Давление на свидетелей по делу Тихонова-Хасис оказывало ФСБ.

rusverdict — 21.03.2011 Сторона обвинения, по нашей информации, до прошлой среды была уверена, что Горячев вскоре придет на суд и свои показания подтвердит лично. The New Times связался с Ильей, он дал интервью, а после прислал на редакционную почту письменный отказ от всех своих показаний. Горячев подчеркнул: «Отказ написал давно, еще в августе 2010 года. Тогда еще никому, кроме ФСБ, не было известно о моих показаниях против Тихонова, так что ни о каком давлении на меня со стороны националистов не может быть и речи. Давила на меня только ФСБ. Почему не написал сразу? В тех условиях я не мог этого сделать». На вопрос почему он рассказывает об этом только сейчас, Илья говорит: «В истории уголовных дел часто бывает, что человек в чем-то признается, потом отказывается, потом опять признается. Учитывая высокий уровень квалификации сотрудников ФСБ в области давления на людей, я не хотел ни о чем говорить до того момента, пока не уеду из страны, не отберут присяжных, и не начнется суд. При этом подчеркну, что мой отказ написан в присутствии моего адвоката и заверен нотариусом. Это не какая-то филькина грамота».
По словам Горячева, 5 ноября 2009 года, спустя двое суток после ареста Тихонова, в его квартиру ворвалась группа захвата. «Меня отвезли на Петровку, там со мной разговаривал сотрудник ФСБ, который знал всю мою жизнь за последние два года в мельчайших подробностях. Еще два допроса состоялись через пять дней и в апреле. Все это время за мной велась слежка, все мои разговоры прослушивались. 20 апреля меня взяли прямо в кафе на Чистых прудах в присутствии огромного количества свидетелей. Отвезли в следственный комитет, допрашивали всю ночь. Это было не утром, как указано в протоколе и видно на видеозаписи — перед допросом часы перевел следователь Краснов. Допросу предшествовали 8 часов беседы обо всех аспектах моей жизни, тем более что при обыске в ноябре у меня из дома был изъят личный компьютер, там было предостаточно всякой разной информации». Что за информация, Горячев не уточнил, сказав лишь: «Никакого адского компромата там не было, но к каждому человеку можно подобрать ключик». Предварительную беседу, по утверждению Ильи, проводил не следователь Краснов, а двое сотрудников ФСБ. «Мне были четко обрисованы две возможные перспективы: дать показания и выйти из кабинета, или отправится в Лефортово, где их даст кто-нибудь на меня. Первоначально по делу Маркелова я проходил как обвиняемый. Также мне предлагался „вариант“ Максима Базылева, который „покончил собой“ на Петровке в СИЗО. Уже после показаний, которые я дал, меня попросили подписать бумагу о том, что на суд я не приеду, ибо опасаюсь расправы, что Никита Тихонов угрожал мне по телефону, и все свои слова я подтверждаю удаленно. Это они делали понимая, что я могу отказаться от оговора Тихонова.
Я заявляю: все что я сказал и подписал — не правда. Никита мне никогда не угрожал, никогда не говорил, что убил Макрелова, даже фамилию адвоката мы не обсуждали, хотя действительно встречались регулярно. Угрозы Хасис тоже полная ерунда. Ее фамилию я узнал из новостей после ее задержания. Хочу подчеркнуть, что показания я дал не потому, что меня напугали тюрьмой. Я понимал, какие последствия вызвал бы мой арест для моей организации, сколько бы было необоснованных арестов. ФСБ планировало создать масштабный националистический заговор и спихнуть на нас не только убийство Маркелова, но и многие другие преступления». С самим Тихновым Горячев последний раз общался по телефону в начале октября 2010-года, когда тот сидел в «Матросской тишине». «Я сказал ему, что меня вынудила дать показания ФСБ, что ничего хорошего в них нет. Он ответил: «Я на тебя зла не держу» (Р.В. не подтверждает информацию об общении Горячева с Тихоновым по телефону в Матросской тишине и опровергает наличие у Тихонова в камере предметов, нарушающий режим содержания под стражей. Прямая речь Н.Тихонова о Горячеве опубликована в блоге его сестры, - прим. rusverdict).
Откровения Горячева оценивайте сами. У The New Times сложилось впечатление, что он сильно нервничает, и знает гораздо больше, чем говорит. При этом искренность Горячева вызывает сомнения даже у части националистов. Многие считают, что Илья сделал финт ушами: одновременно «отбелил» себя перед правым движением, и в то же время ничего не сделал для реального «спасения» Тихонова, так как его письменный отказ юридической силы в суде не имеет. На вопрос «Может ли свидетель сообщить суду о том, что ранее им были даны ложные показания путем направления нотариально заверенного заявления?» адвокат Тихонова Васильев ответил: «Не может, поскольку такого способа общения суда и свидетеля законом не предусмотрено. Более того, ни один нотариус не может заверить подлинность содержания заявления. Он может удостоверить только подлинность подписи». Но The New Times Горячев заявил, что рассматривает возможность приезда на суд. «Да, я действительно не собираюсь возвращаться в Россию, а значит и присутствовать на слушаниях. У меня есть сомнения относительного того, что мне позволят доехать до суда. Но если защите без этого никак нельзя будет обойтись, я, скорее всего, попрошу, чтобы как можно больше адвокатов и журналистов сопроводили меня из аэропорта до суда и обратно, и приеду».
http://newtimes.ru/articles/detail/36526/

Сканы письма И.Горячева в Мосгорсуд:

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив