Дело о пропавшем котике

       С 1908-го по 1914 год Московскую сыскную полицию возглавлял Аркадий Францевич Кошко – один из лучших сыщиков дореволюционной России. В эмиграции Кошко оставил после себя весьма любопытные «Очерки уголовного мира царской России. Воспоминания бывшего начальника Московской сыскной полиции и заведывающего всем уголовным розыском Империи». Эта история оттуда (ну или почти оттуда).

     В приемной Московской сыскной полиции был вывешен плакат с часами приема посетителей, в котором оговаривалось, что в случаях, не терпящих отлагательства, начальник принимает в любой час дня и ночи.
     Однажды ранней весной Кошко засиделся в служебном кабинете до позднего вечера когда в кабинет вошел дежурный чиновник с докладом:
     - Господин начальник, там какая-то дама в трауре желает срочно вас видеть, говорит что дело очень важное и не терпит отлагательств.
     - Проси.
     В кабинет вошла миловидная женщина, вся в черном, с крепом на голове, и упав в кресло, принялась рыдать, бессвязно выговаривая:
     - Альфред похищен! Я любила его больше мужа, больше жизни! Я не ем, не сплю, я лишилась покоя!
     Вскоре у неё начался нервный смех, икота, и все прочие признаки надвигающейся истерики. Похищение человека – серьезное преступление. Кошко поспешно предложил даме стакан воды и, дав время успокоиться, начал осторожно расспрашивать о приметах похищенного Альфреда.
     - Он с этакими огромными зелеными глазищами и пышными усами, его нельзя было не обожать. И ведь не только красавец, но и большая умница! Бывало, скажешь ему «Альфред, прыг на плечо!», и он тотчас же делал тигровый прыжок и грациозно оказывался у меня на плече!…
     - Сударыня, что Вы мне голову морочите! Альфред, это что, кот?
     - Ну что вы, господин начальник, мой Альфредик не просто кот – это дивный, чудный, несравненный сибирский котик. Он моё счастье, моя радость теперь наверное умер…
     И дама снова принялась безудержно рыдать.

Рисунок Саши Николаенко

     - А, может, его никто и не похищал? - осторожно поинтересовался Кошко, - Ведь март месяц на дворе, может нагуляется и придет.
     Посетительница презрительно поглядела на начальника Московской сыскной полиции сквозь слезы, и с достоинством сухо процедила:
     - Мой Альфред никогда не совершил бы подобной подлости, и вам должно быть стыдно.
     Кошко нажал кнопку звонка, вызвал из летучего отряда сыскной полиции дежурного агента Никифорова и, описав приметы пропавшего Альфреда, наказал в этот раз особенно постараться.
.

.
     Всю ночь статскому советнику Аркадию Францевичу Кошко снился кот Альфред, а поутру, едва начальник уселся в своем кабинете, ему доложили, что пришел Никифоров, с большим мешком. Из мешка агент извлек и гордо продемонстрировал начальнику перепуганного и взлохмаченного сибирского кота.
     - Куда прикажите его определить?
     - В свободную камеру.
     Кошко позвонил даме по телефону, и сообщил что она может забрать найденную пропажу. В ответ в трубке прозвучал лишь приглушенный вскрик.

     Через четверть часа сияющая дама ворвалась к начальнику сыскной полиции с возгласами:
     - Ах, неужели мой Альфредик найден! Ну где же он, где?!
     - Он сидит в одиночной камере. Сейчас вам его доставят.
     - О!… В камере!… Господин начальник!… - укоризненно протянула дама.
     - Не мог же я уступить коту свой кабинет, сударыня?!
     - Ну да… Ну все-таки…
     Трудно описать её дикую радость, когда появился Никифоров, нежно неся в руках Альфреда, который, увидев хозяйку, тут же растерял следы испуга и приобрел выражение наглости.
     - Господин начальник, позвольте мне поблагодарить вашего милого, вашего симпатичного, вашего чудесного Никифорова?
     - Как вам будет угодно, сударыня, я не возражаю…
     Дама вынула из ридикюля пятисотрублевую бумажку, и протянула её Никифорову.
     - Нет, нет, сударыня, я ему не позволю принять такую сумму - вы избалуете мне агентов.
     Сошлись на 100 рублях (трёхмесячная зарплата рядового сотрудника полиции).

   Счастливая дама с котиком уже давно ушла, рассыпаясь в благодарностях, а на лице агента Никифирова всё блуждала мечтательная улыбка. Наконец Кошко надоело за ней наблюдать, и он закончил эту историю словами: «Если Альфредик еще раз пропадет - переведу в городовые».