Дети Синанона: вспоминает Селена Виттман

fem_books — 12.06.2020 Психоделическая революция шестидесятых годов имела своих пророков: Олдоса Хаксли, Тимоти Лири, — своих героев и своих жертв. Страдающим психической и физической зависимостью некуда было пойти: реабилитационных центров не хватало, и охватить всех нуждающихся они были не в силах. На этой благодатной почве возникли терапевтические сообщества, предлагающие наркозависимым духовные практики, направленные на исцеление. Наиболее известен Синанон [Synanon], основанный трезвеющим алкоголиком Чаком Дедерихом в 1958 году. Дедерих был красноречивый и начитанный, хотя и малообразованный человек, этакий типаж странствующего проповедника. Он начинал свои эмоциональные речи с афористичного сегодня первый день вашей оставшейся жизни. Философия Синанона была синкретической, надёрганной из восточных учений, программы Анонимных алкоголиков и собственного опыта наркотических трипов, которые Дедерих имел в изобилии. Невероятно, но факт: на эклектическую смесь всего со всем клюнули не только зависимые, которые готовы были хвататься за любую соломинку, но и профессиональные психологи. Эрик Берн:

Влияние матери особенно заметно у некоторых типов наркоманов. Как уже отмечалось, таких людей побуждает лозунг матери: «Героин, шмероин, какая разница, если он любит маму?» Такие люди нуждаются в разрешении перестать принимать наркотики, что означает возможность оставить мать и идти своим путем, и именно на этом основана система Синанон. Сценарное предписание матери говорит: «Не покидай меня», а Синанон предлагает: «Останься с нами».

Абрахам Маслоу:

Всю жизнь я учился быть осторожным с людьми, быть мягким и деликатным по отношению к ним, обращаться с ними, как с хрупким фарфором. Из происходящего здесь меня в первую очередь заинтересовали свидетельства того, что такой подход, возможно, в целом неверен. Из того, что я читал о Синаноне, и того, что я увидел здесь, напрашивается вывод о том, что представления о человеке как о хрупком сосуде, о том, что нельзя говорить с людьми резко, поскольку это может их травмировать или им повредить, идея о том, что люди с лёгкостью разрыдаются, сломаются или покончат с собой, стоит лишь на них накричать, — все эти представления, возможно, устарели.
Основное положение, на котором основывается работа ваших групп, заключается в том, что люди крепки, а не хрупки. Они могут вынести многое. Лучше всего обращаться с ними прямо, а не ходить вокруг да около, или излишне деликатничать с ними, или пытаться обойти их с тыла. Необходимо сразу бить в суть. Я предложил называть это «терапией без соплей» («no-crap therapy»). Она служит тому, чтобы снять механизмы защиты, отключить рационализацию, убрать камуфляж, прорваться за обтекаемость и вежливость, принятые в этом мире. Можно сказать, что мир наполовину ослеп, а то, что я видел здесь, есть восстановлением зрения. В ваших группах люди не желают терпеть обычный камуфляж. Они попросту срывают его и отказываются выслушивать всякую ерунду, какие-либо оправдания или уклончивые ответы.
Поинтересовавшись, я узнал, что такой подход работает прекрасно. Совершил ли кто-нибудь самоубийство или как-нибудь иначе сломался? Нет. Сошел ли кто-нибудь с ума от столь жёсткого обращения? Нет. Я наблюдал за этим: разговор шёл напрямую, и все было прекрасно.


Ф.Д. Зимбардо:

Буквально по соседству с нами находится община, где дети не знают, что такое застенчивость. Это открытые, дружелюбные и общительные дети, которые не скрывают своих чувств. Это дети «Синанона». «Синанон» – коммуна, придерживающаяся альтернативного образа жизни. Она была основана в 1958 г. главным образом как центр реабилитации наркоманов, но сегодня стала пристанищем тысяч взрослых и детей со всех концов Соединенных Штатов. Многие новички появляются там не ради лечения «особых недугов характера», а чтобы спастись от общества перевернутых ценностей.
Посетив коммуну «Синанон» в Северной Калифорнии, я понял, почему многим жизнь там кажется привлекательной. Работы хватает на всех, и каждый трудится, чтобы обеспечить себе кров и еду. Строгие правила общежития не допускают никакого насилия и разврата. В этом демократичном обществе нет привилегированных классов, которые возбуждали бы в других чувство униженности. Уверенность в себе поощряется как в детях, так и во взрослых. Мобильность здесь низка, взаимоотношения стабильны, и дети обзаводятся прочными дружескими связями.
Самое необычное здесь – правила общежития и игры. С раннего возраста дети живут отдельно от родителей и подобно взрослым питаются в общей столовой вместе с группой сверстников. Взрослые следят за детьми, удовлетворяют их потребности, демонстрируют им свое уважение, доверие и любовь. Дети растут как бы в одной большой семье, где нет любимчиков, а «родителей» достаточно много, так что ни один ребенок не оставлен без внимания. С этими активными, интересными, эмоционально развитыми детьми приятно иметь дело: они проявляют внимание к тебе, хоть ты и незнакомец. Психологические исследования показали, что эти дети социально и интеллектуально весьма развиты и чувствуют себя комфортно в обществе других детей и взрослых.




Казалось бы, какая радужная картина! Сущий парадиз! Послушаем же обитательницу этого земного рая, одну из «открытых, дружелюбных и улыбающихся» девочек Синанона. В записках Селены Уиттман [C.A. Wittman] нет сенсационных откровений, нет интересничанья и позы. Она и вправду лишена Кстати, оцените: оригинал называется скромно и логично Synanon Kid: A Memoir of Growing Up in the Synanon Cult, сиречь «Дитя Синанона: воспоминания о взрослении в секте Синанона». По-русски, конечно, необходимо сделать акцент на виновности матери, да ещё и безграмотно. «Селена. Которую мама привела в секту» — неестественный синтаксис, вы не находите? А если судить непредвзято, Селену, да и её маму Терезу, в секту привели бедность, бесприютность и расизм.

Свою досинанонскую биографию мемуаристка не идеализирует. Было в ней место и национальным предубеждениям дедушки с бабушкой, и детсадовским играм с имитацией изнасилования, например, но всегда существовала мама, которая если и не в состоянии защитить, хотя бы встанет на сторону, поддержит, поможет. В Синаноне маму приказали называть по имени, как можно реже встречаться с нею, не обнимать-не целовать-не прикасаться. А потом обрили наголо и переодели в казённое. Пока Селена привыкала ко всем детдомовским прелестям вроде дедовщины или совращений старшими девочками младших, Тереза под страхом исключения из общины работала сиделкой при детях-инвалидах и участвовала в ежедневных Играх: взаимных оскорблениях и унижениях, напоминающих практику «пидоухуэй» в Китае эпохи культурной революции. Периодически она «совпадала в любви» с кем-либо из мужчин коммуны, то есть имела с ними интимную близость. С одним из этих мужчин, по иронии судьбы, едва ли не самым отвратительным, Терезе удалось покинуть сообщество и вызволить свою дочь и его дочь.

Отдельно нужно сказать о демонстраторах (так называли в сообществе преподавательский состав). Синанон был организацией в основном молодёжной, и с младшим поколением обычно работали девушки и юноши не старше двадцати одного года. Не все они были маргиналами и хулиганами. Напротив, в демонстраторы отбирали тех, кто пообразованнее да потолковее. И тем не менее назвать детские бараки Синанона казармой значит незаслуженно оскорбить казарму. Самозваные наставники мучили своих подопечных бессмысленной зубрёжкой и спортивной муштрой по армейской программе, осыпали грубейшими ругательствами, лишали сна и еды, поощряли их сексуальные игры и взаимное насилие, сами не гнушались рукоприкладства. Дети Синанона должны быть умнее и здоровее обычных детей. Не умеешь, научим, не хочешь, заставим, будешь умнее и здоровее либо сдохнешь. Изнемогающие от безлюбья, от недостатка человеческого отношения, задолбанные до слёз бессмысленными требованиями и необходимостью постоянно держать лицо, девочки совершили рискованный поступок: приручили нескольких одичавших кошек. Мало того, что демонстраторы сами истребили несчастных животных, они ещё и воспитанниц принудили к убийству котят... Вот какие методы воспитания одобряли наши замечательные психологи-классики! Любопытно, не беспокоила ли их совесть, когда подопечные Синанона заговорили о своём воспитании.

Попытки побега приводили к ещё более жестоким избиениям. Били демонстраторы, били ровесники, били доведённые до отупения родители, которым побеги детей шли в минус, понижали ранг. Провинится дочь или сын – отцу с матерью чёрная работа и потоки нецензурной брани на Игре.

Единственную более-менее приемлемую демонстраторшу, порядочную и культурную девушку, «отобрали» в наложницы Дедериху, когда тот овдовел. Со слезами на глазах уходила она от воспитанниц, чтобы обслуживать сексуально субъекта, который не то что в отцы ей годился, а в дедушки. Открыто выступить против Дедериха было немыслимо. Ходили смутные слухи о пропавших без вести.

Разумеется, такая политика не могла не приводить к большим трудностям, и Дедерих разрешал их в характерной манере. В Синаноне слишком много детворы? Отлично, всех взрослых мужчин на вазэктомию, а женщин на стерилизацию. Одни соглашались охотно. Других приходилось уговаривать и шантажировать на Игре. Третьих тащили буквально силком. Сам Дедерих, разумеется, вазэктомии не подвергся, а вот некоторым коммунаркам делали аборты на больших сроках беременности. Журналисту, смело расследовавшему события в Синаноне, подбросили в постовый ящик гремучую змею. От укуса журналист едва не погиб. Суд отправил непосредственных исполнителей преступления за решётку, а Дидерих... то ли его отмазали властительные покровители, то ли он действительно был тяжело болен. Не сел, в общем. Умер сравнительно недавно, в 1997 году. Его до сих пор цитируют, на него ссылаются в том числе и в России. Владимир Леви, было дело, хвалил и одобрял...

Есть люди, вспоминающие жизнь в Синаноне положительно. Они воспевают непревзойдённое чувство общности, глубокие и полные духовности взаимоотношения, честность, открытость внутри коммуны. А есть, например, Селена Уиттман. Её свидетельство и свидетельства других женщин Синанона заслуживают самого пристального внимания.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив