Чужие и свои

ida_mikhaylova — 31.10.2024

 Речь пойдёт не о кроссах — просто картинка понравилась. 

 Две жизненные истории могли быть  мною рассказаны и записаны лет пятьдесят или десять лет тому назад, а может и чуть меньше. 

Истории эти вполне житейские: о двух  братьях — семейных мужчинах и двух женщинах, которые стали сослуживицами.

Итак, история первая связана с родненьким папой и дядюшкой — человеком из  моей повести про кота Руди, поэтому я начну с неё.

У дядюшки и по совместительству нашего общего со старшей сестрой  Крёстного —  Дмитрия проходил в столице  очередной семинар или курсы повышения квалификации — это я уже точно не скажу.На обратную дорогу из Москвы с билетами была напряжёнка, приближались ноябрьские праздники и каникулы в школе, поэтому билет взят был на неудобный, медленно идущий поезд, в ночные часы. Дмитрий встал по будильнику, тихо собрался и уехал, посидев на дорожку, пообнимав и поцеловав тётю Дашу. Родители не провожали и не вставали, простившись вечером; у них и так на заводе изделие не шло — работали чуть ли не сутками напролёт. Ну, а мы с сестрой — сони ещё те были, да и какой с нас тогда спрос. 

 Удивительный факт обнаружился в районе семи часов утра, когда папа стал шнуровать свои шоколадного цвета на цигейковом меху, только что заказанные у сапожника Ниной, кожаные ботинки. Они странно стояли — на расстоянии. Вторая, а именно, правая нога едва влезла в ещё вчера свободную обувь. Ботинок явно был мал. Да и с ногами у сорокалетнего папы было всё в порядке: они не отекали. Но поделать-то нечего — папе пришлось идти в том, что стало вдруг тесным и неудобным.

В  раздевалке своего горячего цеха он рассмотрел ярлык внутри и печать снаружи, на спиртовой подошве: левый ботинок сорок первого — папиного размера, а правый — сорокового.«Димкин ботинок!» — в сердцах воскликнул папа. Вечером с мамой случился разговор, она достала с обувной антресоли старую пару чёрных — хорошо изношенных, тем же сапожником пошитых ещё лет пять тому назад, — их лучше всего я запомнила, даже сейчас могу поведать какими следами починок они обладали, — всё-таки сказываются первые годы любознательного детства и малого роста, ну и да — папина дочка.  

— Миша, а хорошо, что я Саше Киселю не отдала, ведь помнишь, как уговаривал.

— Нин, они для зимы морозной холодноваты были. 

— Миша, я на электричке с Люсей или Идусей съездим на первые выходные после ноябрьских праздников.

— Не люблю, когда ходят в моей обуви — пусть и брат. У него положение лучше — ему не холодно и не жмёт.

—  Миш, зато ведь болтается — халявит на ноге-то.

—  Ой, Нина, не смеши, он и не заметил. Ты приедешь — сделаешь для него открытие! Из трёх братьев — самый талантливый в звёздах, в математике, музыкальный, да и красивый, но сроду — первый скорохват, а разбираться, как в людях, так и во всём остальном, его только жизнь учит.

 Я это к чему веду?! Безусловно съездили и обменялись ботинками, более того, —  всеми встречали Новый год. Не поссорились. Так, поговорили. Папа был Старшим братом, поэтому Младшему пришлось всё выслушать тет-а-тет, тем более, что Дима ничего не заметил!? Папка всё заранее знал. 

 С того времени обувная полка у родителей в коридоре стояла для гостей. А своя обувь в тумбочках: одна для женской обуви, а другая для мужской; пришлось ещё время потратить на выбор этих тумбочек и полочки. В мебельный гарнитур входил и большой, с раздвижными дверцами вещевой шкаф, отдельное отделение для зонтиков, ключница и газетница, —  все с коваными деталями. 

 Не будь этого случая, мои родители обошлись бы без модной и дорогой мебели из Чехии.

*****

  Вторая поучительная история современная, случившаяся между чужими женщинами, если бы не работа — они бы не встретились в жизни и не обменялись зимней обувью. Возраст у них разный, ну как у мамы с дочкой, если бы дочку родить в 17 лет. 

 Во время, как сейчас, в самое предноябрье —  накануне шёл густой снег, он иногда становился мокрым, но потом с новой силой заметал всё кругом. Одной старшей коллеге, из новеньких, стало  нехорошо, поднялась высокая температура и её отпустили с работы пораньше. Она быстренько оделась и ушла,  минут пять о чём-то поговорив с «дочкой». Неделю назад они вместе трудоустраивались к нам на вакантные должности.

Спустя два или три часа — по окончании работы, все стали переодеваться и переобуваться, тогда и обнаружилось, что «дочка» осталась без сапог — в лёгкой сменке — туфельках японских. А стоявшие рядом старые чёрные сапоги были не только чужие, но видавшие виды, большие по размеру. И смех, и грех охватил почти женский коллектив. Как обычно, все вопросы «от дочки» к начальнице; если это можно назвать вопросами:«Вы обязаны. Вы должны следить и не допускать воровства! Сапоги новые. Мои. Я всё зарплату на них потратила. Я такого никогда не встречала. Я буду жаловаться на вас, пока не добьюсь...». Одной фразой поток хамского многословия не остановить, именно так и проявляются собственное бессилие и невнимание некоторых новоиспечённых сотрудников, когда на безрыбье и рак — рыба. 

  — Телефон Сони есть? — уловив паузу, вдруг спросила начальница. 

 — А причём Соня, от ответственности хочете(она филолог по диплому) уйти?! Не дам!!!

—  Звони!-те! — подают рабочий телефон «дочке». Около минуты никто не берёт, все уже красные, разрумяненные, кто от чего: кто от смеха, едва сдержимаего, кто от злости и ярости накрывшей. И тут раздаётся с той стороны сонное, хриплое, недовольное:«Алло».

—   Это я...Соня?! У меня сапоги новые на работе своровали, не в чем домой, потом ехать два часа на электричке! Зачем-то... тебе позвонить заставили, как такие вот люди начальницами становятся, интересно?!

—  Подожди-те... немного, — трудно выдохнула Соня, закашлявшись  с той стороны телефона, находящегося на громкой связи; —  минуты через три-пять подытожила: —  Я твои сапоги по ошибке надела, не заметила.  

 — Да ты... да я... ну вы у меня все... Проходной двор!!! На аптеку работать станете все, —  тут же лицо «дочки стало неописуемого цвета», словно сто шкур сменила, метание молний и грома нескончаемого продолжилось, и всё больше придавало такую начальную стадию скульптурности. «Дочка» не обращала внимания, что телефон уже отключили и забрали из её рук,  протёрли  специальной салфеткой и по одному, выдохнув, коллеги  выходили из служебного помещения.

А  единственный мужчина в коллективе  предложил «дочке» довезти её до дома Сони, чтобы обменяться ещё раз сапогами, взяв пакет с Сониными в свои руки.

 Стоит ли говорить, что Соня выздоровела через неделю и продолжила работу, а «дочка» испарилась, как испаряются в таких случаях всегда(Кстати, трудовой книжки к тридцати годам у неё не было, а красный диплом об образовании был). 

Тот, кто прочитал от начала и до конца обе истории, сделает свои выводы; а мне остаётся только поблагодарить и сказать всем:«Спасибо».

 #осеньвкармане #10неупущенных

Оставить комментарий

Популярные посты:

tescin

Чем отличается триммер от кустореза

mamontenok888

Стихотворение называется "Жизнь прекрасна с обеих сторон"

el_tolstyh

Пора серьезно изменить расклад

dymontiger

Трогательные фотографии, получившие награды на конкурсе экологической

l_boris

Новости вооружения. Начато производство уменьшенной версии беспилотников

ep_malvina

Всё стало вокруг голубым и зелёным

dpmmax

IQ (idiotic question): об эволюции языка

alex_rozoff

Антиалкогольный день сурка. Все это уже было 40 лет назад

kotvsapogah1

«Мурзилка» воспитал «токсичных» мам-2

• Ранее
• Архив