Чтобы не попасть в 40% (не про этанол) :-/

pora_valit — 30.07.2016

Солгласно источникам rbc.ru, "Более 41% россиян признаются, что им не хватает денег на покупку еды или одежды, следует из мониторинга ВШЭ. Показатель «субъективной бедности» вырос до 19%, и это выше, чем официальный уровень бедности по Росстату

В мониторинге отмечается, что в июне значительно выросла доля пенсионеров, оценивающих свое материальное положение как плохое, до 31% по сравнению с 20–22% весной. Кроме того, негативно оценивает свое материальное положение каждая пятая бездетная семья и более трети (38%) одиночек. Высокие риски бедности сохраняются также среди семей с двумя и более детьми: 23% из них назвали свое материальное положение плохим или очень плохим.
По самооценке потребительских возможностей, доля бедных в России превысила 41%. В мониторинге указано, что крайне бедными считаются семьи, в которых денег не хватает даже на еду. По результатам июньского опроса, крайне бедными себя считают 10% семей.
...
Субъективная бедность растет на фоне сокращения реальных доходов россиян. По данным Росстата, реальные располагаемые денежные доходы населения в мае сократились на 5,7% к аналогичному периоду прошлого года. По сравнению с уровнями октября 2014 года — последнего месяца роста показателя — доходы населения в реальном выражении сократились уже на 19,3%, отмечает ВШЭ.
"

Но это всё - сухая статистика. Ниже - рассказ по существу из "Новой газеты", как живётся в российской провинции обычным людям, обладающей профессией медика, позволяющей вполне безбедно (медсестры, младший медперсонал), и то и весьма небедно (врачи с опытом) жить на Западе:

"Оксана Размахнина — рентгенлаборант из поселка Ярега (Коми). Была бы она экспертом из какой-нибудь ассоциации или чиновником Минздрава — говорили бы с ней об оттоке кадров в социальной сфере, о том, как при остром дефиците младшего медицинского персонала в регионах страна умудряется доводить самых стойких санитарок и фельдшеров до увольнения.

Но Размахнина — обычная бюджетница. В здравоохранении около 30 лет. За прошедшие годы ни разу не ездила в отпуск, с ее зарплатой даже за пределы республики не выбраться. Оксана одна воспитывает сына-школьника. И беседуем мы о простом и понятном: о ребенке, быте, больнице.

«Делаю плов из соевых котлет и маскирую грибы под мясо»

— Скажу без Росстата: в клиниках не хватает 80% санитарок, — рассказывает Размахнина, — ушли квалифицированные медсестры. Уколы делать, ассистировать во время операций некому. У нас за последние пять лет трижды менялись рентгенлаборанты. Я не сбегаю, потому что жалею пациентов: когда все уволятся, бабушкам и дедушкам придется колесить по району. До города 53 рубля за билет, и столько же обратно.

Бывших коллег не осуждаю. Санитарки получают 7500 рублей в месяц, после оптимизации их перевели в уборщицы с потерей в зарплате. 7500 — сумма с учетом северных надбавок. Медсестры берут по две ставки и подрабатывают в частных аптеках.

У одной моей знакомой две дочери: старшая учится в вузе в Санкт-Петербурге, младшая — в школе. Чтобы их одеть-обуть, Лена взвалила на себя две ставки и еще устроилась сторожем. Родных видит раз в три дня. За младшей девочкой присматривает бабушка…

Я сначала хотела работать в Шудаяге, в больнице. Местные врачи упрашивали: «Переезжайте к нам, нужны специалисты». «Не смогу, — объясняла, — у меня ребенок, с кем он будет?» А у них, оказывается, есть интернат, где несколько классов целиком состоят из детей медработников. Не потому что мамы — плохие, просто у женщин совсем нет времени на дом.

Многие после дежурств в больнице бегают по вызовам — помогают лежачим инвалидам, относят лекарства, а под вечер полы в аптеках моют. Медики не доживают до семидесяти с такими нагрузками. А правительство говорит, что бюджетники должны лучше работать, чтобы хорошо жить.

Зарплату нам рассчитывают по тарифной сетке, ставка минимального оклада — чуть больше трех тысяч рублей в месяц. Раньше первый разряд был привязан к МРОТ, сейчас и до него далеко. Государство регулярно обворовывает бюджетников, умные и честные люди трудятся за гроши. В отчетах руководителей уровень зарплат искусственно завышается как минимум вдвое. А на самом деле постепенно урезаются все надбавки, отчего общая сумма становится меньше, а требования — больше. Персонал переводят на контрактную форму работы.

Как экономим? На питании. Курицу покупаю редко. Сын, когда видит ее в сумке с продуктами, спрашивает: «У нас праздник какой-то?»

Пеку пирожки с зеленым луком со своего огорода. Или с морковкой. Сын любит блины. Мясной фарш заменяю грибным. Вокруг нашего поселка — лес. За лето успеваем насобирать маслят, подберезовиков и заготовить на всю зиму. Приправами маскирую грибы под мясо.

Делаю плов из соевых котлет. Ноу-хау бедных. Покупаю соевые котлеты, прокручиваю их с морковкой и луком, обжариваю, добавляю рис.

Варенье из лесных ягод варю. Когда в доме нет сахара, закатываю в банки в собственном соку — увариваю на водяной бане и тут же закрываю. А если появляется сахар, открываю и добавляю перед едой.

Придумать бы еще способ сохранять обувь — ребенок за сезон снашивает три пары кроссовок. Друзья помогают — дают старые вещи, но обувь покупаю. Коплю деньги и покупаю.

За столько лет мы ко многому привыкли. Был однажды период — совсем голодный, безденежный, денег с получки хватало лишь на квартплату, хлеб и картошку — ходили с сыном на благотворительные обеды…

При такой жизни никого в больницах не останется. Пока государство выезжает на нашей совести и на страхе потерять последнее, но терпение небезгранично. Сын подрастет — тоже, наверное, уволюсь.

«А кому ваш СанПиН нужен?»

Санитарка операционного блока хирургического отделения Татьяна Тяжелова из села Пестрецы (Татарстан) считает себя «почти обеспеченной» — у нее есть муж, работающий в «Электросетях», «поэтому старшую дочь выучили и младшая в вузе». Но и Тяжелова экономит: знает, как варить варенье из сосновых шишек, готовить пять-шесть блюд из магазинной курицы, как использовать уксус вместо дорогостоящих пятновыводителя и чистящего средства.

— У нас в поселке санитарки получают около 12 тысяч рублей в месяц, потому что работают по двое суток напролет, — описывает ситуацию Татьяна. — Устаем невозможно. В операционном блоке две санитарки. То у одной смена, то у другой.

Двое суток отдыхаю — на огороде с тяпкой и лопатой, чтобы овощи-фрукты были. Здесь никто не увольняется — никуда же потом не устроишься, вот начальство и пользуется: перевели санитарок в уборщицы, а у них разряд ниже и платят им меньше. Постовые санитарки быстро согласились, а мы в хирургическом пытались возражать. По требованиям СанПиНа медсестры и санитарки, работающие в оперблоке, должны быть стерильными. А какая стерильность после мытья полов? Плохо ведь для пациентов.

Руководители только фыркнули: «Кому ваш СанПиН нужен?» Пришлось уступить.

Младший медперсонал бедно живет. И вообще все в здравоохранении в упадок приходит. Поглядишь иной раз, тошно становится. Если людей в поликлиниках, больницах не будет, кто тогда будет выхаживать пациентов?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив