Без названия

До Парижа я добралась из Монреаля нормально, там из аэропорта на поезде доехала до автобусной станции и села на автобус в Берлин. Германия — страна моих грез, меланхоличная и вечная, клубится за спиною, напоминая, что моя жизнь — проваленный проект. Не путешествия — а метания, не любовь — а иллюзии, и никакого понимания, ожидаемого осмысления жизни не произошло в той мере, как ожидалось. Путешествия не стали тем ключом, увы. А впереди еще столько дорог, скорее бы оказаться в поезде Минск-Москва и забыть обо всем. Одиссей вернулся и женится на своей старой жене... Слух засоряется чужими наречиями, глаз — чужими городами. Тоска по родине — это признак старости, и как был прав Элиот, говоря, что мы стареем, и мир становится все непонятнее. Еще пару лет назад я мысленно спорила — ты не прав, чувак, это ведь нелогично! Надо просто вернуться на тот самый вокзал — и все будет ништяк. Но никто, кто уехал с того вокзала уже на него не вернется...
Забыла купить билет в автобусе. А в Германии контроллеры не ходят в форме, а одеты в штатское — любой, стоящий рядом пассажир, — потенциальный вертухай. Схватят за жопу. Впрочем, помогли наклейки на сумке из самолета на Париж, проверяющие сами все за меня решили — вы просто забыли купить билет, мадам? — Oui, — печально как Бил Мюррей в «Дне сурка» изрекла я. А на самом деле, конечно, я просто не купила билет из принципа. Пора уже этим «зеленым» сделать общественный транспорт бесплатным во всем процветающем мире — но нет, богатые будут ездить на своих толстых тачках, а с бедняков драть три евро за проезд в зассаном вагоне.
— В следующий раз купите билет, мадам, вам помочь с сумками? — Нет, - в ужасе говорю я, чувствуя какой-то диссонанс во всем этом... Но это жизнь, люди иногда выходят за рамки своих ролей, проверяющего и жертвы, а скорее всего, я выгляжу просто жалко со своими ни «бе», ни «ме» по-немецки и усталым после перелета видом. Тем более мне уже выходить — вот она, станция им. Адольфа Гитлера, сейчас-то она по-другому называется. В середине небольшой площадки горит что-то наподобие синего стеклянного факела, из серии современного искусства. Адольфу бы не понравилось, но нравится тусующимся вокруг наркоманам — неверным синим светом эта светящаяся стела озаряет их нервные лица. В принципе, все неплохо на этой станции. И в тающем закатном солнце я тащусь, как выразился бы наверняка Элиот, от унылого старения физического тела к вечности духовного существования. Да...
Скажите мне, друзья, в какой Валгалле
Мы вместе с вами щелкали орехи,
Какой свободой вы располагали,
Какие вы поставили мне вехи...
|
</> |