Без названия

iogannsb — 29.02.2020 Если совсем кратко.
Утром Яна кормила меня блинами с вареньем. Радек должен был прийти к десяти, пришел к часу и сразу на всех наехал. Я бы, конечно, сразу расстроилась. Но тут была Яна, которая очень удивилась на вот это вот - а что это вы не подготовились и кто-то был послан. Кто-то сразу как-то так сильно удивился, что перестал наезжать и по дороге к очередной капличке говорил мне:
- Яна на меня рассердилась.
- Почему?
- Потому что я всех пытался торопить. Никто не любит, когда я всех тороплю.
За капличкой во внутреннем дворе должно было быть графитти: евреи, мы по вам скучаем.
Радек собирался надеть свои серебрянные пейсы и сфотографироваться на фоне. Но что-то пошло не так. Они здесь все почему-то боятся этих кварталов. Там продают наркоту, народ с утра выпивает и не очень любит чужаков. Вот это они мне обычно говорят. Ну и еще Радек всегда добавляется, что у меня там отнимут камеру, потому что им нужны деньги на выпивки. А также мы можем получить по лицу.
Я обычно слушаю в полуха. И мы все равно ходим по этим кварталам и снимаем. Народ выпивает и косится на нас.


Собственно, в этом дворе мужчина с женщиной ругались на тему, кто пойдет за выпивкой. Молодой человек с несколько вырожденческими чертами лица и уже нетрезвый разговаривал по телефону.
- Нет, сегодня мы не будем здесь снимать, - сказал мне грустно Радек, - сюда надо было к десяти идти, они бы все еще спали.

Мы пошли домой через старый рынок Радзинский, который скоро исчезнет с лица земли. И это очень жаль. Это всегда было символом старой Праги. У граждан, продающих антиквариат, Радек тормознул. Мраморная чернильница привлекла его внимание.
- Она всего-то стоит сорок евро, будет неплохо смотреться на моем мраморном столе, который мне Яна подарила. Я из нее могу сделать подсвечник.
- Я не уверена, что тебе это нужно, пойдем.
- Это очень дешево для такой вещи.
- Ну и что, пойдем, мне не нравится, как она выглядит.
Какой-то забулдыжного вида человек сказал по-русски, глядя на нас, неодобрительно сказал:
- Во, цыгане идут, - хотела ему ответить, что всего лишь евреи, но передумала.

Мы сфотографировали Радека на балконе. Он себе приделал фейковые желтые груди. На соседней стороне дороге на балконе своего дома курил Адам. Мы как-то устроили у него дома фотосессию. С тех пор он любит меня и не очень Радека.
- Адам, - покричал ему Радек и помахал рукой. Адам помахал рукой в ответ. Радек ушел по своим делам. На улице был дубак. Я осталась дома. Вдруг неожиданно вышло солнце, осветило православный собор в конце улицы.
- Если ты хочешь, чтобы я тебя поснимала,- говорю Яне, - то надо прямо вот очень быстро.

И мы поснимали Яну очень быстро. Яна не любит сниматься. Героически терпит. Мои доводы - мы так быстро меняемся, разве тебе потом не будет интересно, как ты выглядела в свои двадцать с чем-то, вполне привели к результату.

У меня опять болела голова. Со вчерашнего дня. Впрочем, нет. За эту поездку моя голова не болела буквально три дня. И у меня осталась одна таблетка, впереди еще два дня. Как-нибудь выживу.
В пять свет почти ушел, сходила в магазин. Яна написала мне на бумажке на польском и на русском, что надо купить в магазине. У нас кончилась туалетная бумага. А также предполагались на ужин пельмени.
Знаете, как трудно в огромном супермаркете найти муку, сметану, фарш и туалетную бумагу. Особенно, когда сверху не висят таблички, где что продается. Опросила пять человек и кое-как справилась.

На ужин у нас были пельмени. Радек писал:
- Что вы там делаете? А когда вы собираетесь в кафе? - сам он был в Икее. При этом он должен был встречаться с продюсером, которая предположительно должна была снимать у него комнату.
В общем, он как всегда везде опоздал. Психовал. Мы сидели в компании актеров в кафе. Пришел Войтек.
- Ой, - сказал Войтек, - я для этого кафе слишком too much, нарядился как проститутка.
На Войтеке была отличная прозрачная фиолетовая блуза, так что виден был сосок с пирсингом.
- Вот, - сказал Войтек, - я собирался с вами завтра день провести, а мне неожиданно позвонили, что завтра вылет.
- Надеюсь не в Нью-Йорк.
- Нет, но пять рейсов - Варшава-Львов, Львов-Варшава и так далее.
- Ты должен лететь в этой блузке, пассажиры тогда не будут бояться. Будут тебя рассматривать.

Войтек расстроился, что я не успела его сфотографировать, а он вернется только в понедельник, когда я улетаю. А через месяц улетит к своему бойфренду в Швецию.
- Ничего, - говорю, - мир маленький, встретимся. Ну и потом, если вы вдруг решите пожениться, у вас всегда будет бесплатный фотограф, только билеты мне оплатить.
- Точно, - радуется Войтек.

Далее Радек звонил и почему-то обижался. Мы все распрощались и выдвинулись. Нас подобрал знакомый и так быстро и шустро провез по Варшаве, что голова закружилась. Знакомый руководил отделением одной крупной айтишной компании. Квартира была на каком-то очень высоком этаже, стеклянные стены, проссеко и вино, разговоры об искусстве, вся Варшава сквозь стеклянные стены. Радек звонил и ругался. Трагедия на трагедии. Я пила воду. Потому что голова.

Попрощались со знакомым, пошли искать Радека. Радек во дворце культуры танцевал в кругу разных наших друзей. Почему-то не сделал обиженный вид, а очень даже обрадовался.
Через час на нас наткнулся пьяный Матеуш. Брат близнец, один из наших соседей по боу-дому.
- О, - говорю, - а две недели назад я твоего брательника встретила на неделе моды в Лондоне.
Матеуш был пьян, как обычно, счастлив нас видеть и требовал немедленно начать танцевать всем вместе.

Метро еще работало. На платформе Радек разговаривал со всеми подряд. Переживал, что молодой человек, танцующий у края платформы, упадет с нее. Интересовался у очень красивого малчика, специально ли у него так дизайнерски порванные брюки. Малчик отвечал в ответ, что он - веган и не одобряет радековское ношение кожанного пальто.
- Какой удивительно красивый малчик, - сказала Яна, - это неприлично быть таким красивым.
Радек все пытался его мне сосватать. Говорил:
- а вот у нас пани-фотографка из России.

Дома Яна сварила пельмени. И мы выдвинулись искать это графитти, которое - евреи, мы скучаем по вам. Радеку надо было удостовериться, что оно еще на месте. Шарились по темным дворам. Графитти зарисовано оказалось.
- Давай покажем ей этот странный клуб, - и мы зашли в маленький клубешник, в котором толпа, в основном, престарелых мужчин ловко танцевала под диджея. Было накурено. К нам подходили разные люди, обнимали и говорили:
- Чуваки, как классно, что вы пришли, раздевайтесь, давайте танцевать, вы будете что-нибудь пить, - это мне Яна позже перевела.
- А почему мы не остались?
- Потому что три часа ночи, хорошо бы лечть спать.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив