Живой уголок

Во дворе родительского дома мы решили построить отдельный жилой флигель, с кухней, ванной и небольшой комнатой. Строительство затянулось, потому что стройматериалов в свободной продаже тогда не было, к тому же нас в то время связывала работа, делали то, что успевали за выходные дни. По разрешению бабушки фундамент залили в начале сада. Как потом выяснилось, место это ещё раньше нас облюбовали другие обитатели двора. По ночам в намеченном прямоугольнике появлялась ежиха со всем своим выводком. Как только фундамент подняли повыше, ночных гостей не стало. Но ненадолго. Вскоре колючая мама с уже подросшими детишками стала наведываться в палисадник, расположенный у самого дома, где начиналась территория другого обитателя – полутаксы Чарлика. Посягательства на свои владения - его будка стояла совсем рядом с означенными землями - даже любвеобильный пёс простить не мог. Чарлик был воспитанной собакой, приученной к порядку: по цветам топтаться нельзя даже ночью, для естественных нужд отведено другое место, к которому он привык и никогда не пытался сменить его.

А тут вдруг ночью захрюкала непрошеная гостья, сзывая разбегающиеся в разные стороны серые мячики. Да ещё где? Чуть ли не под носом у преданного хозяевам сторожа! Он начал звонко лаять, кружа вокруг беспокойного семейства.

- Аа-ф! -а-аф! - кричал он. – Да помогите же, хозяева, сони несчастные, в вашем же цветнике творится безобразие. Аа-ф! Аа-аф!

Хозяева проснулись, раздосадованные надрывным ночным лаем, немного повременили: может, перестанет орать эта чёрная колбаса на кривых лапах? Не перестала. Пришлось встать и идти на выяснение ситуации. Увидев хозяев, блюститель порядка распалился ещё больше, подпрыгивая и откидывая задними лапами землю вместе с изорванными цветами. Стало ясно, что уговоры не помогут, и возбуждённую, обслюнявленную псину пришлось взять поперёк и закрыть в будке.
Ежиха-мама продолжала суетиться, блестя при луне своими чёрными глазками. Дед взял метлу и, тихонько подталкивая, выпроводил перепуганное семейство подальше в сад.

Проснувшись утром, хозяйка не узнала своей клумбы: разноцветные коврики перемешаны с землёй, а сиреневые шары декоративного лука сломлены и безжизненно повисли до самого низа. Чарлик крутился рядом, обнюхивал место ночной баталии и преданно заглядывал в глаза: как, скажите, хорошо я сделал или не очень?

- Иди в будку! – строго скомандовала хозяйка.

И по её тону Чарлик понял, что в чём-то он виноват, но в чём?

Ежи, забравшись в своё гнездо в дровянике, долго не показывались.

Потом их видели в саду, но во дворе их больше не было.

Весна пришла влажная, дождливая, но тёплая. Флигель всё ещё оставался недостроенным. Люди около него появлялись редко. Тихо, спокойно – как раз то, что нравилось расплодившимся в сырости ужам. Они откуда-то выползали, чтобы погреться на солнышке у стены флигеля. Как только появлялись шумные, суетливые вертикальные столбы, передвигающиеся с помощью двух палок, поочерёдно выставляемых вперёд, ужи поспешно уползали. На старых хозяев дома они наводили ужас: надо же, гадюки ползают по двору, такого ещё не бывало, не к добру, наверное. Столбы помоложе относились к ужикам спокойно, не кричали в испуге, стояли, разглядывая гостей, не прогоняли и не били палками, ждали, пока мирные, блестящие на солнце пришельцы не уползут восвояси.

Лето было в разгаре, перестали идти дожди, стояла жара, и надо было искать места попрохладнее.

Двери маленького домика оставались открытыми весь день, потому что добрые спокойные хозяева жили здесь уже постоянно, им тоже, наверное, было жарко и душно.

Тонкий, длинный молодой ужик полз мимо открытой двери; от порога потянуло прохладой, он перевалился через доску и очутился внутри домика.

Но вот досада, он крутился вокруг себя на месте, как будто разучился ползать.

Вместо земли под ним было что-то непривычно гладкое, и по нём невозможно передвигаться. И вдруг над беспомощным ужиком появилось существо, которое держалось на четырёх кривых палках. Оно рычало, смотрело с удивлением и, жарко дыша и высунув красный язык, пританцовывало вокруг в недоумении.

Тут появился хозяин, прогнал хвостатого, дурно пахнущего зверя, покрытого шерстью, и стал веником сталкивать ужика в большую резиновую калошу.

Стало совсем темно, душно и дурно от невыносимо резкого запаха. Ужика покачивало из стороны в сторону, будто он плыл куда-то. Калошу вдруг легонько тряхнуло, и пленник оказался на зелёной холодной травке. Как легко стало дышать и как хорошо он умеет ползать!

Коль развелось много ужей, должна же быть и пища для них. Как известно, деликатесом для ползающих всегда были лягушки. Их тоже в это лето было множество. И если в веранду случайно попал лишь один ужик, то лягушки прыгали через порог одна за другой; складывалось такое впечатление, что домик строили специально для них, иначе зачем же он тут стоит. К вечеру непрошеных гостей приходилось отлавливать. В доступных местах их собирала сама хозяйка, взяв двумя пальчиками за косточку на спине. Шкурка была шершавая, мокрая и неприятная.

В гости приехала десятилетняя внучка, и несмотря на то, что она родилась и жила в городе, собирать под лавками и диваном лягушек она согласилась охотно и без боязни.

- А во что их складывать, бабушка?

- Давай сделаем кулёк из газеты, им там будет хорошо.

Выловив всех квакушек, Аня решила пошутить над родственницей, которая не то что дотронуться не могла до «такой мерзости», но и смотреть на них не желала.

- Тётя Люба, у меня есть подарок для тебя, хочешь посмотреть?

И подала кулёк, прикрытый сверху углом газеты. Раскрыв его, бедная тётя заорала так, будто на неё удав свалился с дерева.

- Ой, ну тётя Люба, зачем ты их так бросила, им же больно, - сквозь смех выговаривала довольная своей шуткой племянница.

Осенью, оставив работу, хозяева нового флигеля поселились в нём окончательно.

Сослуживцы спрашивали:

- Ну как вам живётся на новом месте?

- Хорошо живётся, мы вернулись родные Пенаты.

- Живность какая-нибудь есть?

- Есть. Ежи, ужи и лягушки.

- Ой, кошмар! Как вы там живёте?

Март 2011 г.