- А ещё я сам съедал пиццу. Очень уж есть хотелось.

- Мама в детстве недокармливала?

- Ага.

И что я тут с ним рассусониваю?

- Мне надо идти. Ариведерчи.

Я помахал доставщику рукой и захлопнул дверь. Но он успел поймать её. Ловкий, значит, да?

- Без пиццы я вас не отпущу, - сказал доставщик пиццы, отпуская дверь.

- Это угроза?

Я толкнул дверь, она распахнулась и ударилась о стену. Довольно громко.

- Просто я… - Доставщик пиццы потупил взор и улыбнулся.

Я не двигался и уныло смотрел на молодчика.

- Что ты?

- Я же ещё пару раз не появлялся на работе, - сказал доставщик пиццы. – Говорил, что болел.

- А сам?

- Ходил с девушкой в кино. Гулял. Туда-сюда.

- Туда-сюда.

- На машине катался. У меня есть машина – подержанная, но она мне нравится. «Фольксваген».

- Не люблю «Фольксваген».

- Я тоже, но другой у меня нет. Вообще-то, если поразмыслить…

- Не стоит. – Я уже стал злиться.

- Если подумать, «Фольксваген» мне не нравится, а моя машина – нравится. Как так?

Я молчал.

- А ещё я рисовал карикатуры на начальство, - хвастался доставщик пиццы. – А ещё не ходил на корпоративные вечеринки, где тусуются одни уроды. А ещё говорил знакомым, что наша пицца отрава. Вот её никто и не покупает, только самые тупые мои друзья.– Доставщик пиццы захихикал. Делал он это очень противно. – А пицца наша –  и вправду отрава, хи-хи. Настоящая. А если начальство узнает, уволит меня тут же. Хи-хи. Хи-хи. А я, я… – Доставщик пиццы смеялся и не мог остановиться. -  А я ведь, хи-хи, вот… вот ещё что делал…

- Да ты порядочный козёл, как я погляжу.

Доставщик пиццы вмиг посерьезнел.

- Это начальство во всём виновато, - сказал он.

- Оно всегда виновато, - согласился я.

- Да, да. Вот и я так думаю.

Он говорил ещё что-то.

Я тем временем вытащил из кармана кошелёк и пересчитал в нём деньги. Набралось 4 доллара 53 цента. Я отдал их пареньку с пожеланием катиться куда подальше.

- И побыстрее, - добавил я, если он сам не понял.

- Спасибо за деньги. – Парень просиял. – Но мы, доставщики пиццы, должны работать честно, иначе нас уволят.

Тут я начал терять терпение.

- Иногда, - сказал я, - вы должны работать нечестно, иначе вас побьют.

- Теперь, когда я получил от вас деньги, я просто обязан отдать вам пиццу. Вы же не хотите, чтобы меня выгнали с работы?

- Хочу.

Доставщик пиццы пожал плечами.

- Да это и неважно, хотите вы или нет. Держите пиццу, она вкусная.

Доставщик протянул мне коробку.

Если сейчас не уйду, подумал я, ему несдобровать.

Я вежливо попрощался, зашёл в дом и закрыл дверь.

В дверь позвонили.

Я глубоко вздохнул…

Как всё было дальше, не помню. Наверное, я открыл дверь, вышел наружу и ввалил сосунку по первое число.

А в себя пришёл только в полицейском участке.

Глава 2.

Полицейский был плотным, но не толстым. Сначала он вообще на меня не смотрел, только стучал ручкой по кипе документов. Затем вдруг бросил ручку на стол, встал и куда-то ушёл.

Вернулся он через минуту или две, с небольшой белой чашкой. В чашке дымился кофе со сливками. Ну, или с молоком, если сливок у них не было.

Я посмотрел на чашку и хмыкнул. Очень уж белая. Здесь работают чистюли? Никогда не замечал за копами любви к чистоте. В копе, натирающем до блеска чашки, есть что-то от маньяка.

- Чего молчишь? – Коп свалился на стул – пара кофейных капель брызнула на форму. – Чёрт. – Коп поставил кружку на стол. Взял первый попавшийся документ, вытер пятно, скомкал бумагу и бросил в урну.

Не попал, конечно.

Я устроился поудобнее: закинул ногу на ногу, сплёл пальцы в замок.

- Чего ты молчишь? – я тебя спросил. Давай рассказывай. – Полицейский отхлебнул кофе, прихрюкнув и причмокнув. – Аа…

- Что рассказывать-то? Вы, наверное, лучше меня всё знаете.

- Будешь выкаблучиваться? Ну-ну…

- Да не выкаблучиваюсь я. – Ещё один болван на мою голову.

Я встал со стула.

- Сидеть. – Коп зыркнул на меня, как на дрессированную собаку.

Я нехотя сел.

- Я не выкаблучиваюсь, а ничего не помню. У меня в голове помутнилось.

- Ну да?

- Ну да. – Я почти не дразнил копа.

И говорил правду. Голова до сих пор ныла и пульсировала.

- Сознанка отключилась, да? – спросил полицейский, хлебая свой кофе.

- Вроде того. Потерял над собой контроль. А очнулся уже тут, с больной и ни хрена не помнящей головой.

- Бедняжка. – Полицейский допил кофе и вытер губы рукавом. На форме осталось коричневое пятно.

«И зачем он вытирал рубашку? – подумал. – Два пятна смотрелись бы органичнее, чем одно».

Полицейские… Как они ловят преступников со своим полным отсутствием логики?

- Умеешь читать? – спросил коп.

- Разучился, - сказал я и отвернулся, чтобы не засмеяться.

Коп принял это на свой счёт – и правильно сделал.

Он встал и подошёл ко мне.

Хочет ударить, подумал я.

Но коп только посмотрел на меня, а потом опять сел на стул.

- Ну избил ты этого мальца. Бывает. Меня тоже выводят из себя всякие пиццамены и… эти…

- Коммивояжёры, - сказал я.

- Ага. Но я же не бью им рожи.

- А зря. Стоило бы. Наглые хорьки. – Я сложил руки на груди.

- Может, и так, - кивнул коп. – Может, и бью. Но не граблю.

- А я что, грабил? Да у этого молокососа, кроме прыщей, и нету ничего.

- Ты избил и ограбил доставщика пиццы, - сказал коп.

Ого!

Ну и бред.

- Я – этого – не помню, - чётко произнёс я.

- Это ничего. – Коп стал рыться в куче документов на столе. Вероятно, искал что-то. – Будешь сидеть здесь, - сказал коп, не поднимая головы. – Пока не вспомнишь.

- Боюсь, это произойдёт не очень скоро.

- А нам некуда торопиться.

Я прижал пальцами дёргающуюся губу. Опять этот дурацкий тик.

- Вот. – Коп перебросил мне через стол какую-то бумажку. – Почитай.

- Доставщик пиццы накапал?

- Он ничего не говорил. – Коп подошёл к окну. – Ты его хорошо отделал, он и говорить-то не мог.

Я пробежал глазами бумагу.

- Свидетельства очевидцев? – Я помахал листком. – Брехня. Где же они, эти очевидцы?

На окне стоял горшок с зелёным растением. Небольшим, но разлапистым, как пальма. Коп взял кувшин и полил «пальмочку».

- Где очевидцы, тебя не касается. – Коп поставил кувшин на подоконник и опять сел за стол. – А за грабёж средь бела дня тебе может…

- Да чушь это всё. – Я бросил свидетельства очевидцев на стол.

Копал поймал их на лету.

- Тебе может крупно влететь, - договорил он. – Лучше признайся сам.

- Признаться в том, что никогда бы не стал делать?

- Стал бы, не стал бы… К чему эта трепология… Сделал.

- Ничего я не делал. А можете, докажите обратное. – Я отвернулся и фыркнул. Вот так: пфф.. – Ограбление доставщика пиццы… Идиотизм…

- Что-то я утомился.

Полицейский подошёл к шкафу и достал из него куртку.

- Я вернусь через часок-другой. Захочешь поговорить – милости прошу.

- Куда делись эти ваши чёртовы свидетели?!

- Они просили не называть их имён и не давать контактов. Наверное, они хорошо вас знают. – Коп остановился в дверях, посмотрел на меня и покачал головой. – Да-да, судя по тому, как вы себя ведёте, вы могли это сделать.

- Знаешь… Знаете что?

- Посиди подумай.

Полицейский вышел и закрыл дверь. В замке повернулся ключ.

Я откинулся на спинку стула.

Будь прокляты все доставщики пиццы и их родственники до осьмнадцатого колена! Мне ведь ещё перевод доделывать.

Голова разболелась по новой…

Глава 3.

Я сидел в душном помещении, один, и думал, что умру.

Неизвестно откуда в комнату попадал сигаретный дым. Я сам курил, но запах этого дыма был невыносимым. Я зажал нос, но это не помогло. Хотелось чихать, а прочихавшись, взорвать голову ко всем чертям.

Я стал считать мух на потолке, но все мухи куда-то пропали. Наверное, задохнулись от дыма.

Я уронил голову на стол и ударился лбом.

- Чтоб тебя…

Я пнул ножку стола.

Закрыл слезящиеся глаза и попытался уснуть.

У меня даже получилось. Но когда во сне я увидел жирную обезьяну в форме, курившую отвратительный кофе из пончиков, - быстро проснулся.

Из глаз текли слёзы. Я представил, как выглядели бы мои глазные яблоки, если бы я увидел их в зеркале. Как два пестицидных помидора. Того и гляди лопнут и разбрызгают сок по рубашке.

Я вытер слёзы и встал из-за стола. Подошёл к окну, попытался его открыть, но не нашёл защёлки.

«Чёртовы полицейские. Тратят деньги на хитрые замки для форточек, а кондиционера купить не могут. Я сейчас задохнусь в этой дымовой завесе!».

Я сел на стул, закинул ногу на ногу. Дым проникал сквозь слёзы, сквозь одежду и тело. Я почти ничего не видел, зато чувствовал много нового. Например, режущую боль в глазах.

Наконец, мир затопила солёная вода. Много солёной воды.

Я снова встал, даже вскочил, и подошёл к окну. Посмотрел в него. Под окном стоял мусорный бак и нагло, ехидно, издевательски дымил.

- Так это ты во всём виноват, да?

«Нет, - подумал я. – Виноват не он».

Я взял кувшин и хотел полить цветок в горшке. Кувшин был пуст. Я поискал воду, но не нашёл. Ну, это не страшно, я могу наполнить кувшин своими слёзами…

Я усмехнулся, а потом с раздражением бухнул кувшин о подоконник. Бух! Но ни тот, ни другой, к счастью, не разбились.

Идиотство, сплошное идиотство…

Я сел на стул, в пятьдесят пятый раз, и, разгоняя дым руками, стал считать про себя секунды.

На 3523-й кто-то открыл ключом замок. Дверь распахнулась. Вошёл коп. Сказал, что я свободен и что, если понадобится, он мне позвонит.

- Так я всё же невиновен? – спросил я с не понятным для самого себя чувством.

- Откуда мне знать? Не доставай меня вопросами.

- Не доставайте, - поправил я.

- Катитесь отсюда, а?

Коп каким-то чудом – может, правда чудом? – открыл окно.

Но я не стал вдаваться в подробности и ушёл.

По дороге домой я несколько раз чихнул. Надеюсь, я не заработал рак в этой Обители Дыма.

Почему меня задержали и, главное, почему вдруг отпустили, думать не хотелось.

Я предвкушал, как приду домой, сниму рубашку, брошу на стул, а сам развалюсь в кресле. Мечты мои не сбылись. Опять. Ощущение было мерзкое, но отнюдь не неожиданное.