Айя-София Мандельштама, и не только

ppetrovichh — 29.12.2022 В поисках свидетельств еврейских мудрецов о строительстве собора в Константинополе я ничуть не преуспел (видимо, по вполне естественной причине: их просто не было.  А жаль,  -  я так надеялся на точность еврейского календаря...  Как и на прочие свидетельства мудрецов еврейского народа).
Но зато я нашёл статью на "Фоме", про стихотворение Мандельштама:  https://foma.ru/mandelshtam-stihotvorenie-s-effektom-3d.html
  Конечно же, стихотворение замечательное, и его надо воспроизвести:

Айя-София

Айя-София — здесь остановиться
Судил Господь народам и царям!
Ведь купол твой, по слову очевидца,
Как на цепи, подвешен к небесам.

И всем векам — пример Юстиниана,
Когда похитить для чужих богов
Позволила эфесская Диана
Сто семь зеленых мраморных столбов.

Но что же думал твой строитель щедрый,
Когда, душой и помыслом высок,
Расположил апсиды и экседры,
Им указав на запад и восток?

Прекрасен храм, купающийся в мире,
И сорок окон — света торжество;
На парусах, под куполом, четыре
Архангела прекраснее всего.

И мудрое сферическое зданье
Народы и века переживет,
И серафимов гулкое рыданье
Не покоробит темных позолот.

Однако в числе прочих интересных фактов, упомянутых в этой статье, имеется и цитирование одного письма Осипа Эмильевича,  в котором он пишет вот как (это письмо Владимиру Васильевичу Гиппиусу полностью приводится на сайте http://mandelshtam.lit-info.ru/mandelshtam/pisma/letter-5.htm):
-  Воспитанный в безрелигиозной среде (семья и школа), я издавна стремился к религии безнадежно и платонически — но все более и более сознательно.

И вроде бы всё в этой фразе нормально и хорошо, на первый взгляд, но всё же как-то сомнительно,  чтобы так уж было запущено с воспитанием в те давние времена.  "Безрелигиозная среда"  -  так какая же она была у нашего замечательного русского поэта Осипа Эмильевича Мандельштама, на самом деле?
И пришлось мне искать и находить ещё и про семью Осипа Эмильевича, и про его ранние годы,  -  это чтобы развеять некоторые сомнения.

Нашёл я очень хорошее и подробное иссследование:  https://magazines.gorky.media/znamia/2016/12/osip-mandelshtam-rozhdenie-i-semya.html
Насколько ему можно верить  -  это конечно тоже вопрос, но автор приводит такие факты об отце, Эмиле Веньяминовиче, которые отнюдь не говорят о его полной "безрелигиозности",  а скорее наоборот,  -  это была такая довольно сильная религиозность, которая даже отторгала от религии его собственных детей! 

-  Эмиль Вениаминович (Эмиль-Хацкель Бениаминович) Мандельштам родился в Новых Жагорах в 1851 году13. Детство его и юность легкими не назовешь. Учился в еврейской начальной (религиозной) школе — хедере...
...Эмиль Вениаминович попал в классическую отцовскую западню: обожая детей, не щадя себя ради их благополучия, он со временем практически устранился от их воспитания и от радостей семейной жизни. Он не ходил с ними в театр или на прогулки, он даже почти не разговаривал с ними, а если и разговаривал, то не переставал пребывать в какой-то своей угрюмости. Сыновья, в свою очередь, в штыки принимали его педагогические и душеспасительные инициативы, такие как изучение древнееврейского языка и посещение синагоги...
... Совсем рядом, на углу Офицерской и Торговой (и в двух шагах от Мариинского театра!), располагалась столичная хоральная синагога. «Синагога была не гигантской, но и не маленькой, модерновой архитектуры и большого впечатления не производила: куполообразная крыша, массивная, широко распахнутая входная дверь…»25

С нею у всех мальчиков (особенно у старших) было связано переживание, по-своему связанное и с музыкой. В строгом религиозном ритуале большое место занимали песнопения, да и канторами в синагогу приглашали только самых лучших оперных певцов26. Молитва тем самым превращалась в концерт (ЕЭМ, 125).

Женя, как, впрочем, и мать ходили туда исключительно для проформы, чтобы сделать приятное отцу. А старшие манкировали, как только могли. Конформистская пошлость молебнов за здоровье императорской фамилии — той самой, что заставляла общину совершать эту пошлость, — была непереносима. С другой стороны, когда в жизни Мандельштама наступил один из самых критических моментов — час номинального, но крещения, — она, вынужденная пошлость, послужила ему если не примером, то подспорьем...
----------------------------------------------------------------------------------------------------
Даже не знаю, как относиться ко всему этому. Какое-то противоречивое исследование: то синагога упоминается, то сразу "номинальное крещение", то вынужденная пошлость, то "если не пример, то подспорье"...

  Но во всяком случае, в письме своему поэтическому коллеге Осип Эмильевич таки немножечко сгустил красочки.  Или акценты расставил таким образом, каким ему показалось  удобнее:  среда, мол, препятствовала.  Получается как-то так, да.

  При всём при том, из более подробного изучения этого тщательного и красочного исследования  можно таки дочитаться, в чём было дело вообще с воспитанием:
-  Отношения внутри семьи были сложными. Родители женились, как тогда было принято, не по любви, не по взаимному влечению, а по сватовству и уговору родителей.   
И если даже книжный шкап зафиксировал два обособленных внутренних мира, то в жизни дистанция была еще больше.
 Конфликты вспыхивали то тут, то там: и возможно, что мать, светская интеллигентка в первом поколении, слишком рьяно и пассионарно размахивала знаменем эмансипации перед носом своего мужа, религиозного традиционалиста в последнем поколении (революции, в его понимании, были допустимы только внутри традиции, без ее слома «до основанья, а затем»).
Оба, конечно же, обожали своих детей, и каждый, — разумеется, по-своему, — все делал для их благополучия, но именно дети, их поведение и воспитание, вероятней всего, и были главной ареной жарких боев, выигранных, скорее всего, пассионарной Флорой. Нет сомнения, что идея отдавать сыновей в элитарную частную школу — Тенишевское училище, считавшееся тогда одним из лучших в столице, принадлежала матери, неважно, собственная или подсказанная кем-то из Венгеровых. При этом старшие сыновья были отнюдь не «маленькими Эротами любознательности с колчаном метких вопросов за плечами» (3, 193), а самыми обыкновенными мальчишками, то есть порядочными балбесами. Лишенный честолюбия Шура тенишевских стандартов просто не выдержал, а не лишенному честолюбия Осипу приходилось нанимать репетиторов, хорошо и со знанием дела знакомивших его с основами революционности.

Внутрисемейная атмосфера перманентного мировоззренческого конфликта, как и глухая стена, стоявшая между родителями, конечно же, не могла не влиять на мальчиков. Особенно тяжело это давалось самому впечатлительному и ранимому — Осипу.
Итог: желание дистанцироваться и его (вместе с Шурой) отчуждение от семьи в целом, все нараставшая центробежная тяга. Даже младший брат подмечал, что старшие «…никогда не могли позвать к себе товарищей, вся их жизнь, по существу, проходила вне семьи и оставалась неизвестной домашним. <�…> С возрастом отчуждение Осипа и Александра от семьи все усиливалось» (ЕЭМ, 123). Привычно держась друг за друга, старшие сыновья взрослели и все меньше времени проводили дома.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив