Дачные страсти.

Как только она замечает (Как??) подзорный блеск моей оптической трубы, то где бы она в тот момент не была, хоть в ванной, натираясь нежными мыльными пузырями, то тут же выбегает к грядкам и нагибается, заслоняя своими прекрасностями мне вид на нежные ростки спаржы. А может быть и не спаржи, а редиски, за этими, явно женскими, окружностями ведь и не разглядеть толком особенности вкусной флоры, имеющей столь тонкий вкус.
Так мало того! Давеча привезла с собой в гости ещё и подружку! И они обе встали мне, вернее стали мне, причём пятясь раком, как-бы поля, по огородным правилам, вредные сорняки, так вот встали стали заслонять мой интерес к произрастанию огородных культур! Да ещё и под парео в стрингах, которые из моды давно вышли!
И тут вот снова-здарова!
-_ Андрей, пока ты глазами лопаешься на наши аппетитные попки, то с твоей стороны не фиалками пахнет, как от благородного дона.
- А чем же? -воскликнул я, проколовшись оскорблённо, как матёрый Штирлиц, но вдруг незаметивший горшка на подоконнике Плейшнера.
- Гавном-с! милостивый государь.
От такого афронта я перестал вытягивать шею и, свалившись из своего наблюдательного пункта (стратегического, между прочим!) вышел за ворота проверить канализационные колодцы. Первый молчал, что-то переваривая, а вот из второго струилась водица, явно пахнущая не цветами.
Тут же я вызвал золотую роту, и её командир Виктор, открыв люк, сказал - В первом сплошная густота, как качать то?
- Как это?
- Плотно жрёте, говорю, густота в шланг не лезет, надо бы добавить тыщу, чтоба разбавить наши страдания.
- А вы двигайтесь, двигайтесь, размешивайте шлангом! денег нет, но вы держитесь. Вы же Виктор, то есть победитель!
Потрясённый моей жадностью воин откачки действительно начал пританцовывать, и тут забулькало, заскворчало и понеслось гавно по трубам.
А уже вечером я подумал, что надо действительно добавлять фиалки в мной приготовленные легендарные блюда, или уж, на крайний случай, цветки настурции, которая и красива, и почками своими хороша, вместо иноземных каперсов.
И с этой мыслью, взяв бутылку рома, и пошёл к своей милостивой соседке, и её подружке, извиняться, в надежде всё-таки сожрать на утро их припущенную в сливочном масле спаржу, кою столь нежно люблю.
|
</> |