Дело Игнатьева: справедливость не достижима?

Государство старается убедить нас в том, что какое бы решение не принял государственный судом, это решение будет оставаться незыблемым. И даже в том случае, если это решение основано на лжи и пустых фантазиях. Как, например, решение судьи Эдуарда Каминского, которое он принял 18.11.2013 года по делу инвалида I группы Николая Игнатьева.

В основу решения судьи Каминского легло два «весомых доказательства». Это предположение о том, что Игнатьев в свое время вселил-таки в нанимаемую им квартиру сожительницу с малолетним сыном Иреком Каюмовым и декларация г-на Каюмова о том, что Игнатьеву он якобы доводится сыном.

Однако вселить сожительницу Игнатьев не мог бы даже если бы сильно этого захотел. Сделать это ему не позволяла ст. 53 ЖК РСФСР. Эта норма допускала вселение нанимателем исключительно членов семьи. А сожительница членом семьи по умолчанию не является. Да, она может быть признана членом семьи по решению суда. Однако сожительница Игнатьева в суд с соответствующим заявлением не обращалась.

Не соответствует действительности и названная декларация г-на Каюмова. На самом деле он для Игнатьева посторонний человек, что и было установлено судьей Гульчачак Хамитовой, а затем подтверждено судьей Татьяной Юшковой.

Основываясь на этих «доказательствах», судья Каминский принял решение: в квартиру, нанимателем которой является Игнатьев, вселить постороннего ему г-на Каюмова с его новорожденной дочерью и выселить из этой квартиры законную супругу Игнатьева – Гюльнару Зиннатуллину.

То, что Гюльнара официально осуществляет за своим мужем постоянный внешний уход, в котором он нуждается как инвалид I группы, судья Каминский, действующий, полагаю, в интересах г-на Каюмова, во внимание не принял.

Осознав невозможность разрешить дело Игнатьева на республиканском уровне, в канун новогоднего праздника – 29.12.2013 г. я обратился к главе государства и попросил его оказать содействие в разрешении дела Игнатьева, силою обстоятельств попавшего, что называется, под замес.

Ответ за № 1114436 был готов уже на следующий же день – 30.12.2013 г. В нем сообщалось, что мое обращение направлено в Кабинет министров Татарии «в целях объективного и всестороннего рассмотрения». Но не для отписок, которых в моем архиве по делу Игнатьева накопилось довольно много.

Действуя в качестве администратора сообщества «ЖКХ: открытая трибуна», координатора международной экспертной группы ИА REX по вопросам ЖКХ (и не упоминая о своем статусе председателя Общественного совета, бездействующего при исполкоме Казани), я обратился к премьер-министру национальной республики Ильдару Халикову. И написал, что объективное и всестороннее рассмотрение дела Игнатьева возможно не иначе как посредством специального совещания. Или, как вариант, круглого стола. И, если правительство Татарии, действительно желает вытащить Игнатьева из замеса, в котором тот оказался благодаря органам МСУ, суда и прокуратуры, слаженные действия которых обеспечил г-н Каюмов, на это мероприятие Правительство могло бы пригласить компетентные организации и учреждения.

А еще я попросил г-на Халикова подготовку ответа на мое обращение к главе государства не поручать ни органам местного самоуправления Казани, глумящимся над беспомощным инвалидом, ни прокуратуре, заинтересованной преимущественно в защите никем не нарушенных жилищных прав г-на Каюмова.

Анализ дела Игнатьева со всей убедительностью говорит, что власти и не собираются оказывать какое-либо содействие инвалиду, оказавшемуся в затруднительной жизненной ситуации. Более того, они, по-видимому, считают своим служебным долгом убедить народ в том, что он не должен перечить источаемой им власти, пусть даже эта власть закручивает народ в бараний рог.

Граждане, конечно же, должны следовать закону. А суд должен ему следовать? И если уж ст. 195 ГПК РФ требует, чтобы судебное решение было законным и обоснованным, то суд, принимая такое решение, казалось бы, должен основывать его лишь на тех доказательствах, которые были им исследованы в судебном заседании. А что будет, если судья, как, например, г-н Каминский пожелает о закон вытереть ноги?

