Царевна Софья. Часть 1. Путь к вершинам власти

sergeytsvetkov — 18.03.2021

Софья Алексеевна родилась 17 (30) сентября 1657 года, она была шестым ребёнком царя Алексея Михайловича от первой жены — Марии Ильиничны Милославской. Если брать только сестёр — она была четвёртой дочерью. Всего же у неё было 15 братьев и сестёр. Алексей Михайлович родил в первом браке 13 детей и во втором (с Натальей Нарышкиной) — ещё троих: Петра, Наталью, Феодору.

Получила традиционное княжеское имя «Софья», так же звалась её рано умершая тётка — царевна Софья Михайловна.

Вплоть до XVIII века судьба царевен была предопределена. Царские дочери были фактически обречены на безбрачие: выходить за русских людей, то есть своих подданных, им запрещал обычай, а выдавать их за иностранных принцев мешало различие вероисповеданий. Русские цари твёрдо стояли на том, чтобы их дочери после замужества сохраняли православие — на этом пункте брачного договора обыкновенно и заканчивалось сватовство иностранного жениха.

Московская царевна посещает монастырь. В. Суриков

Поэтому вся жизнь цариц и царевен проходила в тереме, а заканчивалась в монастыре. Жена и дочери царя жили в строгом уединении, проводя дни частью в молитве и посте, частью в рукоделии и комнатных забавах с сенными девушками. Из мужчин только патриарх и ближние сродники могли видеть их. Врачи в случае надобности осматривали больных женщин в тёмной комнате, щупая им пульс через платок. В церковь они ходили скрытыми переходами и стояли там в специально отгороженном приделе. Участие в придворных празднествах им было строго заказано. Лишь коронация и погребение царя давали им повод покинуть терем.

Однажды в царствование Алексея Михайловича польские послы хотели поднести дары супруге царя, но их до неё не допустили, и предназначенные ей подарки принял сам государь. Писатель XVII века дьяк Григорий Котошихин объяснял иноземцам этот поступок тем, что «Московского государства женский пол грамоте неучёные… а иные разумом простоваты и на отговоры несмышлёны и стыдливы: понеже от младенческих лет до замужества своего у отцов своих живут в тайных покоях, и опричь самых ближних родственных, чужие люди, никто их, и они людей видети не могут...», поэтому царь опасался, как бы царица «выслушав посольства собою ответа не учинила б никакого, и от того пришло б самому царю в стыд».

Если мы и видим в XV—XVI веках возле московского престола женщин, которые смело предстают перед своими подданными и иноземными послами, то это всегда выходцы из соседних земель — как, например, Софья Витовтовна и Елена Глинская (литвинки) или Софья Фоминишна (гречанка).

Впрочем, неудержимое стремление москвичей XVII века к новшествам сказалось и на жизни московских женщин. К концу столетия времена стали постепенно меняться, и в кремлёвских палатах появилась удивительная царевна Софья Алексеевна, чьё правление стало прологом к продолжительному «женскому царству» XVIII столетия.

С детства она росла особенным ребёнком. Взрослые дивились её решительному характеру и тяге к знаниям, к книгам. Так что, когда ей исполнилось лет 10, отец дал ей в учители книжного монаха — Симеона Полоцкого, который состоял воспитателем при двух царевичах — Фёдоре и Иване.

Симеон Полоцкий (родом из Полоцка) — церковный писатель, богослов и поэт (или лучше сказать, виршеслагатель), один из представителей русской силлабической поэзии до эпохи Тредиаковского и Ломоносова.

В результате уже в юном возрасте Софья отличалась умом и образованностью, что отмечали даже её враги. Сильвестр (Медведев), один из её образованных современников, приписывал ей семь даров духа, семь добродетелей: мудрость, целомудрие, правдолюбие, благочестие, щедрость, великодушие и чудный дар слова. Софья была знакома с латынью, свободно владела польским языком. Симеон Полоцкий звал её своей любимой ученицей и посвятил ей книгу «Венец веры кафолической» — полемический религиозный трактат, который никак не причислить к лёгкому чтению. Софья, однако, его внимательно прочитала.

Венец веры кафолической

Говорили, что у неё был изящный почерк и что она даже сочиняла стихи, ни один из списков которых, правда, не сохранился.

Обучали её и традиционным занятиям московских царевен — рукоделию. Сохранился ковёр, вышитый ею собственноручно.

29 января (8 февраля) 1676 года скончался Алексей Михайлович. На московский престол вступил его сын, 14-летний Фёдор, болезненный отрок, который большей частью проводил время в постели, у него страшно опухали ноги.

Федор Алексеевич

В нашем распоряжении нет источников, из которых можно было бы узнать о реакции Софьи на смерть отца. В день похорон Симеон Полоцкий преподнёс наследнику Фёдору Алексеевичу книгу стихов, в которой, в частности, описал скорбь дочерей по своему родителю. Неизвестно, было ли это просто риторической фигурой речи.

На тот момент в кремлёвском тереме жили восемь царевен: две престарелые Михайловны, Анна и Татьяна, и шесть молодых Алексеевен — Евдокия, Марфа, Софья, Екатерина, Мария и Феодосия.

Со смертью Алексея Михайловича времена переменились. Надзирать за царевнами стало некому: болезненный Фёдор Алексеевич сам нуждался в надзоре, а молодая царица Наталья Кирилловна Нарышкина уже по одной молодости лет не годилась для этой роли, да и в Кремле она бывала редко, проводя дни в Преображенском дворце вместе со своими малолетними детьми.

Никому при дворе и в голову не приходило ожидать бури из тихого царского терема. А тут — началось: царевны почуяли волю. Правда, обе Михайловны думали уже только о спасении души и вскоре постриглись в монастырь одна за другой. Зато Алексеевны расходились вовсю, словно стремясь единым махом наверстать все упущенное за годы постылого девичества. Вмиг нарядились они в польские платья и завели любовников, некоторые — так даже нескольких.

Но больше всего пересудов и неудовольствий вызывало поведение царевны Софьи. Между тем она не носила неприличных платьев, не водила в опочивальню дюжих молодцов. Она совершила другое неслыханное дело: вышла из терема и появилась в кремлёвских хоромах.

Придворные неодобрительно качали головами, сестры за её спиной зло шептались: чего лезет на люди? Тоже нашлась красавица! Красавицей Софья точно не была. Впрочем, единственное описание внешности Софьи оставил её современник, французский дипломат Фуа Де ла Нёвилль. По его словам, «она ужасно толстая, у неё голова размером с горшок, волосы на лице, волчанка на ногах, и ей по меньшей мере 40 лет». Вероятно, Нёвилль никогда не видел Софью. В 1689 году, когда он писал эти строки, царевне было 32 года, но так как никто, кроме него, даже не пытался описать её внешность, этот безапелляционный портрет неизменно привлекает к себе всеобщее внимание.

Однако многие иноземные послы находили Софью привлекательной. Судя по всему, по тогдашней русской мерке она была очень недурна — полнотелая, широкой кости, пышущая здоровьем, коса толщиной в руку. Во всяком случае, зеркало не причиняло Софье особых огорчений. Ну, простовата лицом, так под толстым слоем белил и румян, которые в то время были обязательным атрибутом женской косметики, все одно: что красавица, что дурнушка. Она знала, что её сан искупает многие телесные недостатки, и потому держалась с мужчинами смело, без смущения.

Софья

Мы располагаем прижизненным портретом царевны, который распространялся с её согласия. Возможно, здесь её внешность и приукрашена, но это всё, что у нас есть.

Она обладала ещё одним качеством, которое если и не привлекало мужчин, то остро ими чувствовалось, — Софья была умна. Даже недоброжелатели Софьи называли её ум мужским, то есть твёрдым, ясным, жёстким. Тот же Нёвилль добавляет к своему описанию внешности Софьи: «Её ум и достоинства вовсе не несут на себе отпечатка безобразия её тела, ибо насколько её талия коротка, широка и груба, настолько же ум её тонок, проницателен и искусен». Но мужской ум не делал её мужеподобной, не лишал её обращения женской обходительной ласковости.

Современный биограф сталкивается с проблемой молчания русских источников обо всем, что касается царевны Софьи в период с 1676 по 1682 годы, то есть в годы правления Фёдора Алексеевича. В грамотах, в которых объявлялось о восшествии на престол нового государя, содержался чин присяги всему царскому семейству, члены которого были названы поимённо в соответствии с их положением, полом и возрастом. Имя царевны Софьи, как обычно, стояло между именами сестёр — Марфы и Екатерины.

Очевидно, в эти годы Софья приучала Кремль к себе, к тому, чтобы её отсутствие на заседаниях Боярской Думы вызывало недоумение и вопросы. Известно, что её особое внимание привлекала история византийской царицы Пульхерия, которая правила с титулом августы при своём младшем брате императоре Феодосии II в 414—421 годах. Разумеется, интерес Софьи не был случайным.

27 апреля (7 мая) 1682 года после 6 лет правления скончался царь Фёдор Алексеевич, не оставив наследника. Следующим по очереди шёл 16-летний брат Фёдора и Софьи Иван Алексеевич, однако он тоже часто болел и к тому же проявлял признаки слабоумия. А Пётр Алексеевич был ещё мал — ему исполнилось всего 10 лет.

Петр в детстве

В ту пору высшая русская знать была разделена на две противоборствующие партии. К первой принадлежали родственники первой жены Алексея Михайловича Марии Милославской и их сторонники, чьей главой была Софья, ко второй — родственники второй жены царя Натальи Нарышкиной и их единомышленники.

Как только удар колокола возвестил Москве о кончине царя, бояре съехались в Кремль. Некоторые прибыли на совет даже в панцирях, опасаясь мятежа.

Патриарх Иоаким, как самое почётное лицо после царя, председательствовал в этом совете духовных и светских сановников. Заручившись его поддержкой, Нарышкины и их сторонники в тот же день возвели на престол Петра. Фактически к власти пришёл клан Нарышкиных и вызванный из ссылки последний любимец царя Алексея Михайловича — боярин Артамон Матвеев, объявленный «великим опекуном».

Как ни тяжело это было царевне Софье, но и она, вместе с сёстрами, должна была подойти к руке маленького Петра и поздравлять с избранием на царство сына ненавистной мачехи.

Но она не смирилась с поражением. На другой день состоялись похороны, во время которых Софья устроила настоящую демонстрацию. Вопреки обычаю она явилась в Успенский собор, где стояли роскошно убранные коврами сани с телом Фёдора Алексеевича. Во время панихиды Софья так громко голосила, что покрывала вопль целой толпы черниц, которые по обряду должны были причитать над умершим. По окончании погребения Софья, возвращаясь домой, всенародно вопила: «Брат наш, царь Фёдор, нечаянно отошёл со света отравою от врагов. Умилосердитесь, добрые люди, над нами, сиротами. Нет у нас ни батюшки, ни матушки, ни брата царя. Иван, наш брат, не избран на царство. Если мы чем перед вами или боярами провинились, отпустите нас живых в чужую землю к христианским королям…»

Народ был сильно встревожен словами Софьи; и особенно озадачен был обвинением кого-то неизвестного в отравлении царя.

Вот тут-то Софья и показала свои незаурядные ум и характер. 15 мая она подняла московских стрельцов на мятеж, во время которого были вырезаны десятки сторонников Нарышкиных. Эта расправа случилась на глазах у маленького Петра и оставила в нём ужасное воспоминание на всю жизнь: с тех пор царь стал подвержен припадкам и приобрёл нервный тик на лице.

Мятеж стрельцов в 1682. Стрельцы выволакивают из дворца Ивана Нарышкина. Пока Пётр I утешает мать, царевна Софья наблюдает с удовлетворением. Картина А. И. Корзухина, 1882

Мятеж

Затем Софья добилась для себя от боярской думы титула «правительницы», то есть регентши при малолетних царях Иване и Петре. При этом Петра назвали «вторым царём», настояв на его удалении вместе с матерью в Преображенское. Но в мыслях у неё было гораздо большее: недаром на своих портретах, которые распространялись за границей, Софья приказывала писать: «Самодержица всероссийская». Москва, ещё не забывшая царей-самозванцев, неожиданно увидела воссевшую в Кремле царицу-самозванку.

Так в возрасте 25 лет, летом 1682 года, Софья Алексеевна стала правительницей России.

Но даже такой умной женщине, как Софья, для того чтобы достичь желаемого — высшей власти, было необходимо крепкое мужское плечо, на которое она могла бы опереться. И она нашла подходящую кандидатуру.

Во время правления царевны Софьи важнейшие государственные дела сосредоточились в руках её фаворита — князя Василия Васильевича Голицына, человека замечательного во многих отношениях, своеобразного предтечи Петра I в деле преобразования России.

Голицын

Обстоятельства знакомства Голицына с Софьей неизвестны. Впрочем, женатый Голицын, кажется, был в этом деле пассивной стороной. Достоверно известно, что сближение Голицына и Софьи началось 16–17 мая 1682 года, в дни стрелецкого восстания, когда князь был назначен главой Посольского приказа. Необходимость назначения была вызвана произошедшим накануне убийством бывшего главы этого ведомства Лариона Иванова. А в декабре 1682 г. он возглавил Иноземный и Рейтарский приказы и получил титул «царственной большой печати и государственных великих посольских дел оберегателя».

Спорным остаётся вопрос о личной жизни царевны Софьи, в частности наличие любовной связи с князем Василием Голицыным. Некоторые авторы отрицают наличие между ними подобных отношений, указывая на то, что князь Голицын был женат и имел детей, таким образом, с точки зрения нравов допетровской Руси, подобные отношения были категорически невозможны. Однако, по словам других историков, несколько сохранившихся писем царевны Софьи показывают её глубокое чувство к Голицыну. Письма были написаны во время второго Крымского похода, весной 1689 года. В них Софья писала Голицыну о своей благодарности Богу за его избавление от опасностей и уверяла в своей неизменной симпатии. Так, в одном из писем она пишет:

«Свет мой братец Васенка, здравствуй батюшка мой на многие лета… подай тебе Господи и впредь враги побеждати, а мне, свет мой, веры не имеется што ты к нам возвратитца, тогда веры поиму, как увижу во объятиях своих тебя, света моего».

Едва ли эти слова обращены просто к верному соратнику.

Во всяком случае оба они как нельзя лучше подходили друг другу: Софья обрела в князе Василии деятельного государственного мужа, а Голицын получил великолепную возможность раскрыть свои государственные способности.

В ту пору ему шёл сороковой год. Князь происходил из знатного рода и имел хороший послужной список. Голицыны по праву рождения становились членами Боярской Думы. Сам Василий Васильевич стал боярином в 1676 г. В 1672–1678 гг. он служил на Украине, а в 1680–1681 гг. был посредником между русскими и казаками в этом регионе. В 1677 г. Голицын оборонял от турок Чигирин. Он также имел опыт гражданской службы: возглавлял Пушкарский и Владимирский приказы, а незадолго до кончины Фёдора Алексеевича Голицын возглавил комиссию по отмене местничества.

Обычай местничества заменял на Руси понятие аристократической чести. При назначении на военную, гражданскую или посольскую должность бояре и дворяне «считались местами», то есть отказывались служить под началом менее родовитого воеводы или дьяка. Каждый знатный род имел свою разрядную книгу, содержавшую запись того, когда и где члены этого рода занимали ту или иную должность, кем и чем командовали, под чьим начальством служили. И если в разрядной книге было указано, что при таком-то московском государе прадед такого-то князя начальствовал в передовом полку над прадедом князя этакого, то впредь никакое наказание не могло заставить потомков князя такого-то стерпеть бесчестье, служа под началом потомков князя этакого. Из-за местнических споров проигрывались сражения, срывались важные переговоры, однако местничество настолько прочно укоренилось в государственном обиходе, что никто из царей не смел посягнуть на него.

Но в январе 1676 года, за несколько месяцев до смерти царя Фёдора, на заседании Боярском думы с участием патриарха, обычай местничества был отменён. По царскому приказу в передних сенях разожгли в котле огонь и побросали в него разрядные книги с записями чинов и мест. Имя Василия Голицына, виновника сокрушения спеси древних боярских родов, конечно же, было у всех на устах.

Своё положение Голицын укрепил удачными женитьбами на представительницах ой женитьбой на представительницах влиятельных дворцовых группировок. браком. Первой его женой была Федосья Васильевна Долгорукая (этот брак был бездетным). Вторую супругу звали Евдокия Ивановна Стрешнева. Бояре Стрешневы возвысились ещё при первом Романове, когда Евдокия Лукьяновна Стрешнева стала женой царя Михаила Фёдоровича. Во втором браке у Голицыных родилось 6 детей: четверо мальчиков и двое девочек.

Князь Василий ничем не напоминал старомосковского боярина. Это был европейски образованный человек, следовавший во всех мелочах жизни западноевропейским образцам. Между прочим, он не пил водку и не заставлял по русскому обычаю напиваться до бесчувствия своих гостей, за что иностранцы были ему бесконечно благодарны. Его великолепный дом в Охотном ряду был построен и отделан в итальянском вкусе, с дорогими венецианскими зеркалами, со стенами и потолками, расписанными картами звёздного неба.

Князь располагал, пожалуй, наиболее впечатляющей библиотекой, по крайней мере по московским меркам. Библиотека насчитывала 216 наименований рукописных и печатных изданий, 93 из которых находились в доме Голицына в Охотном ряду. Половина книг была светского содержания и включала труды по истории и политике, такие как «История Эфиопии» Иова Лудольфа, «Об исправлении государства» Анджея Моджевского, «Политика» Юрия Крижанича, «Устав воинский голландской земли» и несколько хроник. В библиотеке была также книга «Учение и хитрость ратного строения», изданная в Москве в 1649 г., Соборное Уложение (сборник законов), календари, азбуки, лечебники, труды Симеона Полоцкого и других русских писателей, а также переводные повести и романы. Семь книг было на немецком, две — на польском языке и одна польско-латинская грамматика. Хотя иностранной литературы в библиотеке было очень мало, следует помнить, что Голицын мог пользоваться книгами из собрания Посольского приказа, располагавшего самым обширным собранием зарубежных изданий.

В голове Голицына роились широкие преобразовательные планы и нововведения, ломавшие извечные формы московской жизни, как устаревший хлам. Он твердил боярам о необходимости учить своих детей, понуждал их строить каменные дома с элементами западноевропейской архитектуры, призывал дворян ездить заграницу учиться военному делу, вынашивал проект освобождения крестьян от крепостной зависимости, проповедовал довольно широкую по тем временам религиозную веротерпимость. По словам упомянутого ранее французского путешественника Нёвиля, Голицын был великим человеком, который «хотел населить пустыни, обогатить нищих, дикарей превратить в людей, трусов в храбрецов, пастушечьи шалаши в каменные палаты».

А своё посещение дома Голицына Нёвилль описывает так: «Я думал, что нахожусь при дворе какого-нибудь итальянского государя. Разговор шёл на латинском языке обо всём, что происходило важного тогда в Европе; Голицын хотел знать моё мнение о войне, которую император и столько других государей вели против Франции, и особенно об английской революции; он велел мне поднести всякого сорта водок и вин, советуя в то же время не пить их. Голицын хотел населить пустыни, обогатить нищих, дикарей, сделать их людьми, трусов сделать храбрыми, пастушеские шалаши превратить в каменные палаты. Дом Голицына был один из великолепнейших в Европе».

Внутренние мероприятия Голицына отличались редкой по тем временам гуманностью. Он смягчил законодательство о несостоятельных должниках, ослабил некоторые уголовные кары, отменил варварскую казнь для жён, убивших своих мужей (прежде таких преступниц закапывали живыми в землю).

Была открыта Славяно-греко-латинская академия — первое русское высшее учебное заведение.

Место на Никольской улице, где находилась Славяно-греко-латинская академия. Заиконоспасский монастырь действует до сих пор

Но основной сферой деятельности Голицына была дипломатия. Главной его заслугой на этом поприще был заключённый в 1686 году «вечный мир» с Польшей, по которому поляки уступили Москве все её приобретения на Украине включая Киев.

Как полководец Голицын действовал с меньшим успехом. Дважды — в 1687 и 1689 годах — он водил московское войско против крымского хана, но только понапрасну переморил людей в степном походе. Эти неудачные походы совершенно уронили значение Голицына. На него стали смотреть как на неспособного труса, но Софья силилась представить и этот поход геройским делом и осЫпала Голицына незаслуженными наградами. Она до слепой страсти была предана этому человеку.

Копия наградного «угорского» золотого за Крымские походы с изображениями Петра I и Ивана V (орёл). Царевна Софья (аверс). 1689 год

А что же сама Софья, можно ли назвать её человеком «западной культуры»?

К сожалению, описи её библиотеки не сохранилось (маловероятно, что она вообще когда-либо были составлена). Известно, что она с прежним интересом читала сочинения Симеона Полоцкого. Поэты посвящали Софье многочисленные оды и орации. Например, Карион Заулонский (Киевский). Он написал стихотворный «Панегирис» по случаю именин царевны в 1687 г. Заулонский, получивший образование в Киевской академии, называл Софью «украшением» престола московских государей. В начале 1687 г. Осип Титов, служка Новодевичьего монастыря, преподнёс царевне книгу «Звезда пресветлая», сказание о чудесах девы Марии, которое сопровождалось панегириком Софье и подборкой гравюр. Сильвестр Медведев, писал для Софьи по заказу теологический трактат «Манна хлеба животного» в ноябре 1687 г. и «Акафист» преподобному Сергию Радонежскому, преподнесённый 28 мая 1689 г.

Анонимный автор польского дневника 1683 г. указывал, что царевна читала жития святых, которые на польском издал Лазарь Баранович.

Конечно, большая часть книг Софьи были религиозного содержания. Некоторые из них были собственноручно подписаны царевной и сохранились до настоящего времени.

Одна из наиболее интригующих легенд говорит о том, что Софья сама была не чужда литературного творчества и сочиняла театральные пьесы. Английский путешественник Уильям Кокс в 1784 г. записал, что «она перевела комедию Мольера «Мнимый больной» и сама сыграла одну из ролей в этой пьесе». Двадцать лет спустя Карамзин поместил Софью в пантеон российских авторов, потому, что якобы она «занималась и литературою: писала трагедии и сама играла их в кругу своих приближенных. Мы читали в рукописи одни из её драм и думаем, что царевна могла бы сравняться с лучшими писательницами всех времён, если бы просвещённый вкус управлял бы её воображением».

К сожалению, причастность Софьи к театральной жизни не находит подтверждения в современных источниках (приписываемые ей произведения не принадлежат её перу). Как это ни обидно, нужно признать, что представление о Софье как писательнице относится к области мифов и легенд.

Во многих отношениях Софья все ещё оставалась в непосредственной близости от той «религиозной атмосферы», которая была создана при дворе её отца Алексея Михайловича. Её жизнь, скорее всего, протекала перед церковным алтарём и иконами, а не на театральных подмостках, а круг её чтения состоял из Псалтири, Евангелия и житийной литературы, а не сочинений Мольера. Стены её комнат украшали иконы и картины, написанные на библейские сюжеты. Как писал в своей классической работе о государевом дворе историк Иван Забелин, царевна «по смыслу своего положения в обществе, была монастырка, постница, пустынница». Конечно, это был только официальный имидж, но он в значительной мере соответствовал действительности.

Но это касалось умонастроения, образа мыслей, а не быта, личного обихода. В этой области Софья была уже вполне светской женщиной, «скипетродержащей» правительницей, чья «щедрая рука» возводила храмы с классическими ордерами и убранством в стиле барокко, что свидетельствовало не об аскетизме, а любви к цвету и украшениям. И портрет «в орле», и стихи на гравюре Блотелинга, сравнивающие царевну с «Елисавеф Британской», посвящены не затворнице, а могущественной правительнице.

Портрет Софьи в царском облачении, со скипетром и державой в руках, на фоне двуглавого орла. Вокруг портрета выписан царский титул.

Перечень товаров, закупленных для дворца в 1688 г. гамбургским торговым человеком Елиазаром Избрантом, также свидетельствует о том, что личный обиход царевны был далёк от монашеского. Среди её вещей были две шляпы со страусиными перьями, два круглых зеркала в черепаховой оправе, книжки памятные, шкатулки черепаховые, коробочки, вееры и ленты.

И всё же с особым рвением она относилась к делам и вопросам веры. При Софье резко усиливаются гонения на старообрядцев.

Уже во время стрелецкого бунта 1682 года раскольники тоже решили добиться от правительства решительных перемен в своём положении и возврата к старым порядкам. Знаменитый расколоучитель Никита Пустосвят со своими сторонниками явился в царский дворец, чтобы перед лицом Софьи, бояр, патриарха и выборных от стрельцов зачитать челобитную. В этой бумаге обличались церковные нововведения, принятые при патриархе Никоне, и высшая церковная иерархия.

Перов В.Г. Никита Пустосвят. Спор о вере

Как дочитали до того места, где сказано было, что чернец Арсений Грек, еретик (один из справщиков церковных книг на новый лад), вместе с Никоном поколебали душу царя Алексея Михайловича, София вскочила со своего места и, взволнованная, сказала:

— Если Никон и Арсений были еретики, так и отец и брат наш были еретики! Значит, цари не цари, архиереи не архиереи; мы такой хулы не хотим слышать. Мы пойдём прочь из царства!

— Как можно из царства вон идти! Мы за государей головы свои положим, — говорили думные.

Но между раскольниками раздались такие голоса:

— И пора вам, государыня, давно в монастырь. Полно царством мутить! Нам бы здоровы были отцы наши государи, а без вас пусто не будет!

София прослезилась и, обратясь к стрельцам, начала говорить:

— Эти мужики на вас разве надеются? Вы были верные слуги деду нашему, отцу и брату, оборонители церкви святой, и у нас зовётесь слугами. Зачем же таким невеждам попускаете чинить крик и вопль в нашей палате?

Выборные стрельцы успокаивали её. София села на своё место. Челобитную дочитали. Начался спор. Патриарх и архиереи указывали на древние харатейные списки, обличали нелепые ошибки и опечатки в раскольничьем служебнике. Малоучёные раскольники, не в силах будучи одолеть противников доводами, только подымали вверх руки, показывали двуперстное сложение и кричали: «Вот как! вот как!»

Уже стало вечереть. Раскольникам объявили, чтобы они расходились и что им будет указ после.

Раскольники вышли со всеми своими книгами, иконами и кричали во все горло, подымая два пальца вверх: «Победихом! Победихом! Вот как веруйте!» Толпы народа следовали за ними. Расколоучители остановились на Лобном месте и стали поучать народ, а оттуда отправились в церковь «Спаса в Чигасах», отслужили со звоном благодарственный молебен и потом уже разошлись по домам.

София позвала к себе выборных стрельцов, обласкала их, приказала напоить мёдом и вином в таком количестве, что на десять человек было вынесено по ушату. «Не променяйте нас, — говорила им София, — и все Российское государство на каких-нибудь шестерых чернецов».

«Мы, государыня, — отвечали ей стрельцы, — не стоим за старую веру. Это дело патриарха и всего священного собора».

По приказанию царевны преданные ей стрельцы Стремянного полка схватили Никиту Пустосвята, с ним других пятерых расколоучителей и привели их в приказ. Никите отрубили голову на площади. Его товарищей разослали в ссылку. Раскольники притихли.

В том же 1682 году разослана была грамота ко всем архиереям, чтоб они сыскивали раскольников и предавали их казни. Ещё строже был указ конца 1684 года. Велено было хватать всякого, кто не ходил в церковь, не исповедовался, не пускал к себе священника в дом; таких приказано было подвергать пытке; если обвинённый под пыткой обвинял кого-нибудь в соучастии, и того велено хватать, давать ему очные ставки, производить об нем обыск и, в случае сомнения, пытать. Покаявшиеся были отправлены для исправления к духовному начальству, а непокорных велено было сжигать живьём. За укрывательство раскольников и за недонесение положено было бить кнутом. Но напрасно правительство думало испугать раскольников огнём: они устраивали самосожжения («гари), воображая себе, что тем приносят жертву Богу. Такие ужасающие явления беспрестанно повторялись повсюду и выказались в самом чудовищном виде в Олонецкой земле.

Продолжение завтра

Мои книги
Последняя война Российской империи (описание и заказ)

Звякнуть копеечкой в знак одобрения и поддержки Сбербанк 

4274 3200 2087 4403

Оставить комментарий

Популярные посты:

geta

Недорогие отели Москвы: выбираем на «Отелло»

jjnatt

Равшан и Джамшуд. Почти 20 лет спустя

dracomare

Вот и фугу к нам пришли

a_nalgin

О виновниках катастрофы Кто разваливал СССР?

masterok

Почему Чулпан Хаматову выгнали из Рижского театра

anna_bpguide

Вперёд в прошлое

luchshe_molchi

Что ж ты смотришь так синими брызгами? Или в тыкву хошь?

vitkvv2017

«На похоронах пьяный Бредун кричал: «Бросайте камни аккуратнее - ей же больно».

kotvsapogah1

ПОЧЕМУ АННА НЕ РУГАЛАСЬ С КАРЕНИНЫМ?..-1

• Ранее
• Архив