Демобилизация из СА

d_vale — 15.09.2021 Домой из армии я вернулся в солдатской парадной форме. Перед моей демобилизацией как раз вышел приказ министра Обороны СССР разрешающий демобилизацию солдат срочной службы в гражданской форме одежды. Мой дружбан офигел от услышанного и сразу же начал искать себе гражданку. Так в армии называлась гражданская одежда. Это было не просто, но реально весело и интересно. За два года мы так прикипели к военной форме, что гражданка стала для нас своего рода маскарадным костюм.

Решив попробовать свои силы я снял тяжёлые сапоги и переобулся в кроссовки. Размеренный, затянутый, маятниковый, дембельский шаг выработанный последним годом не строевой службы спешно перешёл в тарахтение секундомера желторотика-строевика, а подъём по лестнице превратился в бег с препятствиями. Ноги так прыгали, что Приходилось то и дело уворачиваться от собственных коленок, вылетающих из неоткуда. Кроссовки явно уступали в весе солдатскому сапогу. Да, подумал я, занятие это не для слабонервных. Покидать уже почти родную часть таким образом мне, как то не улыбалось. Оставив затею моего товарища, первыми из всех дембелей с ним на пару покинуть нашу бравую воинскую часть в гражданской одежде.

С парадкой, так в армии называли парадно-выходную форму одежды, я долго не мудрил, остановился на уставной форме одежды. Значение слова уставная, это не только форма. Всё, что связанное с этим словом, в армии, взято из устава. Устав являлся своего рода Библией советского солдата. Многие знали его даже наизусть. Моя же проблема была в том, что в моём родном городе очень сильно славилась армейская комендатура, постоянно доставляющая неудобства отпускникам и дембелям, особенно слегка подвыпившим или похожим на попугаев. Но дело было даже не в этом. Своим внешним видом я хотел всем показать, что я выполнил свой воинский долг и идите все на … Крым или в Украину. Поэтому необходимые отклонения от стандарта заключались только в позолоте оригинальных резиновых элементов деталей погон и шевронов, что сразу же выделяло тебя из толпы, но ни в коем случае не нарушало установленную приказом форму одежды. Фурнитура выглядела так, что только что сошла с конвейера линии по её изготовлению. Это был своего рода спецпошив. Что в армии очень сильно ценилось, особенно в среде офицеров. Да и на погонах, позолоченные буквы переставали дёшево выделяться на фоне оригинально-золоченых лычек, определяющих звание сержантского состава. Форма сразу же получала свою концептуальную завершенность. Точнее, комплект значков и гвардейка, завершали полную концепцию формы, что необходимо было заранее организовать и прикрепить каждое на своё место. В солдатской жизни есть везде свои нюансы. Так было и со значками. Нормы у нас, конечно же ни кто не сдавал, как и не стрелял из своего автомата, но значки каким-то образом попадали в обращение и знаки должны были быть соответственно только первой степени, что есть редкость уже по определению, да ещё и с документами на них, на случай внезапных придирок.
Армейские ботинки пришлось конечно же тоже доработать. Подошва, выпирающая на палец во все стороны была обрезана практически до ниток, отшлифована в сапожной мастерской и заутюжена ваксой. Каблук получил дополнительную набойку и новую оригинальную форму. Шнурки были выглажены и вдеты в свои петельки. Короче полный фэн-шуй. Дембельский альбом, фуражка очень маленького размера, стрижка «зарос как дикобраз» и чемодан с сувенирами завершали мой дембельский портрет.

Да, возни с дембельским альбомом было не меньше, чем с парадкой. Всё было сделано в ручную, на его изготовление ушла половина офицерской шинели. Для обложки мне потребовалось её сукно, она была тоньше солдатской и имела оттенок синевы, и ещё три листа очень плотного ватмана формата А0, фурнитура, латексная краска и художник. Внутренние стороны обложек были расписаны картинами памятных мест нашего городка. На первом развороте страниц в полный рост красовался на фотографии ваш покорный слуга на фоне пушки-гаубицы М-42 и настенной надписью «слава героям арти_____стам», как вы уже наверное догадались, на месте пробелов слова артиЛЛЕРИстам стоял ваш покорный слуга.

Я очень дорожил этой фотографией, на изготовление которой мой дружбан с заговорщическим видом гонял меня со стороны в сторону, всё ни как не спуская затвор фотоаппарата, с видом, что это последний кадр и пленки больше нет и ни когда больше не будет. Прошло уже столько лет, а такие мелочные моменты всё ещё сидят в моей голове, как будто это было только вчера. После проявления фотографии, я оценил его труды, да и не я один. Страницы альбома пестрили высказываниями и подписями однополчан под их фотографиями.
В общем к дембелю готов, ищу какое-то занятие, чтобы не сойти с ума в процессе ожидания. Зампотыл предложил дембельский аккорд, с условием: молодежь не привлекать. Куда без него. Через неделю работы всё же притащили экскаватор с лопатой и ковшом, через двадцать минут работы, который почему-то сломался, залив гидравлическим маслом двор. Зампотыл плюнул, не твоя мол вина, ты свой дембель честно заслужил, завтра уедешь. Сказано сделано.

На дворе уже конец апреля 25 число. Поговорил с зёмой, сказал ему, что завтра есть рейс на Ташкент, он в восторге. Побазарил с начальством. Летит со мной. В двоем мы уже сила.

Первых дембелей построили перед проходной КПП, посмотрели не нас и отпустили. Из части мы вышли в пятером, все в парадках. Как и условились, ровно через сто метров за проходной, меня догоняет мой молодой приемник, и передаёт мне мою шинель. Шинель нужна мне для защиты формы от грязи на пересылке. Где можно также застрять и на долго. Но у нас всё в норме.

