День П

Раньше в день победы рождались слезы. Доставались с полок старые
семейные альбомы, могилы зарастали цветами, поднимались рюмки за
отцов и мужей. Везде слышался звон орденов. Настоящие награды
звучат по-особому – в их звоне больше грусти, чем торжества.
Ветераны пахли порохом на площадях – они всегда им пахли, даже в
бане, а в их морщинах блестели воспоминания о павших друзьях.
Праздник с мокрыми глазами. В этот день никто не хотел ничего
повторить. Наоборот, все переполнялись надеждой, что кошмар больше
не случиться и кормили голубей мира поминальным хлебушком.
Теперь в день победы рождается пафосный монстр. Уродливое чудовище,
взращенное министерством воинственных зрелищ при государственном
похоронном бюро. Слезы совсем высохли, остались лишь натянутые
пропагандой улыбки. А еще то жуткое создание со множеством лиц.
Похожее одновременно на восторженного идиота, увешанного словно
елка полосатыми ленточками, и на испуганного ребенка в военной
форме. Сидящий в танке-коляске ребенок кричит от дурного
предчувствия, а гордая от глупости мамаша везет его, тем временем,
на минные поля. Поля детского сада, школы, института. Где каждая
сволочь, возомнившая себя воспитателем, будет учить, как нужно
умирать за родину.
Впрочем, если присмотреться к чудовищу внимательней, понимаешь, что
оно насквозь фальшивое. Этакая потемкинская деревня в космический
век. А за железной ширмой из пушек, ракет и желания разбомбить мир,
прячется дешевый картон. Искреннюю радость с привкусом горечи,
заменили фальшивые гримасы. Поломанных на войне ветеранов, поменяли
на дутых героев, молодеющих с каждым годом все больше. Вместо звона
боевых орденов, слышен шорох картонных наград. А вместо голубей
мира, кормят раздутых от мяса стервятников. Из братских могил
сделали алтари, из костей павших воинов - мощи. Теперь их носят
каждый год фотографиями на полочках, не понимая, что «бессмертный
полк» давно напоминает марш устрашения с факелами. От которых рано
или поздно сгорит все вокруг.
В итоге, день памяти мертвых превратился в парад мертвецов.
Выстраданный страшной войной пацифизм стал вне закона. Мирное
чистое небо, за которое погибали деды и прадеды затянулось тучами
похожими на бомбардировщик. А самая миролюбивая церковь признала в
туче, карающего врагов архангела Михаила. Даже война уже не та
мрачная старуха с длинной кровавой тенью. После салона красоты она
стала привлекательной вдовой в пилотке и с медалью «мать-героиня».
Война весело флиртует с новыми женихами и обещает им горячее
брачное ложе размером с поле боя.
Однажды, один реальный ветеран, оставивший в окопе ногу, сказал
мне:
- Не хочу вспоминать про войну. Хотя и не могу забыть свет одного
огонька. Как он пылал в ночи на окурке, зажатом губами оторванной
головы.
Так вот, тот ветеран, прекрасно понимавший, что война не дорога в
рай, а глубокая яма, заваленная доверху трупами, часто пил горькую,
чтобы этот огонек, наконец, потух. Теперь его зажгли снова.
|
</> |