Диалог с редактором.

Редактор, прочитав мои стихи, сказал, что они литературные. Я, честно говоря, не поняла, что это значит, - литературные. Переспросила редактора. Он долго мне объяснял. И говорил, что это - очень серьезный недостаток. Даже больше, чем недостаток. Я до сих пор этого не понимаю.
Тогда у меня сочинилось вот такое:
* * *
Мне говорил один чудак:
- Стихи у Вас литературны.
- Тогда - дома архитектурны?
Болты слесарны? Значит, так?
- Да нет, мне все прекрасно видно,
Вы говорите пустяки.
Ай-ай, как Вам писать не стыдно
Такие книжные стихи.
Он вежлив был, заботлив, тих.
Твердил:
- Бросайте это дело.
Неужто Вам не надоело
Всю жизнь цитировать других?
- Представьте, нет. Я признаюсь:
Когда мне грустно и тревожно,
Я подхожу к ним осторожно
И вверх на цыпочках тянусь.
Ущербный месяц наверху
Мое движенье повторяет.
Всё, что шумело, замирает,
Прислушивается к стиху.
Насквозь Вселенная видна.
И по незримому сигналу
Вдруг возникает тишина,
Но равноценная обвалу.
И сквозь беззвучный плач и смех
Вдруг возникают ниоткуда
И голоса, и лица тех,
Кто нам оставил это чудо.
За то, что гибли без вины,
За то, что судьбы их полны
Утрат, печали и страданья,
Все строки их наделены
Великой силой выживанья.
Под их напором гнется ночь,
Покорно вторит им без фальши.
Стихии громовую мощь
Беда не в силах превозмочь
И убирается подальше.
Спасибо им - я выживаю
И, не склоняя головы,
Строку чужую называю -
Что сделаешь? - Не так, как Вы.
1964 год.
|
</> |