День Победы и немцы

kryliov — 10.05.2010 Ангеле Меркель наверняка было неуютно стоять на трибуне Красной площади, наблюдая парад, посвященный поражению ее народа во Второй мировой. Вероятно, в утешение ей сборный военный оркестр грянул «Девятую симфонию» («Оду к радости») Бетховена.
В моей жизни был эпизод: когда именно 9 мая я оказался в Берлине и что ж – поздравил немцев с нашей победой.
В 7 утра заехали на автобусе на немецкую заправку.
На одинокой фуре рядом лежит исполинская кукла певички из кабаре в красном декольтированном мундире. Наверное, она из Луна-парка. Дама залихватски приставила два пальчика к цилиндру. Очень такая вся немецкая. Как из фильма с участием Марики Рок.
В утренних сумерках бреду к шопу. Вот, думаю, идет какая-то немецкая морда. Подхожу ближе — это морда из нашего автобуса.
В кафе под стеклом гигантский бутерброд с огурцами, помидорами и сыром. Называется мультикайзер, размером он с небольшое бревно. Ел я его пока не устал. Им неделю можно питаться.
Поглощаю с трудом — заваливают с заинтригованными рожами наши. Испытывающе таращатся на меня — явно хотят узнать как выглядят настоящие немцы. Наконец в жующем немце разочарованно узнают меня: «А! Знакомые все лица!»
В девять утра въезжаем в Берлин. Город абсолютно пуст. Создается впечатление, что он не населен! Эпидемия?! Или наоборот, они получили предупреждение, что к ним движется автобус из Чернобыльской зоны? Выясняется, что 9 мая, как ни парадоксально, у них тоже выходной — сороковой день после Пасхи.
Первых, кого мы встречаем в столице Германии, — велорикши-арабы. И вид у них восточный, и средство передвижения. Картинка, словно из Индии.
В салоне автобуса звонок мобильного телефона. Солидный бородатый мужчина кричит в трубку: «Марина! И тебя тоже с праздником. Я в Берлине!»
Фраза прозвучала с претензией. Мол, ты что, не в курсе, что 9 мая я с друзьями всегда праздную в Берлине.
Автомобильчики на улицах стали совсем карманными. Прямо детские стульчики на колесах!
У светофора, наконец, узрели первых коренных немцев: два крупных пожилых господина с багровыми лицами в светлых рубашках и бежевых брюках. Стоят строго и несколько чопорно, не шевелятся на красный.
На огромном черном здании за ними, словно космическая телеантенна, крутится знак «Мерседеса».
Наша группа захвата отправляется на взятие Берлина. На газонах нашей Юахим- Шталлер-Штрассе те же одуванчики, что и на киевских, только в окружении ювелирных ромашек.
Слышны крики. Ссорится любовная парочка. Он — слегка панкующий паренек. Волосы собраны к центру подбритого черепа и вскрыты лаком, дабы красота обрела устойчивость. Она — в джинсах, на высоких каблуках. На ее миниатюрных бедрах болтается ремень в виде ковбойского патронташа. Двигается эротично, при таких минимальных параметрах бедер — максимальная амплитуда раскачивания.
Оба явно с похмелья.
Девушка кричит так, что закладывает уши. Выясняются две вещи. Во-первых, немецкий будто создан для разборок — ругань звучит органично и мощно. Для склок немецкий гораздо больше подходит, чем для песен. А во- вторых, если немцам что-то не нравится (мы не раз потом в этом могли убедиться) — они не стесняются и довольно громко предъявляют свои требования.
Кавалер однако не реагировал на звуковые колебания девушки, олицетворяя невозмутимость. Сначала это бесило маленькую фурию, затем она вытащила помаду, подкрасила губы, успокоилась и перешла на деловой тон. Линия поведения мужчины оказалась правильной.
Путешествуем по столице Германии на двухэтажном прогулочном автобусе с открытым верхом. Он бодрого яичного цвета, вроде нью-йоркских такси.
Дерут за поездку прилично — 18 евро. Руководитель Ярослав договорился, что наш коллектив он попытается протащить по детской таксе — 9 евро. Хотя, говорит, некоторых контролеров иной раз не удается уломать из-за немецкой принципиальности. После небольших переговоров трюк удался. То есть мы были уже детьми с высшим медицинским образованием, находящимися в командировке.
У автобуса 14 тематических остановок. В наушниках лопочет гид-автомат (английский, французский, японский, русский и т. д.) в соответствии с историческим местом.
Буквально на каждом углу обнаруживается фигура медведя — символа города. Берлин — сплошной медвежатник. Этот крупный млекопитающийся хищник был представлен в любых вариациях: лимонный в розочках, белый в зеленых сапожках, коричневый в женских портретах, малиновый в черный горошек. Сидящие, стоящие, лежащие. Берлин вполне может оспаривать у России право на медведя в качестве национального животного.
Может быть, как раз в этом и состояла сермяжная правда Великой Отечественной: медведь на медведя пошел. С медведем на медведя пойдешь, от медведя погибнешь!
Тема Второй мировой из наушников не выветривалась. Постоянно упоминались цифры разрушений. 70% зданий Берлина были уничтожены бомбардировками. В силу этого обстоятельства Берлин и сегодня — город строек. Повсюду вышки кранов.
Что касательно берлинской архитектуры, то она полностью отражает немецкий характер, склонный к военным образцам. Условно говоря, Берлин — это ряд казарм. Комфортабельных, зеркальных, черных, белых, низких, высотных. Но ощущение прямых, царапающих взгляд, углов — не пропадает.
Однажды экскурсовод стал хвалиться берлинским постмодернизмом в зодчестве. Это оказалась та же казарма, только поваленная набок. И окна в ней в виде прорезей. На этом творческие поиски закончились.
Мимо проплыло здание транспорта и почты в виде теплохода. Это чуть веселее казармы. Но это — исключение. Обычные дома напоминают поставленные в ряд спичечные коробки.
Вертя башками, мы прибыли к первому в Европе электрическому светофору. Тоже симптоматично — первый в Европе аппарат, регулирующий движение, — появился именно на этой земле. Пока мы разглядывали доисторический светофор, вокруг автобуса на велосипедах сновали пожилые аккуратные немцы в белых носочках. Велосипед здесь на равных правах с автомобилями. На тротуарах повсеместно очерчены или выложены розовой плиткой велосипедные дорожки.
Выруливаем к останкам Берлинской стены. Дабы вы ее себе четче представили, подойдите к стенке любой стройки — зрелище примерно тоже: цементная плоскость, пронизанная железным каркасом. Только с кучей восторженных надписей на немецком и английском в духе «Лето 90-го!», «Ура!» и т. п. С удивлением обнаруживаем висящий над улицей портрет советского солдата. Такой трогательно побритый, с ушками торчащими из под фуражки. Оказывается, тут находился пропускной пункт между Восточным и Западным Берлином. С другой стороны висел портрет американского воина.
Там и сям на прямоугольных зданиях — граффити. Обычно они в больших количествах раздражают, но учитывая немецкую однообразность — граффити мультипликационной игривостью оживляют ландшафт.
Прибываем к гигантскому музею — Пергамону. Что-то имперское, исполинских масштабов, с колоннами, уходящими в небеса. В общем, та же казарма, раздутая до размеров Дворца спорта.
Сторожит его с одной стороны египетский фараон.
Скорбные седые служители выглядят гораздо менее живыми, чем греческие скульптуры, которые они охраняют.
Немецкая аккуратность в сочетании с военными способностями породили способность германцев (что наглядно демонстрирует музей) вывозить с оккупированных территорий целые архитектурные ансамбли.
Наши-то тоже, понятно, тащили, но как-то по-простому, безыскусно: распихают по чемоданам золото с картинами — и домой.
А здесь, к примеру, в огромном, словно ангар, помещении преспокойно находился греческий храм. С лестницей и портиками. Это же надо было бережно, камешек за камешком, разобрать его, перевезти, а потом заново сложить, как детский конструктор. Могут!
Гитлер, помнится, отдал распоряжение строить железнодорожное полотно на территории СССР в два раза шире. На такого рода поездах, вероятно, собирался вывезти всю Сибирь, вместе с Кремлем и Софийским собором. Глядя на экспонаты Пергамона, в это вполне можно поверить.
Поражает и дотошность архитекторов. Из уха лошади и груди всадника создается некое подобие барельефа под условным названием «Всадник, держащий лошадь под уздцы». Остальное нужно дорисовывать воображением.
Две полные дамы в очках прекрасно контрастировали со стройными фигурами греческих героев. Продовольственный вопрос решили! Но как это негативно сказалось на комплекции!
Вавилоняне, судя по экспозиции, в основном специализировались на изображении крупного рогатого скота. Хотя попадались и неизвестные науке животные, вроде гибрида бегемота со львом. Тут есть на что посмотреть генетикам!
Мы решили вспомнить о Дне Победы и из чувства национальной гордости отправились к рейхстагу.
Возникло несколько вариантов отмечания торжественной даты. Лично я хотел выпить на лестнице исторического заведения, произнеся легендарную фразу Леонида Быкова из фильма «В бой идут одни старики»: «Развалинами рейхстага удовлетворен!» Но наша туристическая группа, дабы не нарушать парламентскую жизнь Германии (в рейхстаге заседает парламент), отговорила меня. И потом развалин там не осталось. Хотя строительные леса кое-где имеются.
Решили для распития праздничной водки проникнуть в соседний парк.
Помянув погибших предков, мы отправились к Бранденбургским воротам. Но рассмотреть их не представлялось возможным ввиду тотального ремонта. Для шмыганья туристов был оставлен полусырой сквозной проход. Организованно следуем по тоннелю. Мимо нас прошествовала пара. Сзади раздается голос с сильным прибалтийским акцентом: «От них пахнет водкой, наверное, это русские». Мы окинули их презрительными славянскими взглядами, но в дискуссию вступать не стали.
Возвращаемся к экскурсионному маршруту. С нашими медицинско-детскими билетами мы имеем право пользоваться желтыми туристическими автобусами целый день.
Прибываем к замку Шарлоттенбург. Фридрих III Великий отгрохал его в честь своей супруги Софии-Шарлотты.
В принципе, ничего особенного, но миленько. Что-то кучеряво-сентиментальное, без резких углов. Что-то вроде Мариинского дворца, только на центральный купол была помещена золотая женская фигурка. Вероятно, Шарлотты.
В парке Шарлоттенбурга находилась пивная. Обстановка чрезвычайно смахивала на атмосферу Гидропарка. Толкущийся с пивными кружками народ, снующие детки. Выяснилось, что часть столиков, где взгромоздилась наша компания, принадлежит другому заведению. А там не наливают. После утомительных переговоров разрешили остаться. Мы почувствовали себя совсем как в родных пенатах.
Единственное, официант явно не наш. Седой, представительный старикан, напоминающий профессора консерватории. Он заказ минут десять записывал и приносил полчаса, не торопился.
Шумно суетились дети, надрывалось радио. После немецких песен неожиданно заиграл Крис Ри, окончательно превратив обстановку в киевскую.
Сцена, иллюстрирующая немецкий характер (и украинский, разумеется, тоже), произошла уже под вечер, в финале нашего знакомства со столицей Германии.
Как я уже говорил, часть тротуаров в Берлине отданы под велосипедные дорожки. Для особо непонятливых на них регулярно выведено изображение велосипеда. Наши девушки и принадлежат к этой категории лиц. Больше того — несмотря на рисунки велосипедов, их значение для них осталось загадкой. И топают две наши девушки исключительно по розовой велосипедной тропинке. На весь проспект раздается ор: «»Алло- о-о!» Это кричит в черной каске на навороченном велосипедном аппарате берлинец. Он стремительно приближается. Все обернулись, кроме наших девиц, кому, собственно, и была адресована телефонная реплика. Сильно рискуя, велосипедист огибает их буквально в двух сантиметрах. Девицы шарахаются в сторону.
Чисто немецкая реакция! Велосипедист другой национальности, конечно, свернул бы на другую часть тротуара, но не немец! Объехать он мог только в строгих рамках велосипедной дорожки!
Напоследок меня удивили манекены. За стеклом стояли пластмассовые дети с одной поразительной особенностью — руки у них были по швам. Рядом с ними были эротические девушки «по стойке смирно» и пара резиновых мужичков в той же солдатской позиции. Настоящие немецкие манекены!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив