Без названия

inkogniton — 06.03.2020 На улице удивительная погода: с одной стороны невероятно холодно, с небес бьёт по щекам ледяной, острый, словно царапающий ливень, с другой же -- вокруг цветёт вишня и дурманит своим ароматом, сводит с ума своими нежно-розовыми лепестками и тонкими розовыми прожилками.

Ехала на работу, смотрела на вишню, думала о дожде, а в голову лезли какие-то дурацкие песни из далёкого отрочества про бухгалтера, кусочки колбаски, седую ночь, и ещё, конечно же, про привет. Почему-то стало ужасно смешно и подумалось, что я, наверное, тоже могла бы сочинить что-нибудь такое. Оно, конечно же, сразу стало бы невероятным хитом. Вот, к примеру: песня про любовь.


распустилась вишня,
ты ушёл к другой,
а как снегу намело,
вернулся ты домой,

но! погоди-ка, милый мой,
тут такое дело. ведь

(дальше резко, по слогам, почти речитативом)

я тебя не ждала,
я курила и пила,
в городе тусила,

(нараспев, мечтательно)
ой, где меня носило!

кафель головой прошиб,
ты прости меня, прости,
седина мне в бороду,
беса два в ребро,
я вернулся, я с тобой!

но! погоди-ка, милый мой,
тут такое дело! ведь

(дальше резко, по слогам, почти речитативом)

я тебя не ждала,
я курила и пила,
в городе тусила,

(нараспев, мечтательно)
ой, где меня носило!

Это была бы очень длинная песня. Он бы долго объяснял, она бы, конечно, всё слушала, исключительно вполуха, а сама бы мечтательно вспоминала обо всех событиях между началом цветения и этими снегами. Всё сомневалась бы, а он всё рыдал и рыдал, попутно ломая мебель и стены в приступе раскаяния. И так, как минимум, двадцать пять куплетов. Совершенно точно было бы хитом, ничем не хуже того, что никак не выветривалось из головы. Впрочем, хуже, наверное -- не такое лирическое, да и счастливого конца как-то не придумалось.

*******

Дитя звезда садика. Воспитательницы крутятся вокруг неё, с восторгом подбегают ко мне и рассказывают наперебой как прошёл день. Невероятно молодую, совсем новую, полную энтузиазма воспитательницу, я слушаю через слово: если слушать её внимательно, то получается, что дитя не только говорит, но поёт песни, от начала до конца, радостно поддерживает беседы про коронавирус, сообщает о политической обстановке в Израиле и прочее, прочее. Дома она, видимо, не решается демонстрировать нам свои выдающиеся способности и пока ни одного внятного слова я от неё не слышала. Зато на вопрос "где мама?" у дитя всегда один и тот же ответ: она радостно хлопает себя ладонью по животу и заразительно смеётся. Вывод неутешительный -- маму она уже давно съела, что, впрочем, не так далеко от истины.

Зато другую воспитательницу, главную, я слушаю внимательно и радостно делюсь своими, невероятно похожими, историями из дома.

-- Сегодня дитя устроила конкурс! -- сообщает она и загадочно смотрит, -- знаешь какой?
-- Какой? -- заранее смеюсь я, хорошо представляя какие конкретно конкурсы ей по душе.
-- О, это был прекрасный конкурс! Она соревновалась сама с собой, целых три попытки! Так вот. Конкурс: как далеко может улететь полная ложка йогурта, если её бросать за спину, пока я не успела перехватить. Угадай какой была победная попытка?
-- Запросто, -- смеюсь я и осматриваю садик. Йогурт там ест только дитя, мы специально его приносим. Пол в радиусе полутора метров почти равномерно покрыт йогуртом, -- полтора метра, -- уверенно сообщаю я.
-- Именно! -- восторженно вторит воспитательница. Я замечаю огромную йогуртовую кляксу прямо под столом и удивляюсь
-- А вот это вот, это же не одна ложка?
-- Это! -- презрительно фыркает воспитательница, -- это уже совсем другой конкурс! Этот конкурс называется как далеко может улететь полная миска йогурта если её бросать с высоты стула прямо на пол, но немного с поворотом! А тебе знакомы эти конкурсы? -- она заговорщически подмигивает.
-- Оооо, -- тяну я и корчу несчастную морду, -- ещё как! Йогурт -- это счастье, он же отмывается на раз! А вот когда в таком конкурсе участвует овсяная каша... -- я закатываю глаза и всем видом изображаю большую беду, -- эта каша, чёрт бы её побрал, она когда засыхает, она же крепче любого цемента! Ей можно кирпичи склеивать! Её потом только шпателем отскребать!

Я вспоминаю наши беседы за столом. Дитя протягивает над полом ложку полную каши. Нет, -- серьёзно смотрю я на неё, -- нельзя! Кашу только в рот, -- повторяю я как заведённая. Дитя хитро смотрит и всё качает ложкой над полом. С ложки капает каша -- плюх, цементное пятно. Я тоскливо смотрю и еле сдерживаюсь, чтобы не вскочить и не бежать за тряпкой -- пока не засохло. Я бы вскочила, но тогда она радостно выбросит всю тарелку. Нет! -- ещё более грозно смотрю я на неё. Дитя всё качает ложку, внезапно улыбается самой очаровательной улыбкой и выпускает ложку из рук -- шмяк! плюх! Нет, определённо, моё нет на неё совершенно не действует. Пора идти за шпателем. А её саму в стиральную машинку -- целиком. Больше ничего не поможет.

*******

Чадо и Ыкл вернулись из Италии. Чадо радостно рассказала в школе как она прекрасно провела время на чудесной конференции, как там было здорово, какая вкусная пицца, как это было прекрасно!

-- А напиши-ка ты всё подробно, -- попросила учительница, -- нам будет очень интересно почитать.

Некоторое время спустя она позвонила нам: чадо написала, что была в Италии, не могли ли бы вы, пожалуйста, уточнить -- где конкретно вы были? А то, простите, там коронавирус, там ужас, и если вы, совершенно случайно, были не там, где надо, в смысле там, где не надо, то вы немедленно сообщите, так как в таком случае мы её отправим в карантин, на две недели. Ыкл заверил учительницу, что дальше Флоренции и Пизы они и носа не высовывали, могут даже фотографии показать. Ну ладно, -- вздохнула учительница, -- будем надеяться, что вы не заразные.

*******

Мой китайский коллега с сожалением сообщил, что его не пускают на конференцию в Канаду, на которой мы должны были встретиться. Я им объяснил, -- расстроенно написал он мне, -- я совсем в другом месте, тут вообще нет вирусов, никаких! Вообще никаких! А они сказали, что это очень сложная ситуация и потому, на всякий случай, лучше мне сидеть где сижу, а к себе они меня не пустят. А если и пустят, то сначала поместят в карантин на две недели, но поскольку конференция всего неделя, то они говорят, что никакого смысла не видят. В общем, -- расстроенно подытожил коллега, -- несмотря на то, что именно у нас вообще никаких вирусов нет, я не приеду. Потому что они совсем глупые и думают, что у нас тут везде вирусы.

Моя баварская коллега посетила нас на днях и уезжая сообщила, что Бавария нынче считается филиалом Италии, и посему, может статься, -- вздохнула она, -- что вернусь я сейчас и всё. Что всё? -- удивлённо переспросила я. Всё, -- вздохнула она, -- никуда меня больше не выпустят и не впустят. У нас ведь действительно много итальянцев, правда-правда. Только, -- задумалась она на мгновение, -- они, кажется, сейчас не летают в Италию. Они же не сумасшедшие. А ещё, -- смеётся она, -- я наконец-то куплю себе маску, в аэропорту, перед самолётом. А то в Мюнхене, -- смеётся она ещё пуще, -- их вообще нигде больше не осталось!

Мой израильский коллега должен прилететь в начале апреля. Ужас, -- пишет он мне, -- нам тут говорят, что если всё продолжит быть так, как оно сейчас, то меня никуда не выпустят! А если выпустят, -- добавляет трагично, -- то назад уже не пустят! Что же мне делать? Я хочу прилететь, я уже билеты купил, вы уже мне гостиницу заказали! Я действительно очень хочу прилететь! Не волнуйся, -- пишем мы ему, -- сиди и жди. Если ничего не поменяется, то можешь сообщить хоть за час, мы всё отменим, а ты будешь в замечательной компании всех тех, кто отменил до тебя.

Я не буду пожимать руку, -- виновато смотрит на меня коллега из Парижа, -- у меня разыгрался конъюнктивит и я боюсь вас всех заразить! Ну хорошо, что не коронавирус, -- смеются коллеги из-за спины.

Я получаю по десять писем в день из разных инстанций, информирующих меня о том, как хорошо мы подготовлены к новому вирусу, как он ни за что не пройдёт, а будет повержен уже на подступах. Вы, главное, не паникуйте, -- сообщают мне, -- но при этом будьте во всеоружии, близко к людям, недавно посетившим следующие страны не подходите. Внизу длинный список стран. Кажется, чтобы обезопасить себя, надо сидеть дома и не открывать никому дверь.

-- Вот ты представляешь, -- задумчиво сообщаю я Ыклу, -- все закупаются макаронами, крупами, замороженным чем-то... И только мы, как дураки, покупаем всё ровно на неделю. А если действительно вирус?
-- Вот будет вирус, будем говорить, -- равнодушно смотрит на меня Ыкл, -- а забивать дом макаронами -- это без меня! Ты ещё предложи мыло, соль, сахар и спички купить! Ась? Так ты будешь предлагать или нет?

Я не предлагаю. Сахаром мы не пользуемся, плита у нас электрическая, а соль, кажется, ещё есть. Впрочем, именно соль, наверное, закажу. На всякий случай.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив