Что поменялось в мире - 2

ms1970 — 29.04.2025
Что поменялось в мире - 2

Главное: спектакль перешел на более высокий качественный уровень. Не в плане повысил качество – а в плане стал качественно иным.
Ранее это был спектакль–отвлечение. Теперь это стал спектакль-погружение. На высшем уровне спектакль перешел с третьего уровня на второй.

Третий уровень, который был ранее: создание событийной реальности, которая бы прикрывала реальность распределения ресурсов.
Второй уровень, на который Запад переходит: переход к псевдореальности, который становится возможным с изменением состояния человека: человек начинает вести себя как зритель, а видеть пространство – как показываемый спектакль. Это уровень спектакля Ги Дебора.

(Три уровня спектакля подробно.)

Второй уровень – это среда, её никто не организует, третий уровень организуется. Произошел переход от организации спектакля к самоорганизации спектакля. Это стало возможным в результате биологических изменений, деградации массового человека.
Народ оказался публикой (с) Бодрияр.

Изначально заданный смысл – сокрытие реальности распределения ресурсов – не изменился. В силу максимально набранной инерции и не изменится.

Человек теперь всегда зритель. У зрителя отсутствует сама идея повлиять на сюжет. Как в кинотеатре. Болеть за кого-то – это можно; но не более. Человек не считает себя зрителем. Но он ведет себя именно так, как зритель. Что бы люди не делали, они делают это так, будто сидят в кино с попкорном. И не важно, что ты, например, главный рептилоид.

Пример: здоровые люди делают революции. Нездоровые люди требуют хлеба и зрелищ. Такой переход и произошел – на этот раз явно. Тем, кто интересовался, это было давно понятно. Да, забегая в будущее – на следующем, высшем уровне ни хлеба, ни зрелищ не дадут, и массы вымрут.

Раньше были организаторы спектакля и зрители. Теперь организаторы, в общем оставаясь организаторами, стали зрителями. Раньше предполагалось, что спектакль организуют рептилоиды или что-то подобное. Теперь видится, что спектакль организуют зрители. Это более высокопоставленные зрители, более богатые зрители, более влиятельные зрители, но всё равно зрители. Они – психологически зрители. Те, кто делают спектакль, утрачивают понимание, что они делают спектакль.

Show must go on.

Шоу должно идти. Кому должно? А никому, оно само по себе. Это машина, когда-то запущенная, которая не должна останавливаться. Идея остановки воспринимается как ересь. Почему? Потому что ересь . Главный признак спектакля – его средства составляют его цель.
Ещё одно главное изменение – что режиссера больше нет. Есть зритель за режиссерским пультом, причем коллективный.
От рептилоидов – к нейросети.

*
Когда-то человек был личностью. Потом человек считал себя личностью. Сейчас человек считает себя личностью, растворившись в безличном.
Личность утратилась. Зритель – это другой тип человека, с другими физико-психическими характеристиками.

Стремление выжить ... приводит к возникновению личности, ничем не отличающейся от оптимального социального, идеологического и культурного камуфляжа для локальной среды. (с) Пелевин

У зрителя личность стремится к нулю через персону как социальную роль. Трамп со своими сделками – именно такая ноль-личность. Чего он хочет? Он хочет шоу Трампа.

Человек в спектакле плывет сквозь пространство и время, не зная, что он плывет. Человек настолько сливается с потоком, что не чувствует, где он сам, а где поток. Когда личности нет, а спектакль есть, то всё задается спектаклем, и псевдоличность тоже. Псевдоличность – это элемент спектакля, это собравшееся – не собранное - из элементов спектакля «я».

Большинство людей спектаклем не интересуется. Но они в нем живут, не интересуясь. И через собственно жизнь они спектаклю подчинены. Спектакль – не только политика (так было в модерне, на 3-м уровне). Спектакль охватывает все аспекты жизни. Через ипотеку идет на порядок более мощный поток спектакля, чем через СМИ. А в чем собственно тут спектакль? А в том, что будут жизнь и счастье. Спойлер: нет.

Из безличных зрителей собирается безличный Трамп.

*
С приходом Трампа Америка перешла с третьего уровня спектакля на второй. И совершенно не важно, кто при этом играет Трампа.
Актер снимается в разных ролях. И из удачной роли возникает амплуа.
Время выбрало нас (с). Время выбрало амплуа Трампа. А потом и сам Трамп нарисовался.

Трамп – зритель, он смотрит в зеркало массы, где видит себя.
Трамп выступает, чтобы нравиться себе, но этим он нравится массам.

Шоу про невойну уже не интересно? Ну ОК, zумер, будем делать шоу про переговоры.

Проблемы индейцев шерифа не волнуют. А славяне живут от шерифа дальше, чем индейцы.

Для кого шоу? Вроде бы для масс. Но массам в общем всё равно, какое именно шоу. У массы есть ожидания от шоу, но эти ожидания чисто эмоциональны, к содержанию у массы запроса нет. Масса пришла развлечься; сюжет не важен.

Но Трамп – это тоже масса.
Очень многие люди смотрят актеров разговорного жанра не потому, что им нравится, что они говорят. Эти люди не слушают, что говорят. Им нравится, как говорят. Собственно стиль. Они слушают, как журчит их любимый ручеек.

Чего хотят рептилоиды касательно Украины? Дело в том, что они и сами не знают, не только не знают чего хотят, но еще и не знают, чего им хотеть. Поэтому они не могут сказать, что они хотят, даже Трампу. А пока нет указаний – шоу.

*
Например, шоу «российское самолетостроение». Оно идет уже десятилетия и сводится к сообщениям об успехах самолетостроения. Шоу – это главное. Шоу, как известно, должно идти. А самолеты – это второстепенные, уже состарившиеся актеры. Собственно самолетостроение не взлетит; и по экономическим фактора, и по техническим, ни тем более по социальным. Например: чтобы строить самолеты, соответствующие высокотехнологичной экономике, нужна высокотехнологичная экономика. Но шоу идет, и этого достаточно. А самолеты в нем – они, скорее, больше мешают, чем помогают.

Что случится, если от самолетов тайно отказаться, и демонстрировать в шоу уже построенные? А первые десятилетия ничего не изменится. И тогда получается, кто же приказывает строить эти самолеты? Шоу. Шоу строит самолеты для самоподдержания. Потому что оно должно идти.

В модерне было наоборот. Были нужны самолеты, их строили, и вокруг них создавали шоу. «Комсомолец – на самолет!» и прочий Осоавиахим. В раннем постмодерне шоу и самолеты выровнялись: самолеты были рекламой самолетов. Хотя уже были первые звоночки. «Летайте самолетами Аэрофлота!» - такая реклама была, а самолетов, кроме Аэрофлота, не было; да и с вертолетами и дирижаблями они не конкурировали. В позднем постмодерне пришло к финалу: шоу строит самолеты, чтобы быть.

Аналогичное шоу строит современный мир, чтобы быть.

Когда спектакль определяет что-то, то значит, что он вышел из-под контроля. Потому что в модерне спектакль должен был прикрывать.

Если спектаклю понадобится война, он запустит войну ради войны. Если спектаклю понадобится кризис, он запустит кризис ради кризиса. Но кто именно всё это запустит? Система зеркал, где режиссеры-зеркала и зрители-зеркала бесконечно отражаются друг в друге, и где в перспективе теряется разница между режиссером и зрителем. Спектакль – не субъект, у него нет желания что-то запускать. Он машина, созданная из инерционных отношений.

*
Существуют база (система распределения ресурсов), событие и информационный след. База не затрагивается. В модерне главным было событие. В постмодерне главный - информационный след. С тем, как постмодерн усиливается, значение события падает, а следа растет, вплоть до «исчезновения» события: события может и не быть, а след будет, и не просто будет, а будет ещё и провоцировать следующие события.

Время действия информационного следа всё время снижается. Поэтому события придется запускать чаще. Но событий мало. Вместо – псевдособытия: домыслы, вероятности, опасности. Х может произойти! А может и не произойти... Фейки вбрасываются постоянно, потом идут опровержения, репутация на последнем месте. Потому что репутация – она всегда перед кем-то. А если не перед кем - то и не может быть никакой репутации.

Лингвистические алгоритмы способны к антропическому целеполаганию. Они могут ставить человеческие или сверхчеловеческие цели – но не потому, что им действительно чего-то хочется. Просто они оперируют языком, содержащим такую возможность. Все человеческие смыслы содержатся в языке. (с) Пелевин.

Эту систему не то что невозможно понять; её невозможно понять до конца, её невозможно представить в виде удобной, охватываемой сознанием схемы. Не ухватывается. У Ги Дебора тоже не получилось; иначе бы его поняли. Так что остаются только умственно-облачные образы. Или облачно-умственные?

Но как возникают идеи, если придумывать их никто не может, никто не станет и вообще запрещено? Они возникают при передаче инерционной информации. Причем сначала это даже не идеи, а просто куски информационного кода, на которые обратили внимание зрители. И в тот момент, когда на них было обращено внимание, куски кода и стали идеями. Идеи о присоединении Канады или Гренландии, или обеих сразу, иначе объяснить невозможно.

В информпространство вбрасывается набор случайных псевдособытий. В этом наборе оказываются случайные идеи; ессно, после фильтрации в рамках дискурса . Какие-то идеи дают больший отклик в массе. Тогда эти идеи усиленно вбрасываются. Цикл повторяется, запускаются процессы и психозы. В общем, если идея идет-работает, то на ней начинают ехать, её начинают эксплуатировать.

Как и невозможно выяснить, где заканчивается реальность и начинается Пелевин. Есть участок – да, точно реальность. Есть участок – да, точно Пелевин. А что посередине – непонятно. И эта зона непонятного постоянно растет. До невойны вна Украине пелевинская фантазия не дотянулась. А нейросеть – придумала.

Идея совершенно не обязательно должна как-то работать, кроме как заполнять информационное пространство. Но идея может начать работать. А поскольку это не ожидается, то идея начнет работать неожиданно и неожиданным образом; так возникает событие.

«Оптом – дешевле». Это не чей-то приказ, это природная закономерность. Далее из неё следуют и «концентрация капитала», и «глобализация». Закономерности приводят к возникновению самоподдерживающихся систем. Спектакль возникает вследствие подобных закономерностей и развивается объективно. А потом люди начинают его оседлывать и ехать. Глобализацию нельзя проводить, это она всех проводит. Можно только прыгать рядом с глобализацией и кричать «мы её проводим!» Аналогично со спектаклем.

На самом деле смыслы не в языке, а в голове. А если головы нет, то это псевдосмыслы.

Системные блоки нейросети находятся не в бункерах, а в головах. А если вспомнить, что голов нет, и вместо них системные блоки, то мир псевдосмыслов начинает приобретать очертания: калейдоскоп.

*
Масса – зеркало СМИ; СМИ – зеркало массы; масса отражает зеркало, масса видит себя в зеркале. Но СМИ и масса – это уже одна большая система из двух подсистем. Где-то там живет Трамп. Это ограниченный набор потенциальных реакций на информационные раздражители. Или ограниченный набор алгоритмов.

Каждый является наблюдателем и каждый является зеркалом. Когда множество зеркал отражаются во множестве зеркал, получается калейдоскоп, в котором каждому кажется что-то конкретно своё и на самом деле ничего конкретного нет.

Актеры и режиссеры ждут указаний. Трамп в том числе. Но рептилоиды теперь – это тоже зрители. Рептилоиды смотрят шоу, которое организовали рептилоиды. И может показаться, что сейчас откроется дверь, войдет Киссинджер, или Бжезинский, и скажут, что делать и куда идти... Не войдут.

Люди – режиссеры, актеры - работают, люди знают, что им делать и куда идти. В процессе выполнения у них возникают следующие задачи – что делать и куда идти. И снова, и снова. Так всё главное в этом мире и работает. А смыслов нет, потерялись по дороге. В общем, людей когда-то послали, и они до сих пор идут.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив