Бюрократия и демократия

bantaputu — 13.03.2020 В своём недавнем посте я рассмотрел вопрос о взаимоотношениях Советской власти и государственной бюрократии, обнаружив, что для советской бюрократии, при всём её кажущемся всевластии, эти отношения были весьма далёкими от комфортных. Но какая система отношений с бюрократией могла бы быть комплиментарной по отношению к демократии?

Мы знаем о бюрократии две ключевые вещи:
1. бюрократия не может быть мотиватором собственных действий, она всегда нуждается во внешней мотивации;
2. формализация процедур принятия решений и принятие мер, снижающих индивидуальную ответственность, есть необходимый для выживания инстинкт бюрократии.

На основании сказанного нетрудно увидеть, что наиболее комфортным для бюрократии государственным устройством является построенная на законности демократия.

Сама по себе выборная власть как таковая не даёт бюрократии ничего существенного. Парламент для неё это такой же внешний мотиватор, как и Политбюро. Количество членов принимающего решения органа и способ формирования этого органа никак не отражаются на роли бюрократии. Однако демократия в сочетании с абсолютной властью закона даёт бюрократии прекрасные шансы обрести комфорт и покой.

Бюрократия приучена к формализации своих действий и к поиску для них формальных оснований, необходимых для снижения собственной ответственности. Поиск закона, на который можно сослаться при написании документа, это основной инстинкт бюрократа. Ситуация, в которой все решения принимаются в рамках законов, для бюрократа абсолютно комфортна. При этом внешний мотиватор (парламент или Политбюро, или совет крёстных отцов мафии - неважно) для бюрократии есть источник произвола, каковой ей необходимо обуздать ради собственной безопасности.

Так именно посредством предъявления законных требований произвол и обуздывается! В руках бюрократии находится инструмент её собственного спасения - Закон. Когда-то было замечено, что государство является собственностью бюрократии. В нашем случае более верно сказать, что Закон есть собственность и орудие бюрократии (в первую очередь, судебной бюрократии - но не только). При помощи данного орудия бюрократия может обуздывать произвол мотиватора.

"Но почему мотиватор просто не расстреляет сколько-то бюрократов, чтобы заставить остальных подчиняться произволу?" При мотиваторе в виде Политбюро или совета мафиози так и будет. Но при мотиваторе в виде парламента формальным субъектом власти является народ, и всегда возможна апелляция к таковому. При этом народ, по своему обыкновению, сам не проявит инициативы и не станет претендовать на роль мотиватора, не опосредованную политиками. Народ - идеальный властитель. Сам он никогда ничего не захочет, всегда ожидая, что ему предложат политики. Однако если политики начнут творить произвол, бюрократия всегда может обратиться к народу за поддержкой. Конечно, если при этом бюрократия своей законопослушностью предварительно заслужит у народа право на легитимность.

Закон есть средство ограничения произвола мотиватора бюрократии, и это средство находится в руках бюрократии. Используя это средство, бюрократия может не опасаться никаких результатов выборов, ведь все выбранные лица будут вынуждены ею действовать в рамках конституции и законов, а раздвинуть эти рамки технически может быть не просто, и в любом случае этот процесс будет происходить в рамках бюрократии. К примеру, нацисты очевидно использовали демократию ради раздвижения рамок законов и совершения произвольных действий. Однако это никак не подорвало могущества немецкой бюрократии; почти всё из того, что делали нацисты, совершалось в рамках законных процедур, то есть под контролем бюрократии. Бюрократы при Гитлере не остались ни без дела, ни без уважения. То есть, даже экстремальные условия, в которые законность попадает при приходе к власти определённых лиц, не разрушают эту собственность бюрократии. Бюрократия, сделавшая Закон своей святыней, тем самым обретает надёжную почву под ногами. Закон это Земля Обетованная бюрократии. Это её имущество, её капитал. Это то, что она передаёт в наследство потомкам. Закон это феодальный домен бюрократии.

Народ и бюрократия являются естественными союзниками в деле построения демократической власти и ограничения произвола политиков. Народ и бюрократия необходимы друг другу. Без Закона и бюрократии народовластие само превращается в произвол. А без народа бюрократия не в состоянии защитить Закон от политиков - которые, несомненно, станут на него покушаться. Политики же необходимы как мотиватор для бюрократов. Политики решают, что будем строить на бюджет: школы или танки? Бюрократии абсолютно всё равно, что именно строить. Ей важно быть при деле. Здесь бюрократия никак не контролирует политиков, не мешая им. Но политики вынуждаются бюрократией к принятию решений в законных рамках. Если они пытаются обойти запрет, бюрократия может апеллировать к народу.

Каким может быть механизм апелляции бюрократии к народу? Через выборный механизм, конечно. Контроль над соблюдением законов так или иначе возлагается на суды. Законы есть собственность непосредственно судебной части бюрократии. Если судья это выборная должность, то судья является представителем народа и имеет с таковым непосредственный контакт через публичные процедуры; он всегда может обратиться к своим избирателям. И если политики начнут оказывать на судью давление, то тот может обратиться к своим избирателям за помощью, в крайнем случае даже вооружённой. (Конечно, для этого судье нужно показывать себя в текущих делах честным и неподкупным, иначе его репутация не позволит ему бороться с политиками, обратившись к народу). При этом формально судья не несёт никакой ответственности за то, что строится - танки или школы. Судья оказывается фигурой, не зависящей от ошибок и преступлений политиков, но при этом защищённой народной волей. Это ли не идеальная позиция для бюрократа, не имеющего собственной политической воли, но пользующегося всеми благами государства?

Отметим, что бюрократии для получения возможности связи с народом необходимы не-политические, но при этом выборные посты - судей, прокуроров, независимых прокуроров (это вообще великолепно) и вообще всего, не связанного с принятием решений о бюджете, то есть чисто исполнительных - вплоть до директоров школ. Чем больше таких выборных, но не связанных с политикой (не законодательных) должностей, тем лучше для бюрократии, которая станет их занимать, тем самым получая непосредственный выход на избирателей. 

Демократия это не вопрос взаимоотношений политиков и народа. Устойчивая, работоспособная современная демократия это конструкция из трёх составляющих: народа, политиков и бюрократии. При таком подходе демократическая система вполне может быть устойчивой и долговечной. При этом союз каждых двух сил, теоретически, способен удерживать каждую третью от произвола и дурости.

Возникает вопрос: почему советская бюрократия, настрадавшаяся от произвола комиссаров, не прибегла к описанной выше схеме? Потому ли, что не могла? Я думаю, что технически советская бюрократия вполне могла полностью подчинить себя Закону как высшему Богу. Лозунг оппонентов Советской системы "Соблюдайте собственную Конституцию!" не был нереализуемым в принципе. Советская бюрократия могла освоить всё то же самое, что может освоить любая иная бюрократия. Тем более, что освоить логику действий в духе простого подчинения букве Закона для бюрократа проще простого; для него подчинение формальным правилам это естественная среда обитания. Итак, заинтересованность в законности и демократии у советской бюрократии была. Возможность прибегнуть к таковым была. Что же помешало?

На то есть три причины.

Первая причина - опасение, что изберут кого-то не того, конечно. И дело не в том, что могли избрать капиталистов или ещё каких-нибудь классовых противников бюрократии. Капиталисты не являются классовыми врагами бюрократии; скорее, таковыми являются угрожающие бюрократам репрессиями комиссары. Классовый враг бюрократа как раз Советская власть, а не демократически избранный парламент. Парламент ничем не угрожает бюрократии; напротив, выбранные народом политики - часто дилетанты - нуждаются в работоспособной бюрократии для превращения своих идей в реальность. Ещё ни одна демократия не устраивала своей бюрократии "кровопускание" наподобие сталинского.

Проблема с тем, кого бы избрали, носит, конечно, не классовый характер. Просто русское большинство отправило бы во власть русских, и это привело бы к кризису "многонационалии". Привилегированные нерусские народы восприняли бы русские выборы как объявление войны себе. Они и сейчас восприняли бы их так же. Отчасти поэтому бюрократия РФ не ведёт дело к законности и демократии теперь. У неё нет рецептов, по которым можно было бы справиться с гражданской войной.

Бюрократия может прекрасно существовать при демократическом правлении, пользуясь Законом как своими мечом и щитом. Но при одном условии: если эта бюрократия не испытывает решающего давления со стороны сил, пребывающих в этническом и/или религиозном противоречии с основной массой народа. "Многонационалия" концептуально несовместима с демократией и законностью, как при СССР, так и теперь.

Вторая причина - личные особенности советских бюрократов. Помню, как на Съезде народных депутатов РСФСР, весной 1990 года, один из депутатов добрался до трибуны и начал весьма прочувствованно требовать немедленного закрытия Съезда, мотивируя это тем, что... идёт сев, нужно ехать на поля. Он говорил это на полном серьёзе, его никто не подговаривал - такое не придумаешь. Отрицательный отбор есть отрицательный отбор. Какая этим совкам демократия? Они просто не понимали, что это такое.

Должен заметить, что, несмотря на все путинизмы, по моим скромным наблюдениям, уровень социальной компетенции россиянских бюрократов с советских времён вырос неимоверно. У них нет соответствующей практики - ввиду отсутствия демократии, однако теоретически они подготовлены уже неплохо, примерно понимая, что к чему и как должно работать. В их ежедневной работе ещё много "совка" и "культов личности губернатора", однако вне работы они уже вполне вменяемые люди, и их естественные реакции куда более нормальны, чем у советских продуктов.

Третья причина - конечно же, безинициативность бюрократии по природе. Она, может быть, и понимает, что при демократии жить ей станет комфортнее и безопаснее, а, скорее всего, в среднем и сытнее. Она может понять, что склонившись "под сень надёжную Закона", получит в его лице не господина, а защитника, легитимизатора и универсальный мотиватор - ценный своею обезличенностью. Однако самостоятельно проявить инициативу бюрократия не может. В советские же времена инициатора перехода к демократии среди комиссаров не нашлось (видимо, по первой приведённой причине и вследствие презрения комиссаров к народу как к таковому). Что до наших времён, то будем посмотреть. Хотя "причина №1" была и остаётся ключевым фактором внутренней политики РФ, со всеми вытекающими последствиями.

Что бы ни происходило в РФ, главным во взаимоотношениях бюрократии и народа может быть способность первой формализовывать причины своих действий в соответствии со внешней мотивацией. При этом обезличенный мотиватор - Закон - является идеальным для бюрократии, поскольку по определению не способен на произвол. Бюрократии удобнее всего существовать именно по Закону. Поэтому для народа нет лучшего системного союзника в деле строительства демократии и защиты своих свобод, чем бюрократия. Индивидуальная воля изменчива, бюрократия же вечна. 
. Копия поста: https://bantaputu.dreamwidth.org/504987.html.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив