БУЧА
fostral2 — 03.07.2024 Прабабушка моя, перековавшаяся титулованная, умерла коммунисткой и сталинисткой, посылая волюнтаристу Хрущёву лучи поноса, поэтому подозревать её в антисоветскости оснований нет.Хрущёв же про лучи поноса так и не узнал, как и про прабабушку, иначе обязательно оторвался бы на минуту от лунной гонки, от догнать и перегнать, от карибского кризиса и вылечил бы её от Рака Крови, как уважительно шептались доктора в мытищинской больнице по кличке «Дворец Здоровья».
Но не вылечил.
Вот её история про немецких оккупантов, ставшая семейным эпосом.
Прабабушка, член ВКПб, зав. ОблРОНО, не успела эвакуировать сельскую школу из-под наступления Вермахта, по уважительной причине – тамошняя учительница немецкого начала рожать. А это, как известно, нельзя погодить, таким образом она и учительница ин. языка попали в оккупацию.
Когда захватчики увидели рожающую на полу бабу с зачатками немецкой речи, привет Штирлицу, они почесали репу и отвезли её на грузовике к их военному врачу, а затем привезли обратно уже с потомством. Потом оккупанты навещали кормящую мамашу, подкармливали, а заодно и пра, которая немецкий тоже, естественно, знала. Как и французский, отучившись в Страсбурге. При царском антинародном режиме.
Так они и пили чай три года, офицеры Вермахта и советские педагоги.
Немцы особых зверств не творили, наверно потому что в селе не нашлось ни евреев, ни коммунистов; по известному приказу Партии завелись партизаны, их-то и ловили довольно успешно.
Как-то к педагогам прибежал командир местного партизанского отряда
Но стабильность дело нестабильное, пришли освободители.
Отступая, забежал знакомый немец и сказал фрауэн, уёбен биттэ в овраг, а то стрелять сейчас будут интенсивно; но фрауэн с дитём залезли в печку, системы «русская», в которой они кстати мылись зимой, и пересидели несколько пулевых отверстий в стенах.
Партизан к тому времени уже сдриснул, пользуясь боевой неразберихой.
И вот вылезают они из печки. И готовятся встречать освободителей.
Врываются освободители, теперь это «зачистка» называется.
- Родные, Воины Красной Армии, мы вас так… - начинает речь зав. ОблРОНО пра и немедленно получает прикладом по морде. Некоторое время их с немкой пИздят на полу кирзачами, потом хватают:
1) швейную машинку
2) меховую жилетку
2) всё съедобное
и уходят, злобно и несвязно матерясь.
Взамен почти сразу приходят свеженькие особисты, устанавливают личность, предъявляют обвинения в сотрудничестве с оккупантами, объявляют приговор через повешенье.
Я, правда, не помню, что собирались делать с малолетним изменником Родины.
И начинают приводить в исполнение приговор, принародно, то есть сооружать виселицу.
Народ, ясен хуй, безмолвствует.
И тут мимо с видом спасителя мира хиляет партизан, что сидел под полом.
Педагоги орут партизан!..партизан!.. мы ж тебя прятали!...
Да, говорит партизан, было дело. А чего это тут творится?
А мы предателей вешаем, отвечают особисты. Не, говорит партизан, это не те. Пойдём, покажу, кого вешать надо.
И они пошли, особисты вешать, а моя пра с учительницей домой, где жрать нечего сделалось, нечем шить и нечем греть радикулит.
|
</> |