Бег

Мои вещи выстираны и пахнут чистотой. Вся та "капуста", в которой я проезжала границы и государства, сброшена, как змеиная шкурка. Отмочена в семи водах, просушена на семи ветрах. Больше не пахнет отчаяньем и страхом.
Вчера повторно была в прачечной. Разведала, где лучше садиться на автобус и где лучше вставать. Гугл при конструировании маршрута откусил пару остановок с двух сторон, я теперь знаю более удобный путь.
Недалеко от дома - старинное кладбище с красивыми надгробиями, я такое люблю, надо сходить на разведку. Странно, в Ивано-франковске был мемориальный сквер прямо за гостиницей, прямо с могилками, это бывшее кладбище. И тут недалеко, одна автобусная остановка. Впрочем, шулявское кладбище тоже было очень близко к хоббитании. Люди смертны, людей надо где-то хоронить. Это нормально, это естественно (утешаю я себя).Памятуя, как мой восьмилетний визави резко двинулся кукушечкой, осознав, на каком слое костей стоит Киев за тысячелетнюю историю. А мне нельзя, мне кукушечку беречь надо.
Есть пару новостей про хоббитанию, но о них позже, если задуманное пройдёт по плану. Боюсь наврочити.
Неделю гоняла уборщиц, только сдавая мусор и меняя полотенца, вчера наконец поубирали.Свежая выглаженная постель, чистый пол. Быт, который устраивается сам, не требуя моих усилий. Может, гостиница - не такой уж плохой выбор?
Набоков говорил, что мог бы жить в отеле всю жизнь. И макаревич. Но они мужчины, им все эти задыхания над кастрюльками и тряпочками чужды.
Гостиница дороже, чем квартира. Но в квартире коммунальные услуги, интернет, неизбежные бытовые расходы - наверное, то на то и выходит?
И ещё мне нравится, что центр. Словакия - это словно репетиция Европы, преддверие. Кое-где просматривается ободраный совок. Кое-где насрано пачкотней юных граффитистов. Но общая тенденция радует. Современная архитектура умеет быть не уродливой, оказывается. Дороги могут быть ровными, а автобусы - ходить по чёткому расписанию, указанному на табло. Минута в минуту.
Много щебетливой молодёжи на улицах, много англоговорящих. Меня физически почти не задела война, но мне почему-то нравится думать, что я старше каждого здесь на целую жизнь. Сомнительное достижение.
Вероятно, психика выстраивает какую-то платформу, на которой можно нагородить механизм защиты: "Ты повидала некоторое дерьмо. И выжила. Значит, нигде не пропадешь. У тебя уровень выживаемости таракана. Прорвемся".
Думаю о том, почему снова и снова воспроизводится сценарий побега. Я бежала от родительского дома. Закрывала дверь нового дрянного жилья с чувством, что за ней волки. А я хитрый и смелый заяц, который от дедушки ушёл и от бабушки ушёл.
И когда перебиралась в отдельную квартиру от ужасного этого соседа - снова этап освобождения. Я свободна от чужого бухича за стеной, сигаретного дыма, пьяных разборок, орущей музыки, невозможности быть наедине с собой, наладить быт. И вот я убежала, закрыла двери и успокоилась. Спаслась. Опять.
И когда бежала из обедневшего, ставшего бесперспективным, одиноким и безнадежным Запорожья, тоже думала - я оставила позади ад. Сзади не волки, но болото. А мы по кочкам, по кочкам - да в новую жизнь.
А новая жизнь извернулась и оборотилась лютым пеклом, где сгорело здоровье, дружба, радость. Снова зависимое положение, снова за стеной попойки и разборки. Снова желание не возвращаться домой (домой ли?). Снова бездомность, бесприютность, сиротство.
А потом Серёжа. И хоббитания. Дом, где я была так счастлива. Дом, собранный мною с нуля - от вилки-ложки до ремонтных работ. Дом, где живёт вся наша четырёхлетняя история. Дом, ставший мне второй кожей, защитой, убежищем, норой. Дом, в который я стремилась из всех отпусков и поездок. Дом, из которого я никогда не хотела уезжать.
Но вот пришлось. За спиной снова щелкают зубами волки. За спиной снова ад. А я снова зайчишка, который ускакал. Успел. Спрятался.
А что дальше? Когда я перестану бежать?
|
</> |