Решение судьи Эдуарда Каминского по делу Игнатьева от 18 ноября 2011 года, на мой взгляд, не является ни законным, ни обоснованным. Тем не менее, оно вступило в силу и уже по этой причине является как бы законным. Усомнившись в этом, Игнатьев подал заявление в суд о пересмотре решения Каминского. Но судья Андрей Андреев в его удовлетворении отказал. Обжаловать этот отказ Игнатьев не стал, не видя в этом никакого смысла.

Во всей своей красе в деле Игнатьева проявила себя прокуратура. Основываясь на выписке из недостоверной домовой книги (в ней Каюмовы обозначены членами семьи Игнатьева), прокурор Кировского района Казани заявил требование к ИК МО г. Казани о предоставлении благоустроенной квартиры Каюмову с его детьми при условии подселением Игнатьева, без его супруги, естественно. И тем самым обусловила оставление инвалида в беспомощном состоянии (ст. 125 УК РФ).

Реагируя на иск прокурора, ИК МО г. Казани принял беспрецедентное решение, выделив одну квартиру, несмотря на то, что Каюмов и Игнатьев не являются членами одной семьи. И неплохую таки выделил квартиру – на втором этаже дома, не приспособленного для проживания в нем инвалида. Но разве это кого-то обеспокоило?

Действуя по доверенности Игнатьева, прокурора Кировского района Равиля Вахитова я попросил обратиться в суд с требованием о приостановлении исполнения решения судьи Морозова, согласившегося заселить чужих людей в одну квартиру и пересмотра этого решения по вновь открывшимся обстоятельствам.

Кировская районная прокуратура уведомила прокуратуру Советского района о том, что квартира, предоставленная Каюмовым с подселением Игнатьева, не снабжена специальными приспособлениями для доступа в нее инвалида, что нарушает его права. То, что дома для маломобильных групп населения должны проектироваться в соответствии со специальным СНиП прокуратуре, по-видимому, неизвестно. Просьбу о приостановлении решения судьи Морозова она переадресовала судебным приставам-исполнителям. Мне же разъяснила, что довод о недостоверности записи в домовой книге послужить основанием для пересмотра решения судьи Морозова не может.

Хотелось бы надеяться на то, что кабмин Татарии с должным вниманием отнесется к делу Игнатьева, нуждающегося не столько в улучшении жилищных условий (он проживает в изолированной двухкомнатной квартире на первом этаже), сколько в том, чтобы спокойно дожить свой век. Это, казалось бы, нетрудно обеспечить, оградив инвалида от незаконных притязаний г-на Каюмова. Об этом же в своем письме на имя президента Татарии Рустама Минниханова написал руководитель фракции КПРФ в Государственном совете Республики Хафиз Миргалимов.

Подумать только, сколько сил и средств власти вложили в компанию по защите незаконных интересов трижды сидельца России Ирека Каюмова. А ведь дело не стоит и выеденного яйца. Всего-то и нужно было удовлетворить законную просьбу инвалида – оформить с ним договор социального найма занимаемой квартиры с включением в этот договор единственного члена его семьи – законную супругу.

Государство желало убедить Игнатьева и всех, кто отслеживает его дело, что ему бедолаге уже никто не поможет? Оно этой «благородной цели» добилось. С чем я и поздравляю его главу – Владимира Путина. Вы довольны результатом, г-н Путин? Такой стабильности для суда вы желали?

Обращаясь к Федеральному собранию, вы, напомню, сказали: поддержка правозащитного движения должна стать одним из приоритетов совместной работы государства и общества. Замечательная установка! Отталкиваясь от нее, предлагаю объединить усилия: вы как глава государства, я как общественник.

Но, как бы не развивались события по делу Игнатьева, уверяю вас, я буду продолжать общественный контроль над этим делом вплоть до окончательного его разрешения. И не только потому, что искренне желаю, чтобы от Игнатьева отстала всякая сволочь. Меня в том, что справедливость в России недостижима, власть пока еще не убедила.

А вас, уважаемые коллеги?