Барин – 2: «Окостенение» или о заговоре неудачников

- Ну, здравствуйте, здравствуйте, Рахман Усманович, дорогой! – просипел уже бывавший у меня на приеме хитроглазый и усатый молодой человек лет шестидесяти пяти. – Давно мечтал попасть, так сказать, вот в эти стены!

Посетитель развел руками, привычно подмигнул мне и присел на подушку напротив уже наполненной пиалы с чаем и блюдечком с рахатом.

- На что жалуетесь? – Спросил я.

- Да, вроде… - Протянул гость и встрепенулся: - А мы тут с вами раньше не встречались? Тут вот вроде кресло стояло? Нет? – Он потер голову, словно она заболела. – Де жа вю?

Я предпочел помолчать.

- Ах, да! – Тут он звонко хлопнул себя по лбу ладонью. – Я ж к вам с чем пришел-то! Вы ж заговорами занимаетесь! Так? Вот, извольте – Интернет. Чем не заговор?

- Чей и против кого? – Поинтересовался я, подливая чая в пиалу.

- Лузеров. Лузеров против талантливых, успешных людей. Я так считаю, что негативное отношение к слову «барин» - удел раба. Я сплю по четыре часа! Работаю по восемнадцать! А они устроили травлю. За деньги! Это – большой и циничный бизнес. С этим надо что-то делать! Пора положить конец!

- И что же вы предлагаете, о, благороднейший из благороднейших?

- Надо показать, что их на самом деле нет! Что вот эти десятки тысяч тех, кто меня якобы ругал, и эти миллионы тех, кто на меня якобы не ходит – фикция.

- Ну, тут вы ошибаетесь, о, предприимчивейший из предпримчивейших. Дело-то в том, что на самом деле нет вас.

Гость изумленно покрутил головой, а потом хохотнул.

- Меня? Это как это – меня нет? А где же я?

Я печально покачал головой.

- А вот так вот. Нету вас. Были, да весь вышли. Вот – полюбуйтесь!

С этими словами я уколол его иголкой. Раздалось хорошо знакомое сипение, которое и раньше все время слышалось в его голосе, и гость мой стал сдуваться и уменьшаться в размерах, пока на месте его не остались один костюм да туфли, на которые упали сверху накладные усы.

Я печально вздохнул. К сожалению, в этом была и моя вина. Когда мой гость был у меня в первый раз, я поставил ему диагноз «мигаломания». К сожалению, я не рассмотрел более страшного заболевания, которое было причиной появления такого симптома, как мигаломания.

Мой гость был продуктом и одновременно жертвой самонадувательства. Болезнь эта заключается в том, что человек, который как личность уменьшился до микроскопических размеров, вместо того, чтобы бороться за себя, делать усилия и стремиться к духовному росту, начинает думать, что это просто его мало ценят, мало замечают и смотрят на него сверху вниз. Поэтому он начинает самонадуваться.

В древности (не в такой уж и древней) был такой жульнический прием: старой, тощей кляче в зад вставляли трубку и через нее надували бедное животное так, что оно казалось крутобоким и полным силы. Потом задний проход закупоривался, клячу продавали, а когда пробка выпадала – животное сдувалось, и покупатель хватался за голову.

Примерно так поступает и самонадувальщик. Он большой помпой накачивает в себя воздух, чтобы казаться себе и окружающим большим и значительным. Одним из симптомов этого и является мигаломания – жажда всем видимого величия, добытого никому не видимым путем. Именно отсюда эта натужность, выпученные глаза, любовь к эпитетам «Великий», «Великое», «Великая» и т. п., а также желание считать окружающих холопами. И все это только для того, чтобы втюхать вам надутую личность за ваши реальные деньги.
Отличие от фокуса с кобылой заключается в том, что тут обман не так очевиден и его можно повторять несколько раз с одним и тем же лохом. Бывает и хуже – лох подсаживается именно на продукцию самонадувальщиков и сам начинает кроить себя по их убогоньким лекалам.

Вы спросите меня: Рахман Усманович! А почему же личность начинает уменьшаться? В чем причина?

Ну, это уж совсем просто. Но «просто» не означает, что это не страшно.

Личность творца исчезает от творческой упокоенности. Иначе говоря от restinpisia, как ее принято называть в Европе.

Этот духовный вирус сам по себе настолько страшен, что в среде посвященных его и поминают-то – шепотом.

Дело в том, что в момент творчества, человек-творец – наиболее близко подходит к Тому, по чьему образу и подобию он сотворен сам. Творец – есть подобие Творца. То есть – подобие Любви, которая, как говорил мой дальний родственник: «долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит».

Любовь не дает покоя и комфорта, и ее невозможно заменить профессионализмом.

Профессионализм сам по себе – приятное и полезное дополнение, но никак не замена, ибо как говорил все тот же мой дальний родственник: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу горы переставлять, а не имею любви, то я – ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы».

Нет Любви - нет и творчества. Не будет и творца. Будет только напыщенная имитация и первого и второго.

Когда вам говорят, что кто-то смог создать что-то настоящее, находясь в мире с собой – не верьте. Врут.

Когда человеку, который и вправду многое сотворил, преподносят очередной лавровый венок, у него возникает соблазн успокоится и решить, что он все же чего-то достиг. Он действительно чего-то достиг в области профессионализма. Но в области Любви профессионализма не существует. Любовь - это недремлющее око, которое смотрит на тебя взором правды. Выдерживать этот взгляд – огромный труд, в котором нельзя достигнуть вершины, обрести легкость и виртуозность. Однако, этот труд – единственное средство не исчезнуть как личность.
Возможно, еще при жизни.

Для вас, внимательнейшие и терпеливейшие, читающие до конца все эти много букв, читатели, напоминаю, что творцами и творческими личностями являются не только работники творческих профессий, но и все Человечество, поскольку создано Творцом по своему образу и подобию. А следовательно, творческая упокоенность – реальная опасность для каждого из нас.

Так, что же? – Спросите вы меня – Не будет больше Великого Режиссёра?

Отвечаю: Вы про его бюджеты читали? За такие деньги – опять надуют.

P.S. Кстати, вы теперь в курсе, что предком PR-технологий была обычная трубка в заднице.