Прибыв на пересыльный пункт мы расположились на поляне. Палатка была одна и точно не для нас. Оставив чемодан под присмотром ребят я прошёлся по лагерю, так сказать сделал рекогносцировку по местности. Узнал расположение установленной для нас полевой кухни, бани, туалетов и встретил бывшего сослуживца, он подался в прапорщики и отвечал на пересылке за какую-то снабженческую хрень. Поболтав немного за жизнь я вернулся к ребятам. Те в свою очередь уже сильно проголодались, отправив кого-то по моей наводке «на посмотреть, чего у них там из хавчика есть» сразу же завертели носами. Развёрнутая полевая кухня не внушала доверия, да ещё и очередь туда стала уже безмерная. Подумали и решили, что нам такое по статусу не положено.

Голод не тетка, нервы у дембелей стали сдавать. Пришлось трясти их на деньги. Сбросились, пошёл я к своему сослуживцу прапору с просьбой на всё в чипке закупиться. Он как раз в город ехать собирался. И уже через пару часов привёз нам чипочной пищи, ещё и сдачу мелочью отсыпал. День прошёл, настала ночь. Получилось так, что там мы ещё и заночевали. На утро, к нам подтянулись ребята с нашей части, уже следующая партия. Ну мы, на правах основателей нашего шалаша, научили их чему сами знали и тронулись в путь. Шинель свою я оставил кому-то из ребят, сейчас не помню кому, но из своих, с просьбой по цепочке передать моему другану, летевшему на Львов. Идея с шинелью вообще-то принадлежала ему. Мне в Ташкент, там уже лето и до дома рукой подать. Братская республика. Как говорится, для бешеной собаки сто вёрст не крюк. Главное, что уже на свободе.

Ташкент поразил своей душевной теплотой и красотой. Вдоль улиц росли пирамидальные тополя и другие деревья, а на перекрёстках стояли прямоугольные мангалы для плова с чайханой. Мы снова скинулись, но уже в рублях и сделали заказ.

- Ребят, вы из-за границы?
- Ну, - замычали мы.
- Валюта на продажу есть? - Вежливо поинтересовалась у нас официантка
- Нет. - ответили мы.

Ни фига себе стала страна, про себя подумали мы. За такую хрень статья на долго светит, ни чего уже не боятся.
Сделав заказ, пообедали. Я достал из кармана монетки оставшиеся со сдачи на пересылке и высыпал их на стол.

- сувениры, сказал я
- Точно, - поддержали мою идею ребята и разобрали иностранные монетки на память.

Определившись, где находится вокзал и как до него добраться, мы двинулись в путь. Взяв билеты сразу прошли в зал ожиданий. Поезд наш, был ночным. Пассажиров в зале ожиданий было не много, в основном обращали на себя внимание военные. Один сержант десантник, едва державшийся на ногах тянул за лацкан мундира какого-то майора. К ним подошёл комендантский патруль, перекинувшись словами они отошли от этой парочки, даже не забрав на отдых хотя бы по полной напоротого сержанта. Странно, подумали мы, у нас такие фокусы в линейке не проходили, как минимум губа дней на десять. К нам подошёл вменяемый солдатик.

- куда едете?
- Караганда, Целиноград
- О земляки. Я тоже с Караганды. Где служили?
- Это твои? - мы кивнули на неадекватную парочку
- Нет, но тоже с Афгана.
- А почему патруль их не метёт?
- Ты что, у них для нас клеток в комендатуре не хватит. Боятся наверное.

Ташкент, подумали мы и на душе сразу как-то потеплело.

Далеко за полночь подошёл наш поезд. В Ташкенте он был уже проходной. Забившись в жесткий плацкартный вагон мы наконец-то тронулись. Денег на еду, белье у нас уже совсем не было. До дома оставались сутки.

Сидя в вагоне, удалось покимарить остаток ночи. Рядом с нами ехала пожилая женщина, лет сорока, навскидку. Для нас в то время сорок, был уже почтенный возраст. Ехать молча было невыносимо, поэтому каждый из нас пытался завести отвлеченную беседу, но через несколько слов получив от соседа тычок по рёбрам внезапно замолкал, анализируя свою речь на предмет матершинных слов. Разговаривать без использования вульгаризмов, мы уже не умели. Женщина, не скрывая явной улыбки, тщательно осматривала нас. Я вышел в тамбур, где снова наткнулся на авганца-земляка. Он что-то постоянно прятал в своём носке.

- Что там у тебя?
- Гашиш, хочешь покурить? - поинтересовался он
- Нет, спасибо.
- Как хочешь.

В союз с афгана тянули не только гашиш. Так вояки освоили серьёзный наркотрафик на территорию советского союза. Прошёл день и начало смеркаться. Домой мы прибывали за полночь. Афганский приятель потихонечку начал суетиться. В полночь он пошёл к проводнице и попросил, чтобы на станции она открыла ему заднюю дверь вагона. Так он беспрепятственно может обойти обычно встречающий дембелей комендантский патруль. На станции мы попрощались и он сошёл, по партизански обходя весь эшелон. Остальные ребята воспользовались пироном. Мне оставалось ехать пол часа. Время пролетело быстро. За окном показались окрестности рабочего посёлка. Всё, я дома.

Темный пирон нашего вокзала встречал меня ночной тишиной. Поднявшись по виадуку, я осмотрелся. Ни чего не изменилось за время моего отсутствия, подумал я и пошагал в гору к дому. Автобусы уже давно не ходили, а улицы были пусты. Я добрался до дома не встретив ни одного прохожего. Город спал. Вот и мой дом. Поднявшись на свой этаж я позвонил в дверь.

- кто там? - раздался переполошенный голос мамы.
- Свои. - отозвался я
- Мама, Валера приехал! - услышал за дверью голос сестры.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив