Декларация ненавистности. Россия истосковалась по врагу.

У нас началась настоящая эпидемия ненависти к Америке. Опять?

Виктор Ерофеев

На поверхности это выглядит как политическая игра, которая используется властью для мобилизации населения перед лицом крупного и опасного врага. Проведя 20 лет в непривычном состоянии без четкого образа врага, разжиженной внешней угрозы, Россия устала от этой неопределенности, затосковала по врагу и, наконец, его обрела.

При советской власти мы мечтали обогнать Америку по производству мяса и молока, а теперь мы решили обогнать весь мир по разжиганию ненависти к Америке. По мясу и молоку мы Америке тогда войну проиграли: бросились в атаку, но нарвались на пустые прилавки советских магазинов. Было обидно. Мы затаились. Когда проиграли холодную войну, стало обидно вдвойне. Что мы сделали? Мы обвинили американцев в том, что они нас победили, и стали ждать своего часа. Сегодня по ненависти к Америке мы имеем реальную возможность стать чемпионами мира. Есть, конечно, серьезные соперники. Но, приложив все наши усилия, мы можем обогнать наших коллег из Северной Кореи, Ирана и ряда стран третьего мира. Мы хорошо бежим, мы жарко дышим, мы их обгоним, мы уже на финишной прямой.

Претензии к Америке окончательно сформулированы. Это главный международный поставщик цветных революций, подрывающих основы государственного порядка как в зоне бывшего СССР, так и везде, где только можно. Америка играет с нами в кошки-мышки, выстраивая долгосрочную противоракетную оборону против нас, но уверяя, что она имеет в виду совсем другие страны. Америка лезет в наши внутренние дела, подавляя наш суверенитет и навязывая свои ценности, которые она считает лучшими в мире. Америка не только учит нас, как жить, но и наказывает особо выдающихся нарушителей прав человека тем, что не хочет видеть этих людей у себя. На этом пункте политические игры сворачиваются, как кровь, и начинается эпидемия ненависти.

К реальной Америке эта ненависть имеет опосредованное отношение. Более того, в нашем внешнеполитическом поле Америка скорее и чаще партнер, чем противник, мы ей, по секрету говоря, даже немножко подыгрываем, нам политически выгодно относиться к этой могучей стране уважительно и рассчитывать на ее понимание. Но именно здесь и начинается психологическая болезнь, порой незаметно переходящая в психическую, с каким-то шизофреническим уклоном.

Ведь дело в том, что мы сами еще не так давно были в некотором роде аналогом Америки и звались СССР. Мы сами были могучей державой, которую в мире уважали, потому что боялись и ненавидели, потому что вынуждены были считаться. Только мы насаждали не цветные революции локального свойства, а одну большую мировую революцию, которая должна была смести всю капиталистическую систему. Мы открыто поддерживали коммунистические партии, продвигая их к власти, снабжали деньгами и оружием. Мы навязали социализм нашим западным соседям и при этом требовали братской любви. Мы были готовы на все, чтобы утвердить свое мировое господство: мы обманывали, дезориентировали законные правительства. Мы создали мощнейшую разведывательную сеть, бороздили мировые океаны, устраивали ядерные испытания не хуже Америки, и наши победоносные войска стояли в Центральной Европе, всегда готовые к бою. Мы разрезали Берлин пополам, подавили венгерское антисоветское восстание, мы еще много чего совершили в Афганистане и в Африке — и это все мы! Нам ли не знать, что такое провокация?

А теперь мы запутались, как ко всему этому относиться. Вроде бы от коммунизма отказались, но по бывшему, теперь уже абстрактному, могуществу тоскуем. По ночам большое тело страны ноет от потери отрубленных членов — союзных республик. А кто их отрубил? И как их назад пришить? И нам верится, что они, эти члены, тоже хотят назад пришиться.

Настало время, когда каждый из нас должен ответить на вопрос: почему я ненавижу Америку? Чтобы сдать зачет по патриотизму. В знак протеста мы снимем с себя джинсы, перестанем смотреть американское кино, откажемся от мультиков не любившего нашу советскую страну Диснея, отречемся от гамбургеров, джаза, макбуков, айпадов, интернета и прочей ерунды.

Если же мы не найдем в себе достаточно аргументов для пламенной ненависти к Америке, прислушаемся к старшим товарищам, политической и религиозной элите. Они находятся в состоянии священного транса, и на вопрос, почему я ненавижу Америку, отвечают без запинки: пошлая страна! Бездуховная нация! Они своих детей кормят транквилизаторами, чтобы дети им не мешали пошло и бездуховно жить!

Мы готовы отрицать за американцами все их таланты, американские успехи мы ставим под сомнение, мы отказываемся верить, что они побывали на Луне, нам неприятно, что их аппарат ползает, как звездно-полосатая вошь, по Марсу.

"Почему я ненавижу Америку? — спрашивает себя наш человек и понимает: — Да потому что они, негодяи, живут лучше нас! Мы ненавидим Америку от бессилия. Она не разговаривает с нами на равных!"

В сегодняшней ненависти к Америке прорвалось чувство ушибленного самолюбия, проснулся искореженный комплекс неполноценности. Это Америка теперь — большая. А мы — маленькие, ну, конечно, не такие мы и маленькие, но все-таки уже не слишком большие. Мы вот кричим-кричим Америке, что мы ее ненавидим, а она идет себе и не замечает. Мы давим ей на все мозоли, встаем на защиту сирот, оказавшихся по государственной черствости и политической недальновидности в логове врага, зовем назад наших детишек-инвалидов, которых, кроме как там, никто и не вылечит. Страшно сказать, но в глубине души мы радуемся, если их новые родители совершают по отношению к ним преступления, потому что эти преступные родители превращаются в образ всей Америки. А если в каждом американском доме висят на холодильнике и в других местах семейные фотографии, трогательные снимки, то это они специально делают, чтобы мы им поверили. Но мы не идиоты! Мы злорадствуем и тогда, когда там случаются расовые скандалы, незаконно пытают на военных базах международных террористов, наблюдаются финансовые потрясения — пусть Америка треснет по швам. Нам не жалко. Они постоянно стреляют в школах, говорим мы с нехорошей улыбочкой. Это страна глупых людей. Они сами это открыто признают. Извините, но мы за собой чего-то подобного не замечаем! В своей демократии эти мистеры Скотты (как шутили наши советские клоуны) дошли до морального самоистребления.

Мы отказываемся признавать, что Америка, при всех своих ошибках и заблуждениях, нужна мировому сообществу. Нужна? В качестве мирового жандарма? А может быть, Америка — это меньшее из всех зол, которые блуждают по миру?

Нет, мы проверим наш патриотизм на нашей ненависти к Америке. Кто больше всех ненавидит Америку, тот и главный патриот. Кто поменьше, тот ослабил бдительность. Кто осмеливается защищать Америку, тот либо простофиля, либо пятая колонна. Ведь что больше всего обижает русского человека? Это когда его не уважают. А, положа руку на сердце, Америка уважает русских? Наши умные патриоты указывают нам, что русские в американских фильмах показаны дураками, коверкающими английский язык. Потому они и дураки, что нас выставляют дураками. Не любят американцы нашу страну, а точнее, наше государство.

И в самом деле недолюбливают они нашу встающую с колен чиновничью демократию. Нет у них к нам никакого терпения. Мы же в ответ заявляем, что у нас все в порядке с правами человека и со свободой совести. А они говорят, что нигде в мире не бывает все в порядке с этими ценностями, а у вас все в порядке? Значит, лицемерите!

И вот как заладят американские профессора и прочие интеллектуалы: мы любим Россию Достоевского и Толстого, Тургенева и Чехова, а еще мы любим Пастернака и Солженицына, которые тоже не любили ваше государство. Мы, скажут американские снобы, не понимаем, как в стране таких писателей выросло такое чудовищное государство.

И тут опять вскипает наша ненависть. А чего вы, снобы, лезете в наши дела? В бой идут наши истинные ценности. Наверное, у нас и у американцев они совершенно разные. Они любят деньги, а мы деньги ненавидим до такой степени, что нам противно их зарабатывать. Они — циники и эгоисты, хотя прикидываются любителями коллективных действий: от пикников до парадов красавиц. Они хотят, чтобы государство им служило, а мы... Мы жизнь отдадим за нашу власть. Мы уже целых 20 лет верим в Бога и гораздо лучше разбираемся в вере, чем они, потому что наш Бог лучше американского. А они вновь и вновь говорят, что у нас только завеса демократии, а под завесой — вековая тирания. Надоело! Нам и вовсе не нужна никакая демократия, нам не нужны эти игры, нам и со Сталиным было хорошо.

При Сталине, во второй половине 1940-х годов, у нас прошла первая эпидемия ненависти к Америке. Но тогда только что кончилась война, в которой американцы были нашими союзниками, и не все поддались эпидемии. Притаились и не поддались. Наша теперешняя эпидемия в чем-то даже страшнее. Тогда это делалось по заказу власти, которая была идеологическим противником Америки. Теперь разжигание ненависти имеет откровенно межнациональный характер. Может, кому-то это кажется незаконным? Идите вон!