БЕЗУМИЕ АЛЕКСЕЯ ВЕНЕЦИАНОВА

nikonova_alina — 16.02.2023

Часть 4.

        Иногда кажется, что каждому человеку Господь/Судьба/Провидение отводит свое количество удачи и неудач, причем одним белые и черные полосы равномерно распределяют на протяжении всей жизни, а другим делят жизнь чуть ли не пополам, оставляя для одной половины все хорошее, а для другой – только несчастья и трагедии. Вот так получилось и у Венецианова. До 1830 года, до его пятидесятилетия все в его жизни было вполне благополучно. Может быть, без особых взлетов и взлетов, но ровно, спокойно и счастливо. А вот после 1830 года началась полоса несчастий.

        В 1831 году умерла жена Алексея Гавриловича, его обожаемая Марфуша. Надо полагать, она была еще довольно молода (по современным меркам), немногим старше сорока лет, но, если судить по ее портретам, страдала от какой-то болезни (возможно что-то с сердцем или почками). Так Венецианов остался вдовцом с двумя дочерями-подростками на руках. Старшей, Александре было около пятнадцати, а младшей, Фелицате – тринадцать.

        Еще через два года, в 1833 умер отец Венецианова, Гаврила Юрьевич, с которым Алексей всегда был очень близок. После смерти отца Венецианов получил приличное наследство, но эти деньги исчезали с астрономической скоростью. Помимо расходов на имение, Венецианов тратил существенные суммы на содержание своей школы и мастерской в Петербурге, на помощь ученикам, на закупку расходных материалов для рисования и живописи не только для себя, но и для них.

        После двух серьезных утрат он стал очень религиозен, в его доме помимо учеников находили приют также и странствующие монахи, паломники, идущие на богомолье, святые старцы, иконописцы.

        Если в занятиях с учениками художник еще находил какое-то удовлетворение, то писать собственные картины он постепенно стал все реже и реже. И он практически перестал писать «для души». Все свои лучшие работы, на которых лежит печать истинного вдохновения, Венецианов вне всякого сомнения создал между 1820-м и 1830-м годами.

        Выставляться он также практически перестал, и никаких дополнительных доходов у него не было. Последняя прижизненная выставка Алексея Венецианова прошла в 1839 году. В конце концов, ситуация стала настолько критической, что Венецианов был вынужден заложить свое имение в Опекунский совет.

        Иногда он еще выбирался в Петербург, где у него была своя мастерская, и это немного скрашивало его печальное существование. В 1835 году Венецианов познакомился с Карлом Брюлловым, которой как раз в это время вернулся из Италии, и у них неожиданно нашлось много общих тем для обсуждения. Но в целом было ясно, что Венецианов постепенно все глубже и глубже погружается в депрессию.

        Иногда он еще пытался взять себя в руки, как-то встряхнуться, что-то писать. Для того, чтобы хоть немного заработать дополнительно, Венецианов брался за заказные работы, в основном это были портреты. Он писал своих соседей, окрестных помещиков. Также он брался и за иконы для церквей, в основном тверских.

        Но эта работа не приносила художнику былого удовольствия и даже хоть какого-то удовлетворения. Настроение Алексея Гавриловича постепенно становилось все более мрачным и унылым, что нашло свое отражение в его письмах.  В общем, это была классическая картина нелеченой депрессии, вызванной тяжелыми душевными переживаниями.

        В последний год жизни к удручающему психическому состоянию добавились и неврологические симптомы: Венецианов начал часто падать в обморок. Домашних пугало то, что он постоянно молчал и был задумчив, отрешен от всех окружающих. А еще он иногда проговаривался, что «дорогая Марфуша зовет его днем и ночью». У дочерей не хватило смелости расспрашивать отца об этом подробнее, но, похоже, что в это время он действительно начал слышать голос своей покойной жены, а это уже была чистая психиатрия. 

        Все закончилось для Венецианова 4 декабря 1847 года. В этот день  художник повез заказанные ему иконы в одну из тверских церквей. Он как раз закончил эскизы, их загрузили в сани, и Венецианов пожелал лично править тройкой. На спуске с крытой горы лошади понесли, Алексея выбросило из саней, он запутался в вожжах и лошади некоторое время тащили его по обочине дороги. Тройку смогли остановить только в следующем селе Поддубье, где и обнаружилось, что они притащили за собой бездыханное тело своего хозяина.

        Традиционно эта история воспринимается как классический несчастный случай. Венецианов был уже немолод – 67 лет, действительно мог не справиться с резвыми и крепкими конями. Но все-таки очень похоже, что на самом деле это был самоубийство. Венецианов был человеком религиозным и конечно не мог не знать, что самоубийство – страшный грех, но тоска по жене и полная беспросветность жизни могли подтолкнуть его к тому, чтобы на том самом крутом спуске вместо того, чтобы придержать коней, напротив, подхлестнуть их, а дальше положиться на волю Божию. Вероятно, это даже не было спонтанное решение, ведь он не взял кучера, а поехал сам. И Господь дал ему желанное освобождение.

        Алексей Венецианов был похоронен на сельском кладбище деревни Дубровское (ныне Венецианово Удомельского района Тверской области). Наследства никакого после себя он не оставил, его дочери оказались бесприданницами, и так и не вышли замуж.

        Хороший был человек, и хороший был художник… Жаль только, что истинное признание зрителей он обрел лишь спустя десятилетия после своей гибели, уже в начале 20 века.

Оставить комментарий

Популярные посты:

papai

Вклад в Победу: спортивные общества в годы войны

sevabashirov

Сравнительная величина главнѣйшихъ городовъ постъ-совѣтскаго пространства 1897

el_tolstyh

Советский солдат. Афганистан, 1980-е годы

iam_krasnoyarsk

О переправе танков КВ через Неву в 1941 году

yuripasholok

Не такой и бесполезный

inna1903gr

Глаза

musashi8

Канадский патриотизм 3 года назад и сегодня

padolski

Запечатлеть

prohodimcy

Любимый цвет в Берлине

• Ранее
• Архив