать. Докторская! Это же что-то! Открытие какое-то наверное, что-то важное. Но по мере изучения трепет наш убывал. Это был обыкновенный диплом или курсовая, только раздутая непомерно какими-то таблицами, графиками и просто словами и цитатами. Что-то там про трудовые показатели, не помню уже. Дали нам также список какой-то литературы, и мы пошли строчить диплом. Согласовав сначала, какие в нем должны быть главы.
Я взяла у папы пишущую машинку и строчила день и ночь. Первая глава референтше не понравилась. Велено было переделать и писать следующую. Что именно ей не нравилось, я так и не поняла. Я перекраивала, переделывала, писала следующую, и все ей не нравилось. Когда я написала последнюю главу, она наконец приняла первую. Остальные все велено было переделывать и переделывать. Я была в отчаянии. До защиты диплома оставалось две недели, а у меня была принята только одна глава. И чем я не угодила с остальными, я понять никак не могла. Теперь я понимаю, что это просто традиция, наверное, такая. Гонять дипломника и стращать. Валентина была вообще в полуобморочном состоянии, у нее тоже все никак не принимали эти главы. У нее от природы глаза были большие и навыкате, а от страха вообще впереди на ниточках висели, и я опасалась, что к защите просто совсем выпадут. Так что старалась и ее еще подбодрить.
Это она на фото рядом со мной. А справа староста наша. Фото с институтского выпускного.
