Что русскому хорошо, немцу непонятно
novayagazeta — 01.04.2018 Невероятные приключения иностранца в России.Для студента Йорн Хезе, конечно, не молод, ему уже под пятьдесят, хотя на вид столько ему не дашь — невысокий, суховатый, энергичный, спортивный, с рюкзачком на спине, с широко открытыми на мир глазами.
Учился у себя на родине на юриста. Потом в Швейцарии — гостиничному делу, в Высшей школе Лозанны. Стажировался в Дубае в семизвездочном отеле, потом десять лет работал в Лондоне в гостинице недалеко от Гайд-парка. Когда представилась такая возможность, два года отслужил менеджером в хозяйственном управлении британского парламента — сначала в нижней палате и потом — в Палате лордов…
Русский учил на языковых курсах в Москве при Институте имени Пушкина, и хотя курсы не закончил, говорит прекрасно, правда, с сильным акцентом.
Четыре года назад решил получить экономическое образование в России и выбрал для этого Орловский госуниверситет имени Тургенева (73 000 рублей в год, удовольствие, прямо скажем, недешевое). Многие до сих пор считают этот выбор странным.
Все как-то не задалось с самого начала.
Став студентом, Йорн вселился в университетское общежитие № 6 для иностранцев. (И много у вас иностранцев учится? — спросил я. Оказалось — много. Из Индии, Китая, Узбекистана, Киргизии, Палестины, Ливана, Конго, Бенина, Кот-д-Ивуара…). Но опыт Лозанны, Лондона и семизведочного дубайского отеля подсказывал, что в таком общежитии жить нельзя.
Сначала полностью отремонтировал собственную комнату. Заменил мебель, привез библиотечку — 700 книг. Затем (цитирую, далеко забегая вперед, переписку с ректоратом) «в декабре 2014 в Москве мною были приобретены семь новых матрацев на сумму 23 000 рублей. Они были переданы студентам на 3-м этаже в нашем общежитии в качестве необходимой замены семи старых, изношенных, отвратительных на вид и непригодных для сна матрацев. Кроме того, я купил смеситель для кухни, два душевых гарнитура (с новыми кранами и лейками), новый дренаж для ванны для предотвращения более серьезного ущерба полу и потолку, новое сиденье для унитаза, занавес для душа, несколько держателей занавеса, и на данный момент я уже приобрел, по крайней мере, 25–30 лампочек, чтобы гарантировать безопасность эвакуации студентов с пятого этажа на первый в случае чрезвычайных ситуаций...»
Одним словом, молодец. Хотя дальнейшее исполнение обязанностей администрации общежития и натолкнулись на препятствия непреодолимой силы:
ни в Англии, ни в Эмиратах ни с клопами, ни с тараканами он не сталкивался и как с ними бороться, не знал.
Мать Йорна, в прошлом санитарный врач, на обращения сына какие-то практические советы из Берлина дала, хотя сообщенными подробностями была поражена необычайно.
Ректорат же на претензии настырного немца никак не реагировал и только все больше и больше раздражался. В результате Йорн собрал инсектов в большую банку и отнес проректору, все другие способы борьбы, как ему казалось, были исчерпаны.
Впоследствии руководство университета туманно намекало, что клопов с тараканами немец собрал в каком-то совсем другом месте — чтобы опорочить вуз.
Именно в таком плане ректор О. Пилипенко и отвечала в министерство на пересланную ей оттуда жалобу Хезе. «…В общежитии на протяжении всего периода эксплуатации поддерживается надлежащее состояние, своевременно проводится текущий ремонт, дератизация и дезинсекция, камерная дезинсекция мягкого инвентаря, созданы условия для комфортного проживания обучающихся... Кроме того, общежитие № 6 неоднократно принимает участие во всероссийском конкурсе… В 2008 году стало победителем в номинации «Лучшая реализация социально-значимых программ»… Считаем, что в своем письме, направленном в Минобрнауки России, Хезе Йорн Геральд умышленно искажает факты, необъективно интерпретирует документы и информацию».
Интересно, что в те же дни, когда одни подчиненные Ольги Васильевны готовили этот ответ, другие ее подчиненные по той же жалобе Хезе получали в потребнадзоре копию административного протокола о несоответствии помещения общежития действующим санитарным нормам. И протокол этот класть рядом с ответом министерству я бы не посоветовал.
Но немца, как становилось ясно, не устраивало положение дел не только в общежитии. Он быстро разочаровался и в том, как организован учебный процесс и сама программа. Ему казалось, что его учат ненужному и на пещерном уровне, недостойном XXI века.
Он бомбардировал деканат и ректорат пространными проектами, а так как ответов на них не получал, суммировал свои предложения и отправил в то же министерство. Никакого ответа не получил и оттуда.
А учился, судя по получаемым отметкам, хорошо. Но после первого курса принял решение уйти с экономфака и подал заявление о переводе на факультет иностранных языков. Разрешение на перевод получил, дисциплинированно ходил на занятия, а через полгода вдруг выяснилось, что были не соблюдены какие-то формальности, в частности, Йорн не представил заверенный перевод паспорта (о чем он должен был откуда-то узнать, а ему никто не сказал), поэтому на иняз официально не зачислен (а занятия на экономическом не посещал). И был отчислен из университета вообще. Адресаты и фигуранты его заявлений вздохнули, как я понимаю, с облегчением.
Тут же Хезе был лишен учебной визы и в три дня, не успев собрать вещи, выдворен из России. Но в суд на университет подал и дисциплинированно ездил на заседания из Берлина. 17 ноября прошлого года Заводской суд города Орла его иск удовлетворил, обязав вуз отменить приказ об отчислении и выплатить компенсацию за нанесенный моральный вред в размере двадцати тысяч рублей. Университет решение обжаловал, но в феврале решение подтвердил и суд областной.
В начале марта Йорн вернулся в Россию — студентом непонятно какого факультета Орловского государственного университета им. Тургенева.
С коллективной фотографией ректората с надписью «Победителю-ученику от побежденного учителя» его никто не встретил.
Немного отмотаем пленку назад.
Йорн уже учился в Москве на курсах русского языка, когда встретил бельгийца с нетипичным, на мой взгляд, для бельгийца именем — Никита, а у того была давняя мечта проехать на поезде «насквозь» через всю Россию, от Москвы до Владивостока; искал попутчика («Я сказал: интересно. Я сказал: замечательно»). Разработали маршрут, на все про все положили сорок два дня, оформили по целой пачке железнодорожных билетов. Загибает пальцы: Тюмень, Новосибирск, Иркутск, Улан-Удэ, Чита, Хабаровск, Владивосток, Екатеринбург, Нижний Новгород…
Естественно, спрашиваю, что больше всего запомнилось? Говорит: попутчики в плацкартных вагонах и дорожные разговоры с ними. Да вы что, плацкартом ехали? Только плацкартом, лишь один перегон — в купе.
Уже подвиг, как сами понимаете.
Два сумасшедших иностранца с огромными рюкзаками вызывали в плацкартных вагонах неизбежный и всеобщий интерес. Их допрашивали с пристрастием о жизни в Европах, рассказывали о своей, почему-то в основном при СССР, сравнивали с нынешней. Каюсь, не спросил, выпивали ли, но, полагаю, выпивали, куда б делись из плацкартного-то вагона…
Йорн выдавал себя за англичанина, не хотел, чтоб возникали неприятные моменты, связанные с историей взаимоотношений стран и народов, так под личиной бывшего союзника и пропутешествовал все сорок два дня, ни разу конспирации не нарушив. А в гостиницах? А в гостиницах ни разу не останавливались, брали с собой палатку, разбивали ее вне города. На природе.
И знаете, с чего они начали свою туристическую программу в разных восхитительных местечках, на берегах рек и лесных опушках? Никогда не догадаетесь.
Собирали в пластиковые мешки окрестный мусор, в изобилии набросанный моими соотечественниками. Завязанные мешки оставляли на виду, у дороги, что с ними стало потом, Йорн не знает.
Но боюсь, самодеятельная программа по очистке России вдоль Транссиба до конца ими так и не была выполнена. Йорн оправдывается краткостью поездки.
Впрочем, то же самое Йорн делал и в путешествиях по Северному Кавказу, и здесь, на Орловщине. Есть у него любимые места, куда он старается выбираться на выходные. Здесь тоже приходится постоянно пополнять запас мешков, которые трудолюбивый немец старательно наполняет и расставляет на обочинах. Местной власти остается лишь подогнать грузовик и покидать мешки в кузов, но почему-то она этого никогда не делает.
Йорн показывал мне фотографии, поверьте, ряды аккуратно завязанных мешков впечатляют.
Раз Йорн взбунтовался. Собранный мусор вывалил прямо посередине дороги. И что? Приехал потом и увидел: так машины через эти кучи мусора и пробивались, и то правда — не объезжать же.
Танки грязи не боятся! «Прямо так по мусору и ездили! Как это возможно?..»
Фотографию с этой красотой я видел тоже.
— Я не понимаю… У нас уже в детском саду детей начинают приучать убирать мусор — всегда и всюду. В Германии тратят в год 35 миллиардов евро на охрану среды. А в России — с ее населением и территорией — 200 миллионов…
Надо сказать, чем дольше Йорн в России, тем большего он не
понимает.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
|
</> |