Без названия

miss_languor — 04.05.2024 Очень жалею, что не досписала хоть и в сокращении этой статьи, и даже не сфотала текст
там, в общем, история такая, человек на свою зп и пенсию устроил целый парк в степи практически, а люди к этому относились очень говенно. ладно, не помогали, так еще и гадили, причем даже не без указаний "сверху", от правления колхоза или что там у них было.
ну то есть вплоть до того, что в селе есть электричество, но на край, где живет герой статьи, всё не тянут, некогда столб поставить и провода кинуть, хотя он заслуженный учитель и сколько-то там воевал еще. вот при содействии журналистов вроде провели в итоге
интересно, как сейчас поживает там всё. как-нибудь пороюсь в гугле

Михаил Хромаков.
Если б ты знал...
(Юность 12-86)
Керосиновая лампа долго мерцает меж нами, разговор возвращается то на тридцать, то на двадцать, то на пятьдесят лет назад, то залетает в следующий век, словно порхающая бабочка над закопченным стеклом освещает наше столетие на несколько десятилетий вперед и назад. На бревенчатой стене тикают ходики, снижаются на узких цепочках гири, тени скользят вслед и застят лица на старых фотографиях..
Потом мы подкрутили фитиль, и бабочка в закопченном стекле сложила крылья.
Ночью, закинув руки за голову, лежу на печи и думаю о человеке, который тоже не спит, он ворочается за стеной на койке, бормочет что-то; ему не дает уснуть растормошенное сердце — это сердце всё сильнее болит в последние годы, и поэтому, когда он идет поутру в рощу, которую он посадил и вырастил, где выкопал пруды и насыпал курганы, в рощу-парк, куда вложил без остатка тридцать лет жизни, при каждом шаге позвякивают в кармане баночки и пузырьки от сердца.
Это была брошенная земля на краю села, вся в рытвинах, ямах, буграх. Корежили землю камень и дерево от прошлых построек. Топорщился бурьян. Ветер гонял по пустырю мусор.
Но пришел человек. Он срезал бурьян. Вскопал землю. И посадил три тонкие яблони. Он привязал яблони к колышкам, чтобы ветер не опрокинул деревца. Уходя, он оглянулся и увидел, что ничего не изменилось на пустыре. Нельзя было сразу и разглядеть три слабые ветки на краю поля.
Человек пришел снова. И опять принес на плече несколько хрупких саженцев. Он приходил сюда снова и снова. Через тысячу дней пустыря не стало.
Но и парка еще не было, потому что деревья были слабы и невысоки.
Потом прошла еще тысяча дней. Потом еще.
И люди забыли, что на месте тенистой рощи был пустырь.

В роще уже сквозила осень. Мы шли по аллеям, и золотистые листья летели к ногам.
В глубине поляны на фоне треугольчатых елей волной ниспадала ива. Она была похожа на водопад.
- Жаль, - сказал мой спутник, - сейчас солнце не с той стороны, надо прийти в пятом часу, тогда эффект будет другой.
И мы приходили в пятом часу.. Солнце, рассеченное листьями, и вправду казалось облаком брызг.
- Сто раз я рисовал ее, эту поляну, - сказал человек, вырастивший рощу.
Зовут этого человека Алексей Давыдович Щербак. Живет он в Черниговской области, в степном украинском селе Ровчак-Степановка.
Он посадил эту рощу десять тысяч дней тому назад. И десять тысяч раз он приходил сюда каждое утро. И десять тысяч вечеров встретил здесь.. Последние десять лет он насыпал курган Славы в память об ушедших на войну ровесниках — они теперь моложе его на сорок лет... Курган — пока не завершенный, тридцать на тридцать метров в основании — отдаленно напоминал египетскую пирамиду, и еще, быть может, необычайной величины дот, то есть долговременную огневую точку, какими была густа уставлена «Линия Маннергейма» на Карельском перешейке во все свои 135 километров ширины по фррнту и 95 километров глубины и которую пришлось рассекать дважды — в сороковом и сорок четвертом. Его там и ранило, на Карельском..
Перед тем, как уйти, придирчиво обходил курган вокруг — в кургане было восемь с половиной метров высоты, за вершину прихватился молодой кленок и уже успел вытянуться в рост человека, - обойдя курган, он видел, что труд целого дня совершенно незаметен, да и можно ли заметить тясячу лопат земли там, где уже лежит миллион.
В клубе Алексей Давыдович подвел меня к планшету, обтянутому красным ситцем. На нем были густо наклеены фотографии парней (…) и крупные буквы: «Они погибли за Родину».
- Двести тридцать три жизни, - говорит Щербак. - О них курган мой.
...Шел урок биологии, когда в классе щелкнул взрыватель и легкий дымок пополз из парты. Мальчишка, избавляясь от находки, бросил гранату за шкаф... Осколки зацепили троих, взрывной волной вышибло окна, но все были живы...
От головных болей теперь темнело в глазах, при малейшем усилии голова начинала кружиться, хватался за стены, пытаясь удержать равновесие. Врачи объясняли: «На фронте в экстремальных обстоятельствах вы могли и не заметить последствий ранения, а сейчас под влиянием новых обстоятельств возникли осложнения». А потом записали в инвалиды и отправили на пенсию. «Лет пять, не обессудьте, придется вам числиться инвалидом. А там посмотрим...»
С той поры Ровчак-Степановка с недоумением стала замечать на пустыре одинокую фигуру бывшего учителя. То он принимался вымерять пустырь шагами, то зло рубил лопатой бурьян, вколачивал в землю какие-то колышки..

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив