Батый и его команда

Сидоров с двумя одноклассниками, Андрюхой и Димоном, прогуливал начальную военную подготовку. Вместо уроков они пошли на турник. Он представлял собой стальную трубу в три четверти дюйма, прибитую к двум стоящим рядом соснам, и находился в лесу за железнодорожной платформой. Турник был местом тусовки старших школьников. Сам Сидоров не подтягивался, — не умел, ну раз или два с горем пополам. И всё. Но на турник ходил. Общаться.
Они переходили железную дорогу у платформы, когда идущая навстречу им старушка с большой сумкой на колёсах споткнулась и растянулась на дощатом переходе. Сумка опрокинулась, и по железнодорожному полотну из неё покатились яблоки. Двое друзей Сидорова помогли ей подняться, а Сидоров быстро собрал яблоки обратно в коляску. Старушка пробормотала слова благодарности и пошла дальше.
— Прям как тимуровцы, — с улыбкой прокомментировал Димон.
— А почему Гайдар выбрал своему сыну имя Тимур? — вдруг спросил
Сидоров. — Он же из-за сына и книжку так назвал. Я понимаю,
например, Тимофей. Тимка. Но Тимур — в честь кого? Этого головореза
из Самарканда?
— А действительно, — задумчиво произнёс Андрюха. — Лично я никаких
других Тимуров не знаю.
— Вот прикиньте, назвал бы он его Тохтамышем, — продолжал Сидоров.
— Или Мамаем. А лучше всего Батыем.
— Батый и его команда, — расхохотался Димон.
— Батыевцы, — подхватил Андрюха. — А что, — никакой принципиальной
разницы между Тимуром и Батыем нет. Тимур, наверное, даже
кровожаднее Батыя.
— У Фрунзе тоже был сын Тимур, — задумчиво сказал Димон. — Про него
недавно кино показывали по первой программе.
— Нет, — Сидоров покачал головой. — Батый прикольнее. И круче.
— Я думаю, что люди Батыя не поняли бы, — проговорил Андрюха. — А
про Тимура в Союзе тогда мало кто знал. Да и сейчас не особо знают.
А если люди не видят негатива, то относятся к этому нейтрально.
Даже с интересом. В то время ведь любили необычные имена давать.
Даздраперма, Вилорик, Лелюд.
— Я как-то в пионерлагере с Вилором в одном отряде был, — вспомнил
Димон. — В принципе, Тимур — красивое имя.
— Всё равно, Батый лучше, — упёрся Сидоров. — И батыевцы тоже.
— На вкус, на цвет, — подвёл итог Андрюха, — а вот кто первый на
турник? — И, подпрыгнув, ухватился за перекладину и стал безуспешно
пытаться подтянуться.
Подтягивался он так же плохо, как и Сидоров, но всегда старался хоть как-то достать подбородком трубу. А Сидоров и в этот раз не стал пробовать. Он отошёл в сторону, продолжая размышлять, почему Гайдар не назвал сына Батыем.
Он и сейчас не понимает — почему?
|
</> |