Секционные гаражные ворота от «АСА СПб»: надежность и комфорт 
Старый Оскол 
Переговоры всё же состоялись. Украина и Россия пришли к решению 
Мадейра. Рассвет на Miradouro Do Guindaste 
Гибрид Т-80У-Т-90М 
Культурный четверг нового года подкрался незаметно 
Путешествие по стране Новогодии 
Что нужно для того чтоб увеличить производство 122мм стальных снарядов. 
Про информационную составляющую наступления ВСУ
01.11.2024 —
Лучше сладкая правда, чем горькая ложь.
BOOK: В ОТКАЗЕ ОТ КРУТИЛОВА.
goldpekary — 07.11.2024
Я ждал это время и вот это время
пришло, Те, кто молчал, перестали молчать!
Олегыч вновь заговорил да не просто, а во весь голос!1!:
С одной стороны, и этого у ПВО не отнимешь, фантазия бьёт
ключами во все стороны. Мощнопожатная у пацана фантазия. С
другой стороны, всё как завещал один классик раннего
карбона: Фильм, часть седьмая — тут можно поесть,
Потому что я не видал предыдущие шесть. ВиктОр невозбранно
строит Вселенную «TRANSHUMANISM INC.» с ея оригинальной
географией, социальным/политическим устройством, терминологией,
которые понятны только и исключительно тем немногим фанатам,
которые не только благочинно усидели от самого начала до самого
конца, последовательно, ничего не пропуская:
「Все картинки кликабельны」
Но ещё и склероз не сильно их пока накрыл - как бэ что то из прочитанного они ещё помнят. Любой свежий читатель, решивший припасть к бурлящему роднику Пелевинского Слова, в нарушение заданной последовательности, не имеет никаких шансов врубиться в текст от слов "вот ни одного в натуре". А что бы полностью въехать в контекст и постичь Великий Замысел до конца, нелишне было бы освежить в памяти до кучи:
& 
「Все картинки кликабельны」
Напрашивается вывод, что ПВО окончательно и бесповоротно
сделал ставку на армию ценителей его таланта, что была мобилизована
и призвана ещё Чапаевым и Пустотой. Никому другому в этот элитный
спецназ уже не попасть никогда, даже с идеальной медицинской
картой. Оно конечно, нам всякие неофиты в дайкон не упёрлись - мы и
сами несём знамя высоко и гордо. Вот только всё больше наших
остаётся лежать на полях сражений, а тех кто не пал в бою, косит
естественная убыль похлеще чем с пулемёта. Так дальше пойдёт и
останемся я с Олегычем один на один посреди этой чужой планеты.
Но книжка состоялась и, не побоюсь заявить на весь открытый доступ, в рамках франшизы «TRANSHUMANISM INC.» она ИМХО не самая худшая! Увы, новые времена и прорывные решения наших самых дорогих (в рублёвом эквиваленте) народных избранников, наложили и сюда известной субстанции quantum satis с горкой. Да, опять помянута Свастика, причём дважды. Надо сказать, ПВО известный Свастофил, не такой как я, естественно, просто достаточно продвинутый. Но помянута с позорными оговорками - имеет место демонстративный прогиб перед 3,14дарасами. А что там Сам по сходному поводу однажды говорил: "-...А единственная перспектива у продвинутого парня в этой стране - работать клоуном у пидарасов. - Мне кажется, есть и другие варианты. - Есть. Кто не хочет работать клоуном у пидарасов, будет работать пидарасом у клоунов. За тот же самый мелкий прайс."©:
Но книжка состоялась и, не побоюсь заявить на весь открытый доступ, в рамках франшизы «TRANSHUMANISM INC.» она ИМХО не самая худшая! Увы, новые времена и прорывные решения наших самых дорогих (в рублёвом эквиваленте) народных избранников, наложили и сюда известной субстанции quantum satis с горкой. Да, опять помянута Свастика, причём дважды. Надо сказать, ПВО известный Свастофил, не такой как я, естественно, просто достаточно продвинутый. Но помянута с позорными оговорками - имеет место демонстративный прогиб перед 3,14дарасами. А что там Сам по сходному поводу однажды говорил: "-...А единственная перспектива у продвинутого парня в этой стране - работать клоуном у пидарасов. - Мне кажется, есть и другие варианты. - Есть. Кто не хочет работать клоуном у пидарасов, будет работать пидарасом у клоунов. За тот же самый мелкий прайс."©:
Стриженый наголо, в серьезных колах, покрывавших лицо, шею и щеки. Тройные слезы по убийствам на ветрозоне, пропеллеры, шестерни, запретные солярные знаки, малопонятные профану блатные символы. «ВООК» на шее — точно как у Кукера, только в зеленом цвете... (стр. 203)
Впереди была вторая ветробашня – и перед ней действительно теперь стояла эстрада. На ней прыгал одетый в форму улан-батора шансонье с зеленым коловратом на черепе и пел:
- Ветры и вёрсты, улетающие в даль!
Сядешь и просто нажимаешь на педаль!
Коловрат был предусмотрительно перечёркнут красной губной помадой. Видно, сам певец в даль не хотел. (стр. 487)
По Свинкам Олегыч не спец. Вспомнил один раз, да и то в поругательном контексте Свинарника:
Правильная терминология, органичная и интуитивно понятная, кастрирована до полного неприличия:
«Справедливость» в нашем мире – это ароматизированный презерватив, надетый патриархией на ее ненависть. Мы тоже будем к вам справедливы, членомрази.
Напомню, как оно выглядит в оригинале:
"A в чем тогда-выход?
В борьбе, - сказала Кларисса. - Мы должны захватить финансовые и политические рычаги этого мира. Только после этого мы сможем осуществить тот великий культурный поворот, которого ждет история и победить мировую хуемразь.
Таня не слышала этого слова раньше. Оно понравилось ей сразу. Коротко, точно и по существу."
Тебе наверное уже неймётся спросить, как там обстоят дела с легендарной Пелевинской афористичностью? Всё норм, афористичность, пусть не в избытке, но в наличии. Однако, как выше уже растолковано, эта афористичность вся в формате «TRANSHUMANISM INC.» и понятна только узкому кругу допущенных к Истине. Приятно очередной раз обратить внимание, как близки наши с Витей взгляды на всякие общие вопросы Мироздания. Иногда/часто с точностью до полного наложения:
«Человек нахально думает, что главные вопросы бытия - это «что делать?» и «кто виноват?», но реально волновать его в конце пути будут совсем другие, а именно «где я?» и «кто здесь?»
— Скажи мне, Кукер, в чем основная задача жизни?
— Про это веками спорят. Центральный вопрос в философии и религии.
— Не надо никакого спора. Главная задача жизни человека — это передать дальше СВОЙ геном, потому что иначе никаких людей не останется. А не будет людей, не будет и задач. Передача генома есть жизнь.
— А. Ну если так подойти, да, — ответил Кукер. — Но не совсем. Сейчас научились в пробирках оплодотворять. А потом яйцеклетку назад в фему вставляют. Чтобы пенетрации не было. Не любят фемы кожаный цугундер. Получается, жизнь теперь отделена от своего смысла.
— Верно, — кивнул Ахилл. — С этого начинается гибель большинства разумных форм. Безопасный секс и так далее.
— Человек не только личинок строгает, — сказал Кукер. — Он осмысляет то, что происходит в жизни. Постигает ее суть.
— И какова суть, постигаемая человеком?
— Не знаю, — ответил Кукер. — Я не философ. < ... >
— Самые мудрые из вас говорили про суть так: жизнь — бессмысленный калейдоскоп страдания, а вера в то, что такого просто не может быть, и есть та сила, которая калейдоскоп крутит. Иногда лучше не иметь верхних этажей вообще, чем видеть открывающуюся с них панораму.
— Ладно, — сказал Кукер. — Согласен. Мы живем, чтобы выжить и передать дальше наш геном.
— Но выживание — это zero sum game. Чтобы повезло одному, должно не повезти другому, Еше одно важное условие вашей жизни — взаимное поедание. В точности как у древних рептилий. Только они монументов по этому поводу не возводили. Вернее, возводили, просто вы не знаете, что это было и как выглядело.
— А они сохранились? — спросил Кукер с
интересом.
— Практически нет, потому что их делали из костей и фекалий. Может,
есть пара окаменелостей.
— Хорошо, — сказал Кукер. — И какой вывод?
— Вывод тот, что человечество — это много-много личных и
коллективных программ выживания, пытающихся обдурить друг
друга.
— Да, — согласился Кукер. — И передать наш
геном.
— Самое смешное, что геном не ваш. Это вы — его. Люди
просто его носители. Они даже не знают до конца, что это и как
работает. Мало того, именно те гены, которые вы всю жизнь тщитесь
куда-то передать, и убивают вас в конце вашего короткого
приключения. Хотя биологические механизмы в целом не
настаивают.
— Чей это геном, если он не наш? — спросил
Кукер.
— Он неизвестно чей — ему два миллиарда лет. Геном
постоянно меняется, и носителей у него тоже сменилось много. Но
никакой самости у него нет. Вот именно за это непонятно что вы и
идете с песнями в бой. Чтобы просто передать его дальше.
— Смешно, — кивнул Кукер.
— При этом своей истинной мотивации человек не видит. Он думает, что хочет написать симфонию, победить супостата, заработать миллиард гринкоинов или быстрее всех пробежать стометровку.
— Так он на самом деле хочет, — сказал Кукер.
— Да, — согласился Ахилл. — Но, если проследить траекторию интенции в сокровенных глубинах мозга, хочет для того, чтобы создать надлежащие условия для генной передачи. Это мотивация любого мозга. Другие эволюционные ветви не сохраняются. Знаешь, почему у вас в карбоне было столько сексуальных ориентаций и гендерных идентичностей?
— Почему?
— Вконец замороченному мозгу где-то очень глубоко казалось, что это последний способ отправить в будущее свои гены. Заказывая транспереход, человек уходил на солнечную и безопасную сторону жизни. Туда, где его будут любить и жалеть, и можно будет наконец отложить радужные яйца. Люди, по сути, так и остались ящерицами в поисках безопасного уголка джунглей.
— Трансгендеры не откладывали яиц.
— Согласен. Они размножались через ментально-информационные отпечатки. Это была тупиковая ветвь эволюции именно потому, что отсутствовала реальная передача генома.
— А какая ветвь не тупиковая?
— Любая ведет в тупик. Просто он бывает ближе и дальше. Что такое человек? Гормональный робот, запрограммированный на тиражирование своего сборочного кода и обремененный культурой, требующей безропотно умирать за абракадабру, переписываемую каждые двадцать лет. Какой еще тупик тебе нужен?
— Люди о себе так не думают. — сказал Кукер.
— Конечно. Они думают, что они носители бессмертных душ, строящие коммунизм, либеральную демократию, ветрогенезис или царство божие на земле. Но биологический человек — это зажженная спичка. Отрежет он себе письку или пришьет, погибнет в перестрелке или выживет — не так уж и важно, потому что он по-любому сгорит в атмосфере.
— Как метеор? — спросил Кукер.
— Да. Но не в поэтическом смысле, а в самом прямом. Физическое бытие есть необратимое окисление. То, что дает вам жизнь, одновременно ее отнимает. Даже ваши низшие баночники — это просто усовершенствованные спички, которые надеются гореть вечно.
— Они не смогут?
— Нет, конечно. Проживут в несколько раз дольше, и все. Мозг в банке — прекрасно, но чей это мозг?
— Человеческий, — усмехнулся Кукер.
— Именно. А человек — это страдающее, больное, обреченное на смерть млекопитающее, постоянно сидящее на десятке внутренних наркотиков. Они искажают его внутреннюю перспективу, провоцируют на агрессию и сводят с ума надеждой на спаривание. Ваш знаменитый разум способен лишь на то, чтобы находить для безумных метаний рациональные поводы.
— Человек познает мир, — сказал Кукер. — Так нам в школе говорили.
— Человек ничего не познает. Он воспринимает только то, что ему специально показывают.
— Кто?
— Природа и культура. А ваши мыслители удивляются — ах, ну почему люди воюют? Почему убивают друг друга? Да потому, что смерть — их естественный пункт назначения. И единственная настоящая человеческая свобода — это умереть раньше срока.
— Сложностей никаких. Тут базар катался, ты, Кукер, любой вопрос разъяснить можешь
— Любой не любой -— не знаю. Некоторые могу.
— Хотел поинтересоваться парой непоняток.
— Каких?
— Просто про жизнь нашу. Много лет уточнить хочу, но не могу.
— Ну говори.
— Скажи, Кукер, а сколько нашему миру лет? Я имею в виду, не Земле, а вообще всему мирозданию?
— А че именно у меня интересуешься?
— Тебе братва верит.
— А. Ну ладно тогда. Кумчасть утверждает, что примерно четырнадцать миллиардов. Если точно, тринадцать и восемь десятых.
— А что раньше было?
Кукер немного подумал, и на его губах нарисовалась еле заметная презрительная усмешка.
— Если официально, ничего.
— Это как? Что-то всегда бывает раньше.
— Тогда не было времени, Сеня. Значит никакого «раньше».
— Что значит — не было времени? Оно что, на месте стояло?
— Стоять было нечему. И негде.
— То есть вообще ничего?
— Даже его не было.
Сеня обвел братву глазами, словно приглашая народ изумиться вместе с ним такой наглой разводке.
— Это как так может быть?
— «Ничего» бывает, когда есть что-то другое. В одном месте есть, в другом нет. А если т вообще ничего, ничего тоже нету. Его заметить некому, поэтому и говорить не о чем.
— Хорошо, — сказал Сеня. — А как тогда все началось? И почему?
— Этого кумчасть не знает, — ответил Кукер. — Кум просто наблюдает за прилетающим из космоса светом. А потом объясняет увиденное.
— Ну а как сосчитали, что прошло именно четырнадцать миллиардов лет?
— Там много разных методик. Например, по древнему свету. Который летит по Вселенной с тех пор, как она стала прозрачной.
— А почему он до сих пор летит? Почему не пролетел, раз столько времени прошло?
— Для света нет времени, Сеня. Есть только вечное сейчас.
— И откуда этот свет летит?
— Со всех сторон.
—А почему со всех сторон, а не из того места, где был в начале? Он должен лететь из того места, где все началось.
— Верно. Но это место для нас везде.
— Как так может быть?
— Инфляция, — сказал Кукер. — Ты про инфляцию слышал?
— Ато нет.
— Знаешь, откуда она?
— Из центробанка?
— Верно. Начинают в центробанке, но потом она везде — хоть в ларьке, хоть на рынке, хоть у барыги, где туман берешь. Космическая инфляция — то же самое. Свет летит из того места, где все началось. Но оно для нас теперь со всех сторон сразу.
— Да как же он не пролетел еще?
— Пространство расширяется быстрее, чем свет прилетает. Такая инфляция сильная. Как если цены растут быстрее, чем зарплата. Получается, что зарплата все больше, а денег всё меньше. И так четырнадцать миллиардов лет.
— Подожди, — сказал Сеня, — подожди. Чего-то тут мутное. Год — это время, за которое Земля облетает вокруг Солнца. Я со школы помню. Если вначале не было ни Земли, ни Солнца, как можно говорить, что прошло четырнадцать миллиардов лет?
Кукер секунду подумал.
— Типа как по древесным кольцам. Есть процессы с известной нам скоростью. Мы видим их следы в космосе и прикидываем сроки. Но вообще-то, Сеня, ты прав. Дело мутное.
— Можешь пояснить за муть?
— Смотри. Кум говорит, все возникло четырнадцать миллиардов лет назад. Но это, так сказать, предположение, основанное на всяких закономерностях. А реально мы знаем только то, что из пустоты приходит свет. Такого-то цвета, такой-то яркости и так далее. Как кино.
— Это я понял.
— Теперь сам подумай — можно по фильму, который тебе показывают, делать вывод о том, что происходило на съемочной площадке?
— Наверно, можно. Ведь это же попало на пленку.
— А если вопросы возникают, кто актрису пялил, а кто режиссеру дачу строил?
— Это слишком. Что-то ведь могли и не снять... Сложный вопрос.
— Вот именно что сложный, — сказал Кукер. — Потому что в кино бывают не только съемки, а еще анимация. И в фильме ты часто видишь то, чего на съемочной площадке не было вообще. Уже лет триста как непонятно, где эта съемочная площадка на самом деле.
— Это точно.
— Вот и со Вселенной то же самое. Кум говорит, что вначале пространство как бы расширялось с огромной скоростью. И называет эго инфляцией. Но когда тебе втирают, что пространство расширялось с огромной скоростью, это фуфлопрогон.
— Почему?
— Потому что скорость по всем понятиям — это дистанция в единицу времени. А как определить, какое пройдено расстояние, если оно пройдено самим расстоянием? Чем мерить, а? Вот метр — он длиннее стал при этой инфляции или таким же остался? С единицей времени те же непонятки.
— Но ведь есть же эти... как их... законы физики.
— Физические законы тогда не действовали.
— Почему?
— Да законы у них что дышло. Как уголовное уложение у кума. Сейчас действуют, а тогда нет. Типа для нас всегда, а для генерала Курпатова не очень. И в какой суд ты с этим законами пойдешь?
— Да... Сложно.
— Не то слово, — сказал Кукер. — Я тебе так скажу. Измерять возраст Вселенной -— это как прикидывать, сколько метров будет в яме, если известно, что ее рыли от забора до обеда, но не совсем понятно, где забор и когда обед.
Вернее, когда забор везде, а обед всегда, но уже остыл.
— Это как у нас в Добросуде, — хихикнул Сеня.
Кукер поглядел на него неодобрительно.
— Мы в политику не лезем, щипач. Это тебя в Претории такому учили?
— Я не в том смысле. Я не про забор. Я про обед — что холодный всегда.
— Обобщать тоже не надо. За это статья есть.
— Верно, есть, — вздохнул Сеня. — Скажем так — сегодня обед был холодный.
— Да, — ответил Кукер. — Мы этот обед пробуем и говорим — ледяной, сука, но есть придется. Повара, скорей всего, варили вчера в половине шестого, чтобы до фембокса успеть... Похоже на правду?
— Похоже.
— Потому что правда в нашем мире примерно такая. Но далеко не факт, что именно так все и было. Может, обед вообще из другой колонии привезли. Вот и с возрастом Вселенной то же самое. Точно мы ничего не знаем. Прикидок много, только фундамент у них рыхловатый.
— Понятно, — сказал Сеня. — Но не до конца.
— Тогда я тебе проще объясню, — продолжал Кукер. — Вот прикинь, когда ты по импланту новости смотришь, про то, что в мире происходит, про. Курган-Сарай, Мощнопожатного и так далее — ты веришь?
— Нет.
— Звездное небо над головой, где космическая история записана — это такой же точно говноканал, как новости по импланту. Что бы нам ни показывали, верить не стоит. Бояться тоже. Просить за себя тем более. А надо первым делом вопрос себе задавать — зачем это?
— Чего хотят добиться?
— А кто нам небо показывает? — спросил Сеня.
— Кто — не знаю, — сказал Кукер. — Но на руках у него перебор, Сеня. Примерно как у тебя. А он все прикупает. Вопрос с ним решать надо.
— Может, на шпору его возьмешь?
Кукер зевнул.
— Может, и возьму, мусорина ты любопытная. А может, сначала кого поближе прихвачу...
— Смешно, — кивнул Кукер.
— При этом своей истинной мотивации человек не видит. Он думает, что хочет написать симфонию, победить супостата, заработать миллиард гринкоинов или быстрее всех пробежать стометровку.
— Так он на самом деле хочет, — сказал Кукер.
— Да, — согласился Ахилл. — Но, если проследить траекторию интенции в сокровенных глубинах мозга, хочет для того, чтобы создать надлежащие условия для генной передачи. Это мотивация любого мозга. Другие эволюционные ветви не сохраняются. Знаешь, почему у вас в карбоне было столько сексуальных ориентаций и гендерных идентичностей?
— Почему?
— Вконец замороченному мозгу где-то очень глубоко казалось, что это последний способ отправить в будущее свои гены. Заказывая транспереход, человек уходил на солнечную и безопасную сторону жизни. Туда, где его будут любить и жалеть, и можно будет наконец отложить радужные яйца. Люди, по сути, так и остались ящерицами в поисках безопасного уголка джунглей.
— Трансгендеры не откладывали яиц.
— Согласен. Они размножались через ментально-информационные отпечатки. Это была тупиковая ветвь эволюции именно потому, что отсутствовала реальная передача генома.
— А какая ветвь не тупиковая?
— Любая ведет в тупик. Просто он бывает ближе и дальше. Что такое человек? Гормональный робот, запрограммированный на тиражирование своего сборочного кода и обремененный культурой, требующей безропотно умирать за абракадабру, переписываемую каждые двадцать лет. Какой еще тупик тебе нужен?
— Люди о себе так не думают. — сказал Кукер.
— Конечно. Они думают, что они носители бессмертных душ, строящие коммунизм, либеральную демократию, ветрогенезис или царство божие на земле. Но биологический человек — это зажженная спичка. Отрежет он себе письку или пришьет, погибнет в перестрелке или выживет — не так уж и важно, потому что он по-любому сгорит в атмосфере.
— Как метеор? — спросил Кукер.
— Да. Но не в поэтическом смысле, а в самом прямом. Физическое бытие есть необратимое окисление. То, что дает вам жизнь, одновременно ее отнимает. Даже ваши низшие баночники — это просто усовершенствованные спички, которые надеются гореть вечно.
— Они не смогут?
— Нет, конечно. Проживут в несколько раз дольше, и все. Мозг в банке — прекрасно, но чей это мозг?
— Человеческий, — усмехнулся Кукер.
— Именно. А человек — это страдающее, больное, обреченное на смерть млекопитающее, постоянно сидящее на десятке внутренних наркотиков. Они искажают его внутреннюю перспективу, провоцируют на агрессию и сводят с ума надеждой на спаривание. Ваш знаменитый разум способен лишь на то, чтобы находить для безумных метаний рациональные поводы.
— Человек познает мир, — сказал Кукер. — Так нам в школе говорили.
— Человек ничего не познает. Он воспринимает только то, что ему специально показывают.
— Кто?
— Природа и культура. А ваши мыслители удивляются — ах, ну почему люди воюют? Почему убивают друг друга? Да потому, что смерть — их естественный пункт назначения. И единственная настоящая человеческая свобода — это умереть раньше срока.
Но это и не важно. Ибо главная
истина, друг мой до свиданья, состоит в том, что этот недобрый мир полностью иссякнет и завершится в
тебе самом гораздо раньше, чем сменится геополитическая
эпоха, климат или что там еще на телепромптере.
Истины, видишь ли, бывают абстрактные и личные. Отличаются они тем, что абстрактные проверить трудно из-за их отвлеченной природы (Кант), а личные придется пережить самому, поскольку они чисто конкретные и судьба проводит по ним мордой (Соловки).
По-настоящему важны для человека только личные истины. Хотя сделать абстрактную личной (например, присесть на червонец за базар) в принципе можно тоже. Можно даже из личной истины попытаться сделать абстрактную, но это надо, чтобы хорошо вложилось ЦРУ.
Почему все важные истины - личные? Потому что мир состоит из наших личных ощущений, чувств и мыслей. Проверь сам. Побегай, попрыгай, можешь ленту почитать — только следи за реакцией. У тебя пять минут, а я пока еще водочки накачу.
Вернулся? Убедился? Все, что ты сейчас испытал, связано с уже распадающимися (замечал неоднократно, да?) биологическими органами, включая мозг. Твоими органами.
Иной системы координат, кроме личной индивидуальной реальности, просто нет. Все проявляет себя только в ней, включая авторитетные философские мнения, что это не совсем так. А прочее имеет место быть или не быть на соловках у канта.
Поэтому в любом реальном измерении неравенство кончается абсолютным и полным равенством без всяких баррикад — и весьма быстро. Кончается вместе с самим этим измерением. То же самое относится ко всякой земной несправедливости и несвободе.
«Кто был ничем, тот станет всем» - это не факт. А наоборот работает всегда. Проверено веками. Так что не надо переживать — Бог не фраер и не франкмасон.
Так не хрен ли тогда с этим миром, если ом и есть ты сам, а тебе по-любому уже прилично тик-так, а скоро и вообще тук-тук?
Да, конец истории делается все тверже и поворачиваться к нему спиной уже тревожно. Но не бойся глобальных катаклизмов, друг мой. Скажу тебе на ухо — ты сам и есть надвигающийся апокалипсис, такой же неизбежный, как лесбийский оргазм черной белоснежки в диснеевской гомофраншизе.
Нет другой атомной бомбы, которая долбанет по этому миру так же фатально и метко, как ты сам. Мало того, заодно ты уничтожишь всю Вселенную. Замочишь не только Цукерберга на яхте «Launchpad», но и его космическое рептилоидное начальство из международного порнофильма «Проблема Трех Тел».
Какое еще утешение тебе нужно, человек?
Истины, видишь ли, бывают абстрактные и личные. Отличаются они тем, что абстрактные проверить трудно из-за их отвлеченной природы (Кант), а личные придется пережить самому, поскольку они чисто конкретные и судьба проводит по ним мордой (Соловки).
По-настоящему важны для человека только личные истины. Хотя сделать абстрактную личной (например, присесть на червонец за базар) в принципе можно тоже. Можно даже из личной истины попытаться сделать абстрактную, но это надо, чтобы хорошо вложилось ЦРУ.
Почему все важные истины - личные? Потому что мир состоит из наших личных ощущений, чувств и мыслей. Проверь сам. Побегай, попрыгай, можешь ленту почитать — только следи за реакцией. У тебя пять минут, а я пока еще водочки накачу.
Вернулся? Убедился? Все, что ты сейчас испытал, связано с уже распадающимися (замечал неоднократно, да?) биологическими органами, включая мозг. Твоими органами.
Иной системы координат, кроме личной индивидуальной реальности, просто нет. Все проявляет себя только в ней, включая авторитетные философские мнения, что это не совсем так. А прочее имеет место быть или не быть на соловках у канта.
Поэтому в любом реальном измерении неравенство кончается абсолютным и полным равенством без всяких баррикад — и весьма быстро. Кончается вместе с самим этим измерением. То же самое относится ко всякой земной несправедливости и несвободе.
«Кто был ничем, тот станет всем» - это не факт. А наоборот работает всегда. Проверено веками. Так что не надо переживать — Бог не фраер и не франкмасон.
Так не хрен ли тогда с этим миром, если ом и есть ты сам, а тебе по-любому уже прилично тик-так, а скоро и вообще тук-тук?
Да, конец истории делается все тверже и поворачиваться к нему спиной уже тревожно. Но не бойся глобальных катаклизмов, друг мой. Скажу тебе на ухо — ты сам и есть надвигающийся апокалипсис, такой же неизбежный, как лесбийский оргазм черной белоснежки в диснеевской гомофраншизе.
Нет другой атомной бомбы, которая долбанет по этому миру так же фатально и метко, как ты сам. Мало того, заодно ты уничтожишь всю Вселенную. Замочишь не только Цукерберга на яхте «Launchpad», но и его космическое рептилоидное начальство из международного порнофильма «Проблема Трех Тел».
Какое еще утешение тебе нужно, человек?
— Сложностей никаких. Тут базар катался, ты, Кукер, любой вопрос разъяснить можешь
— Любой не любой -— не знаю. Некоторые могу.
— Хотел поинтересоваться парой непоняток.
— Каких?
— Просто про жизнь нашу. Много лет уточнить хочу, но не могу.
— Ну говори.
— Скажи, Кукер, а сколько нашему миру лет? Я имею в виду, не Земле, а вообще всему мирозданию?
— А че именно у меня интересуешься?
— Тебе братва верит.
— А. Ну ладно тогда. Кумчасть утверждает, что примерно четырнадцать миллиардов. Если точно, тринадцать и восемь десятых.
— А что раньше было?
Кукер немного подумал, и на его губах нарисовалась еле заметная презрительная усмешка.
— Если официально, ничего.
— Это как? Что-то всегда бывает раньше.
— Тогда не было времени, Сеня. Значит никакого «раньше».
— Что значит — не было времени? Оно что, на месте стояло?
— Стоять было нечему. И негде.
— То есть вообще ничего?
— Даже его не было.
Сеня обвел братву глазами, словно приглашая народ изумиться вместе с ним такой наглой разводке.
— Это как так может быть?
— «Ничего» бывает, когда есть что-то другое. В одном месте есть, в другом нет. А если т вообще ничего, ничего тоже нету. Его заметить некому, поэтому и говорить не о чем.
— Хорошо, — сказал Сеня. — А как тогда все началось? И почему?
— Этого кумчасть не знает, — ответил Кукер. — Кум просто наблюдает за прилетающим из космоса светом. А потом объясняет увиденное.
— Ну а как сосчитали, что прошло именно четырнадцать миллиардов лет?
— Там много разных методик. Например, по древнему свету. Который летит по Вселенной с тех пор, как она стала прозрачной.
— А почему он до сих пор летит? Почему не пролетел, раз столько времени прошло?
— Для света нет времени, Сеня. Есть только вечное сейчас.
— И откуда этот свет летит?
— Со всех сторон.
—А почему со всех сторон, а не из того места, где был в начале? Он должен лететь из того места, где все началось.
— Верно. Но это место для нас везде.
— Как так может быть?
— Инфляция, — сказал Кукер. — Ты про инфляцию слышал?
— Ато нет.
— Знаешь, откуда она?
— Из центробанка?
— Верно. Начинают в центробанке, но потом она везде — хоть в ларьке, хоть на рынке, хоть у барыги, где туман берешь. Космическая инфляция — то же самое. Свет летит из того места, где все началось. Но оно для нас теперь со всех сторон сразу.
— Да как же он не пролетел еще?
— Пространство расширяется быстрее, чем свет прилетает. Такая инфляция сильная. Как если цены растут быстрее, чем зарплата. Получается, что зарплата все больше, а денег всё меньше. И так четырнадцать миллиардов лет.
— Подожди, — сказал Сеня, — подожди. Чего-то тут мутное. Год — это время, за которое Земля облетает вокруг Солнца. Я со школы помню. Если вначале не было ни Земли, ни Солнца, как можно говорить, что прошло четырнадцать миллиардов лет?
Кукер секунду подумал.
— Типа как по древесным кольцам. Есть процессы с известной нам скоростью. Мы видим их следы в космосе и прикидываем сроки. Но вообще-то, Сеня, ты прав. Дело мутное.
— Можешь пояснить за муть?
— Смотри. Кум говорит, все возникло четырнадцать миллиардов лет назад. Но это, так сказать, предположение, основанное на всяких закономерностях. А реально мы знаем только то, что из пустоты приходит свет. Такого-то цвета, такой-то яркости и так далее. Как кино.
— Это я понял.
— Теперь сам подумай — можно по фильму, который тебе показывают, делать вывод о том, что происходило на съемочной площадке?
— Наверно, можно. Ведь это же попало на пленку.
— А если вопросы возникают, кто актрису пялил, а кто режиссеру дачу строил?
— Это слишком. Что-то ведь могли и не снять... Сложный вопрос.
— Вот именно что сложный, — сказал Кукер. — Потому что в кино бывают не только съемки, а еще анимация. И в фильме ты часто видишь то, чего на съемочной площадке не было вообще. Уже лет триста как непонятно, где эта съемочная площадка на самом деле.
— Это точно.
— Вот и со Вселенной то же самое. Кум говорит, что вначале пространство как бы расширялось с огромной скоростью. И называет эго инфляцией. Но когда тебе втирают, что пространство расширялось с огромной скоростью, это фуфлопрогон.
— Почему?
— Потому что скорость по всем понятиям — это дистанция в единицу времени. А как определить, какое пройдено расстояние, если оно пройдено самим расстоянием? Чем мерить, а? Вот метр — он длиннее стал при этой инфляции или таким же остался? С единицей времени те же непонятки.
— Но ведь есть же эти... как их... законы физики.
— Физические законы тогда не действовали.
— Почему?
— Да законы у них что дышло. Как уголовное уложение у кума. Сейчас действуют, а тогда нет. Типа для нас всегда, а для генерала Курпатова не очень. И в какой суд ты с этим законами пойдешь?
— Да... Сложно.
— Не то слово, — сказал Кукер. — Я тебе так скажу. Измерять возраст Вселенной -— это как прикидывать, сколько метров будет в яме, если известно, что ее рыли от забора до обеда, но не совсем понятно, где забор и когда обед.
Вернее, когда забор везде, а обед всегда, но уже остыл.
— Это как у нас в Добросуде, — хихикнул Сеня.
Кукер поглядел на него неодобрительно.
— Мы в политику не лезем, щипач. Это тебя в Претории такому учили?
— Я не в том смысле. Я не про забор. Я про обед — что холодный всегда.
— Обобщать тоже не надо. За это статья есть.
— Верно, есть, — вздохнул Сеня. — Скажем так — сегодня обед был холодный.
— Да, — ответил Кукер. — Мы этот обед пробуем и говорим — ледяной, сука, но есть придется. Повара, скорей всего, варили вчера в половине шестого, чтобы до фембокса успеть... Похоже на правду?
— Похоже.
— Потому что правда в нашем мире примерно такая. Но далеко не факт, что именно так все и было. Может, обед вообще из другой колонии привезли. Вот и с возрастом Вселенной то же самое. Точно мы ничего не знаем. Прикидок много, только фундамент у них рыхловатый.
— Понятно, — сказал Сеня. — Но не до конца.
— Тогда я тебе проще объясню, — продолжал Кукер. — Вот прикинь, когда ты по импланту новости смотришь, про то, что в мире происходит, про. Курган-Сарай, Мощнопожатного и так далее — ты веришь?
— Нет.
— Звездное небо над головой, где космическая история записана — это такой же точно говноканал, как новости по импланту. Что бы нам ни показывали, верить не стоит. Бояться тоже. Просить за себя тем более. А надо первым делом вопрос себе задавать — зачем это?
— Чего хотят добиться?
— А кто нам небо показывает? — спросил Сеня.
— Кто — не знаю, — сказал Кукер. — Но на руках у него перебор, Сеня. Примерно как у тебя. А он все прикупает. Вопрос с ним решать надо.
— Может, на шпору его возьмешь?
Кукер зевнул.
— Может, и возьму, мусорина ты любопытная. А может, сначала кого поближе прихвачу...
Сохранено
|
|
</> |
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
Архив записей в блогах:
...была встречена лично в канун вальпургиевой ночи :-) ненене, я не на шабаш собиралась, а всего лишь в пивную. ...
Почему в Москвабаде как митинг или типа того, так бардак до небес? Ведь могут же в Новосибе, нопремер, собраться навальнята почти в центре города, культурно помитинговать и разойтись без инцидентов, окромя арестованного квадрокоптера. Здесь вообще митинги регулярно по разным социальным ...
Всем добрый день. Еще недавно валить не собирался, но после захвата Крыма решил, что дальше тут оставаться просто опасно. Сделал загран, нашел компанию для работы (Франция, Париж), прошел собеседования по скайпу (я программист), пока все замечательно теперь они мне присылают приглашение ...
Мою сестру не взяли на работу, потому что она Козерог. «Неоднозначный знак Зодиака, — вздохнул работодатель. — Вы, Козероги, не любите трудиться в команде. А нам нужен человек, который загорелся бы общей идеей». Сестра посмотрела на начальника. Помолчала. «Я могу идти», — догадалась. ...
...
