БЕЖЕНЦЫ


Они бежали от войны и голода.
Так было всегда.
Их жалели.
Их надеялись приноровить к местной привычной жизни.
В 376 году император позволил несчастным, которых теснили свирепые гунны, перейти восточную границу Римской империи - Дунай.
И они пришли.
Это означало конец империи.
Поселиться в империи разрешили лишь двум племенам – ровно столько могла принять Фракия, где были свободные земли.
Практичные римляне приняли беженцев не просто так.
Они тщательно спланировали их дальнейшую трудовую и полезную для империи жизнь.
Германцев римляне уже прекрасно знали - граница империи проходила по Рейну.
Предполагалось, что пришельцы будут заниматься земледелием на отведённых участках:

И служить в армии (демографическая проблема перед Римом уже стояла):

Беженцы прибыли.
Было это так:
"Получив от императора разрешение перейти через Дунай и занять местности Фракии, переправлялись они целыми толпами днём и ночью на кораблях, лодках, выдолбленных стволах деревьев":

Переправа выглядела ужасающе:
"А так как река эта (Дунай – С.) - самая опасная из всех и уровень воды был выше обычного вследствие частых дождей - то много народа утонуло, как те, кто при крайней переполненности судов слишком решительно плыли против течения, так и те, кто бросался вплавь".
Неизвестно, жалели ли прибывших варваров римские чиновники, что наблюдали за переправой:

Но позже у римлян жалости не было никакой:
"Так прилагали все старания навести гибель на римский мир".
Предполагаемого порядка римляне не дождались:
"Хорошо известно, что злосчастные устроители переправы варваров часто пытались определить их численность, но оставили это после многих безуспешных попыток.
"Кто хотел это узнать, - говоря словами знаменитого поэта, - тот справляется о ливийском песке, сколько песчинок поднимает зефир":

Так описал нашествие беженцев историк Аммиан Марцеллин (ок. 330 - 395 г.г.).
Ирония судьбы заключается в том, что в Западную Европу таким необычным образом проникли готы - германское племя.
Именно германцы были беженцами и бедными пришельцами.
Германец никогда не умирал в месте, где родился – эти племена вечно тогда кочевали в поисках лучшей доли.
Косматые, немытые, дикие, странно одетые, непонятные - такими их тогда видели римляне:

Полная противоположность тому, что с германцами сделалось за полторы тысячи лет.
Из буйных кочевников, что беспорядочно и не щадя себя форсировали Дунай, они стали вот такими филистерами:

Сейчас:

Теперешнее переселение народов эти потомки кочевых варваров воспринимают как наплыв новых варваров.
То есть колесо Фортуны совершило полный оборот:

Итак, в своё время два племени готов перешли через Дунай.
Вполне законно.
Империя была ещё богатой и благоустроенной.
С утончённой, даже изощрённой культурой:

Однако новые беженцы/пришельцы последовали за первыми - легальными - уже без всякого разрешения.
Было их, по мнению историка Евнопия, двести тысяч (правда, тогда слишком любили преувеличения).
Пришельцам хотелось жить в цивилизованной стране.
Вот они и шли нескончаемым потоком:

Римляне их уже не приглашали.
Уже сопротивлялись, уже не пускали, уже гнали:

Отчаянно и без всякого милосердия:

Жестокость схваток была просто невероятной:

Беспощадные расправы не помогали:

Варваров было такое множество, что остановить их оказалось невозможно.
Дело решила битва при Адрианополе (378 г., сейчас этот город называется Эдирне, и он турецкий).
Готы одолели.
Оправиться от поражения империя уже не смогла:

Император Валент – тот самый, что разрешил двум германским племенам перейти Дунай – в битве при Андрианополе погиб:

Айзек Азимов (как и многие историки) считает, что готские всадники переиграли железные римские когорты, некогда пешком прошедшие и покорившие почти всю тогдашнюю Европу.
Но начался золотой век кавалерии.
Римская пехота:

Битва с варварами – "смешались в кучу кони, люди".
На римских рельефах римляне, конечно, много краше и доблестнее варваров:

Как бы там ни было, готы мошным потоком хлынули в Империю, чтобы остаться.
Насовсем.

И чтобы стать предками современных европейских народов.
В том числе итальянцев, испанцев и португальцев.
Нашествия германцев катились и катились одно за другим.
Свевы, франки, аллеманы.
Германцы оказались всюду:

Жизнь там, где были они, продолжалась, но стала иной.
А Рим склонился к закату.
Не утратив пока блеска преданий и многих рукотворных чудес, "сработанных ещё рабами":

Могучие стены базилики Константина в Трире (огнетушитель тут очень хорош для масштаба):

История не даёт уроков.
Ничто никогда не повторяется буквально.
Повторяется лишь кое-что.
Но колесо Фортуны скрипит бесстрастно и без устали.