Былое и думы

diak-kuraev — 03.04.2013 12 июля 400 года. Разгар восстания эллинов (римлян) против германской гвардии, охранявшей императора Аркадия и Константинополь. Жители города изгнали готов из столицы в ходе многодневных уличных драк и пререканий. Когда (в общем-то по случайности) дело дошло до оружия и крови, готы убежали из города (до этого эпизода готов, включая женщин и детей, в городе проживало 35 000 человек).
Часть из них осталась в Константинополе, надеясь своим мирным пребыванием в своих домах показать свою непричастность к стычкам. Очевидец событий Синезий Птолемаидский описывает дальнейшее (египтяне в его очерке – это жители Константинополя, а варвары – готы; Тифон – временщик Кесарий):

«Итак, египтяне уже блестяще завладели воротами, так что укрепления оказались между ними и варварами. Теперь они обратились против тех скифов, которые остались в городе — против отдельных людей и групп: они забрасывали их камнями и дротиками, закалывали и ранили их кинжалами; тех, кто оборонялся в укреплениях, выкуривали дымом, как ос; так же поступали с их храмами и их священниками, несмотря на стенания и крики Тифона, поскольку он скифствовал даже в области веры. Он требовал начать переговоры с варварами» (Синезий Киренский. Египетские речи или о Промысле 3,1 // Полное собрание творений. т.1. Спб., 2012, сс. 127)

Те готы, что не успели покинуть город, спрятались в своем храме, находившемся недалеко от императорского дворца. Настигнувшая их там толпа православных жителей зажгла базилику, и горящая крыша рухнула на скрывшихся в ней готов (Сократ Схоластик. Церковная история 6,6). 7000 человек сгорели вместе с храмом.
Император Аркадий отказался вмешаться и ввести в действие закон, дающий гонимому право убежища в алтаре.

Итак, в городе идет этно-религиозный погром: «скифы в области веры» - это ариане. Теперь «народ [уже не нуждался в царе] и повелевал собой сам, так что по воле богов каждый был себе и стратегом, и стратиотом, и сотником, и рядовым. Но чего не может случиться, если того хочет Бог, внушающий людям гневное желание спастись любыми способами? Они не отдавали ворот Тифону, и тирания оказалась бездушна, поскольку поддерживавшая ее сила была из города выброшена. Тогда впервые собрались вокруг Великого Священника, и был зажжен священный огонь и произнесены благодарственные молитвы за уже происшедшее и прошения о грядущем; затем потребовали присутствия Осириса, ибо ни в чем ином не видели средства к спасению; Священник обещал, что по воле богов вернется и он, и его соратники, отстраненные от дел по причине единодушия с Осирисом».

Осирис в притче Синезия – это оппонент Кесария Аврелиан. Великий Священник в этом рассказе благодарит за происшедшее (резню еретиков и политических оппонентов).

Так кто же был тогда «Великим Священником»?

Архиепископом Константинополя в это время был св. Иоанн Златоуст. Увы, я ничего не знаю о его реакции на это всесожжение. Рассказ Сократа об этом эпизоде упоминает о священстве лишь так: «При таком состоянии римской империи, люди, которым вверено было священнослужение, не переставали, ко вреду христианства, строить друг другу козни, ибо в это самое время духовные заботливо нападали один на другого».

Известно, что до этого Златоуст убеждал императора не разрешать готам-арианам открывать свой храм в самом Константинополе (Феодорит Кирский. Церковная история 5,32; Созомен 8,4).

С другой стороны, по иным случаям он говорил, что «непозволительно христианам ниспровергать заблуждения принуждением и насилием. Потому ни один царь из принявших учение Христа не издавал указов против язычников» (Слово о блаженном Вавиле, а также против Юлиана и к язычникам, 3).

«Человека нельзя ни силою влечь, ни страхом принуждать, но должно убеждением опять приводить к истине, от которой он раньше отпал» (Шесть слов о священстве. Слово 2).

«И еретика убивать не должно, иначе это даст повод к непримиримой войне во вселенной» (На Матфея 46,1).

«Благочестивый царь ни один никогда не решался наказывать и мучить кого-либо из неверующих, понуждая его отстать от заблуждения» (Похвала святой великомученице Дросиде и о памятовании смерти).

«Сегодня мы вступаем в ратоборство с еретиками, но наша война не из живых делает мертвыми, а из мертвых – живыми. Я гоню не делом, а преследую словом, не еретика, а ересь, не человека, но заблуждение ненавижу. Мне привычно терпеть преследование, а не преследовать, быть гонимым, а не гнать. Так и Христос побеждал, не распиная, а распятый» (Беседа о священномученике Фоке и против еретиков, 2).

Златоуст как бы от имени Христа говорит об апостолах – «Я мог сделать вас страшнее львов…» (На Матфея 33,2), но оставил в человеческой немощи, чтобы дать место и апостольскому человеческому подвигу, «обрекая их на злострадания, а злодействовать попуская другим» (На Матфея 33,2).
«Вы должны идти против волков, и не просто против волков, но и посреди волков. Итак, устыдимся поступать вопреки заповеди Христовой и нападать на врагов как волки. Доколе мы будем овцами, дотоле будем побеждать. Если же будем волками – будем побеждены, потому что отступит от нас помощь Пастыря: Он пасет не волков, а овец» (На Матфея 33,1).

Если бы Златоуст остался верен этим своим великим словам и осудил это зверство, если бы установил ежегодный покаянный пост в воспоминание трагедии 12 июля 400 года – последующая история Церкви могла бы стать совсем иной…

Увы, Златоуст промолчал. Грандиозное и кровавое событие, учиненное его паствой, никак не отразилось в его прекрасных проповедях.
***
Напомню, что в гражданском столкновении осени 1993 года позиция патриарха Алексия и митрополита Кирилла была другой: активно примиряющей.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив