Артур Аристакисян: "Они боятся этих девушек больше, чем Путина".

golishev — 28.08.2012  
     Православный паханат, так предлагаю называть нынешних хозяев страны, понимают, что процесс над тремя девушками-панками они позорно проиграли, причем, проиграли на века. Если эти воцерковленные уголовники не полные тупицы, то поняли, что на сей раз столкнулись не просто с необычным политическим протестом молодых женщин, они столкнулись с новым явлением, хрупкие девушки в тюрьме становятся все сильнее и прекраснее, они же, кто их туда засадил, становятся все уродливее.

     Понятно, что великая родина-мать этих уголовников, Святая Русь, пьяная от крови, бледная от вранья, ненавидит прекрасных девушек в стеклянной клетке и не хочет, чтобы ее сыновья смотрели в их сторону.

     Потерпевшие православные люди, ключница, свечница, гоголевские какие-то персонажи из паноптикума 19-ого века, охранники храма здоровенные лбы, которым девушки причинили тяжелые моральные страдания, лишили их сна. Как написал бы Гоголь, окажись он на процессе в хамовническом суде – потерпевшие показали самое бесчестие русского человека, насколько русский православный человек бесчестен, как он низко пал.

     Напротив, три девушки в клетке это сама победа, их женственность предполагает только победу, это стало откровением для всех, кто думает, что женственность предполагает поражение. Язык не повернется называть Машу, Катю, Надю жертвами путинского режима, жертвами гундяевской инквизиции. Они никакие не жертвы, за них можно не беспокоиться, они победили.

     Система это безошибочно определяет, чувствуя победителей, поэтому такая реакция на них была. Они же на самом деле опасны, и в клетке в наручниках в окружении конвоя с овчарками они опаснее, чем на свободе.

     Правильно написал в обвинительном акте блаженный следователь Ранченков: они на самом деле подорвали многовековые духовные основы болота! Только через женственность могла пройти такая сила.

     Женственность не источник силы, она проводник силы, поэтому уголовное дело против участниц Pussy Riot совершенно справедливо назвали охотой на ведьм, обвинение ссылалось на указы средневековых церковных соборов, наступил юридический ад.

     Но на этом процессе девушек судила не только церковь и не только власть. Но и оппозиция. Противники режима также не знали, кто эти девушки. Они были уверены, что тиран Путин незаконно воспитывает в тюрьме каких-то хулиганок, назвавших его козлом, в святом месте. Что протестовать в храме девушки-панки могли только в силу низкого уровня культуры и желания славы любой ценой.

     Поэтому все это время, с февраля по август, пока дело разбиралось в суде, а девушки сидели в тюрьме, видные представители оппозиционного класса России помогали мракобесам забрасывать девушек камнями. Бросали в них свои камни, маленькие такие камушки, которые не убьют. Но чтобы кольнуло. Они тоже постыдно проиграли девушкам этот процесс, но не подают вида, что проиграли, стыдно...


     Последние слова девушек в суде навсегда войдут в историю человечества, в историю мировой культуры и даже в историю религии, как великая классика, триумф. Они говорили из душной стеклянной клетки в зале суда, в окружении охранников с автоматами и овчарками – но это были три Нобелевских речи в королевском дворце.

     Палачи, выдающие себя за жертв, бессовестные мужики и бабы, выдающие себя за потерпевших, лающие лагерные собаки в зале суда – только в таком абсурде при таком издевательстве над правосудием и могли прозвучать три реальных Нобелевских речи, три первые реальные Нобелевские речи, все предшествующие Нобелевские речи реальными речами не являлись. Девушки сказали все, что и должно быть в последнем слове, в самом Последнем Слове, после которого никаких слов и речей может уже не быть, приговор уже не важен.

     Никто же не думал, что процесс над Pussy Riot, как и их акция протеста окажется ловушкой, причем, ловушкой для всех. Не только для властей.

     Понести тяжелый моральный ущерб пришлось не только лживым и убогим верующим людям, за которых думает начальство, но также интеллектуалам, профессиональным критикам режима, деятелям культуры, журналистам.

     Чуть ли не весь цвет творческой интеллигенции, большие люди – полагали, что они главные интеллектуалы и главные нравственные авторитеты на этой политической сцене. Они не думали, что на этом процессе, на этом балагане в хамовническом суде, их акции так резко пойдут вниз.

     Никто не думал, что из клетки для подсудимых вместо трех девушек-панков на них будут смотреть личности такой высоты, по сравнению с которыми лидеры оппозиции выглядят интеллектуальными и нравственными пигмеями.

     И это главное преступление, совершенное Pussy Riot. За них заступались как за хулиганок, которых нужно поставить на место и отпустить. Им наивно доверились видные серьезные люди. Но они их обманули.

     Никто не хотел и никто не ждал такой драматургии процесса: что в лице трех девушек в клетке стране явится элита, которой у нее не было.

     Драматургически этот процесс проиграли не только власти, все. Кто знал, что посреди этого паноптикума увидит христианскую истину в клетке? Никто.

     Лишь немногие, когда в феврале увидели в интернете девушек танцующих на амвоне в храме, поняли, что это очень серьезные люди, что протест их реально чист и реально опасен. И злобная тупая реакция властей на явление Pussy Riot вышла как раз адекватной, не преувеличенной нисколько.

     Власть не боится, когда на нее набрасываются ее профессиональные критики, она не боится слов, когда они исходят от журналистов, писателей, политиков, потому что слова этих людей и сами эти люди реальностью не являются, эти люди не являются тем, что они говорят.

     Последние слова трех девушек в клетке в зале суда совпали с реальностью. Когда сказка становится реальностью, это страшно, этого боятся не только власти, это боятся все.

     Когда такое событие происходит, когда Событие входит в свои права вторгается в социальную проекцию, система не может на него реагировать по каким-то там законам и доводам разума. Никакого здравого смысла не жди. Система невольно начинает реагировать на Событие не по своим законам, а по логике развития этого События, по законам драматургии. Потому что законы драматургии выше законов системы.

     Власть, как бы глупо она не выглядела, была обречена так жестоко отреагировать на явление Pussy Riot чтобы тем самым работать на это Событие, на его развитие, и, как следствие, на славу самих Pussy Riot.

     И, напротив, когда враги этой власти от лица цивилизованной части общества заявляют, что власти неадекватно жестоко отреагировали на нелепую хулиганскую акцию Pussy Riot, что глупость и нетактичность уголовным преступлением не является, они тем самым стремятся принизить значение События, чтобы явление Pussy Riot народу не стало событием. Но тем самым и они работают на это Событие, на его драматургию и развитие. 

     Девушки настолько сильны, что не нуждаются в защите. Никакие западные политики, никакие «звезды» мировой сцены им не нужны, о них теперь заботится Бог.

     Но все почему-то делают вид, что на процессе по делу Pussy Riot ничего, кроме произвола, бесправия, идиотизма не было:

     «…Путин снова показал свои гениталии, наплевал на закон и на права граждан, бедные девочки за невинную хулиганскую акцию в храме в устрашение другим будут еще год или два сидеть в тюрьме».

     Противники путинского режима, политики, правозащитники, писатели, журналисты, прочие клеймят позором власть, Путина, при этом о самих девушках и о том, что это за явление пришло в их жизнь не говорят ни слова, боятся. Они боятся этих девушек больше, чем Путина. Поэтому продолжают называть их пренебрежительно панками, феминистками, или снисходительно «бедными девушками». И тем самым незаметно вешают на Путина, как на главного преступника страны свои грехи.

     Они хотят, чтобы люди видели преступника Путина, но не хотят, чтобы увидели девушек в их славе. Они подменяют главное второстепенным, духовную красоту девушек подменяют уродством Путина. Девушки, по их мнению, заслужили не больше 15-ти суток исправительно-трудовых работ.

     Надо помнить, что в приговоре, который вынес хамовнический гундяевский суд – в этих двух годах колонии общего режима – есть те самые «15-ть» суток по приговору, который девушкам вынесла творческая интеллигенция. 

     Известные люди, журналисты, политики, правозащитники, мастера искусства говорили свои дежурные слова в защиту девушек, отойдя от них на расстояние, как от прокаженных. Никто из этих защитников не перешел на сторону девушек и не сказал, что они правы. Они их защищали, как неправых. Они сами осудили девушек от лица культуры, которую взяли на себя право представлять, как церковь взяла на себя право представлять учение Христа.

     Они никогда не говорили о девушках, как о равных себе по уровню, они говорили слова в их защиту только чтобы в очередной раз назвать их пренебрежительно плясуньями, захотевшими дешевой славы, пиара, ну и чтобы в очередной раз осудить Путина:

     «…Настоящим преступникам за верную службу раздал индульгенции и сделал неприкосновенными, а несчастных девчонок, обозвавших его нехорошим словом, судит, как уголовниц. Проучить девушек за вторжение в храм, конечно, нужно, - соглашались они - Но не так же, цивилизованно надо все делать, по закону, по заднице надавать, заставить мести улицы, мыть полы в больницах…» – и так говорили все!
  
     Поставить свою подпись не под коллективным письмом в защиту участниц Pussy Riot, а под признанием их правоты и таланта никто из них так и не решился. Потому что не знают, кого бояться больше – девушек, церкви, или Путина.

     Выступить в роли защитников не то же самое, что броситься на защиту. Выступить в роли защитника может и Путин, что он недавно и продемонстрировал, сказал, что Pussy Riot не надо так уж строго судить – посмеялся над их защитниками. Но они этого так и не поняли.

     Настаивая на том, что некрасивое и оскорбительное поведение в храме по Конституции светского государства уголовным преступлением не является, эти грамотные ученые люди ушли от истины; а истина такова, что лучше заявить властям о невиновности этих хулиганок, чем признать прекрасных девушек в клетке элитой своей страны.

     Они предлагают: «…Девушек наказать, оштрафовать, раздать половые тряпки метла в руки и заставить искупить свою вину физическим трудом».

     Поставить девушек на место хочется всем. Цвет творческой интеллигенции не хотел, чтобы этим местом была тюрьма. Но если бы власть пошла на уступки творческой интеллигенции и не довела дело до суда и до приговора, ничего бы не было. Никакой истины в клетке мы бы не увидели. Не было бы такого драматизма, событие не развивалось бы так свободно, так ярко. Явления Pussy Riot народу в клетке хамовнического суда не состоялось бы, последних слов девушек никто бы не услышал и не увидел.

     Цвет творческой интеллигенции не желает смотреть на Истину в клетке. Они очень хотели бы, чтобы девушки искупили свою вину за стенами какой-нибудь ужасной больницы, чтобы масштаб их явления скрыть, чтобы вместо трех Жанн д Арк на средневековом судилище, все увидели трех девушек, моющих полы в больнице.

    Но, слава Богу, у События есть свой ум, и он не совпадает с умом творческой интеллигенции. Зато такое откровенное попирание закона и такое откровенное насилие, на которое идут Путин с Гундяевым и прочие православные паханы, позволяет Событию развиваться и делать свое дело, служить людям.

     Заварить и сварить такую кашу можно только с такими последними негодяями, как эти респектабельные православные уголовники в Кремле и на Лубянке, только с такими иерархами церкви, переставшими быть похожими на людей, только с таким народом, который ненавидит свободу и свободных свободомыслящих людей. Подавляющая часть населения этой мерзкой страны, пожелала, согласно опросам, чтобы девушек наказали за их политическую молитву в храме, как за тяжелое антинародное преступление, чтобы падших девиц исправила тюрьма, колония, зона, мать родная. 

     Но не было бы у Истины таких откровенных врагов, не было бы и этих прекрасных девушек, не было бы их Последнего Слова в стеклянной клетке, не было бы Славы. Но славы не в смысле известности, как говорят такие высокомерные и завистливые свиньи, как аналитик Радзиховский, для которого слава – это выгодные контракты, богатства, власть. О чем еще может думать и мечтать такая свинья, когда люди сидят в тюрьме?!

     Не слава, но торжество – вот, что бросается в глаза, когда девушки говорят свои Последние Слова в суде – торжество Истины, его испугались все.

     Три девушки в клетке, их последние слова в суде – это не столько продолжение их смелой акции в храме Христа Спасителя, сколько акция самой Истины, посрамившей своих защитников и посмявшейся над своими врагами.

     Путин с Гундяевым сбежали, подальше от этого позорного для них процесса. Они на самом деле хотят, чтобы судьбу девушек решал, как положено, суд. Чтобы приговор не был суровым, чтобы волки были сыты и овцы целы.

     Если бы Путин был судьей, он бы дал девушкам меньший срок, чем судья Сырова, дал бы им условно и освободил бы их в зале суда. Но судья Сырова не просто садистка, она, как сама родина-мать чувствует, что хочется народу, что ждет народ.

     Девушек из Pussy Riot судят не по закону светского государства, которым Россия никогда не была, девушек судят по народным приметам, как чужих. Народ безошибочно определяет чужих, по приметам. Явление Pussi Riot народу – это явление чужих из какой-то другой России, где этого народа в таком виде больше не существует. Народ против Pussy Riot. 
   
     Путин знает, что у русского народа нет Правосудия, зато у него есть родина-мать, и суд у нее тоже материнский, народный.

     Приговор в голову судьи Сыровой шел откуда-то оттуда, из психических недр народа, из матки. Если бы не Путин с его международными отношениями, если бы не надо было продавать цивилизованной части света нефть и газ, судья Сырова посадила бы девушек лет этак на 20-ть. Если бы ей не мешал Путин, она бы вместе с Гундяевым приговорила бы девушек сначала к публичным телесным наказаниям и пыткам, пока не покаются, с последующим заточением в монастырскую тюрьму, как того хочет и просит душа православного народа.

     Среди других православных матерей судья Сырова отстояла невозможно длинную очередь, чтобы приложиться к поясу Богородицы, который специально для своих приготовили Путин с Гундяевым. Православные люди со всей России днем и ночью стояли в очереди к храму Христа Спасителя, чтобы почувствовать себя под небесной защитой. Но когда в храм ворвались Pussy Riot и стали молить Богородицу прогнать Путина, люди почувствовали себя незащищенными и обманутыми.

     Ради всех этих людей, стоявших в очереди к поясу Богородицы, чтобы их укрепить в вере, Путин был вынужден в феврале бросить девушек в тюрьму и завести на них уголовное дело. Тем самым, народу дали понять, что арестованные Pussy Riot – это ему подарок от Богородицы.

     Богородица послала своему верному народу беззащитного врага с молодым женским телом, чтобы православные люди заслуженно почувствовали себя звериной стаей, хозяевами этого леса.

     Сделать такой царский подарок и умыть руки Путин не сможет. Понтий Пилат на самом деле умыл руки, а он нет, он будет вынужден нести крест позора, больше того, ему придется взять позор других людей на себя. Потому что цвет творческой интеллигенции своего позора не сознает.

     «По закону за свою акцию в храме панки-феминистки заработали славы на 15 суток, не больше, а получили славу на весь мир. Не хорошо. Позор для нашей судебной системы, позор Путину…».

     Лидеры оппозиции, деятели культуры, журналисты, правозащитники не смогут разделить с ним вины и позора. Потому что формально защищали девушек от Путина. Но они не признаются, что три эти девушки являются вершиной развития их общества, что тонкая истинная власть в обществе сегодня у них. Поэтому так спешат убрать клетку с девушками со сцены. Замалчивают их последнее слово в суде.

     Не слышать последние слова Маши, Кати, Нади, не смотреть на них – сегодня в этом заинтересованы все от Путина до Шендеровича, от Навального до Лимонова, от Новодворской до Гундяева прохвоста.

      Сегодня все эти люди сидят за одним столом в неком общем для них всех Кремле и не знают, что им делать с этими девушками, свалившимися с неба на их головы. Не знаю. Может, я тоже сижу с ними за одним накрытым столом, покинуть который не могу. Хочу встать из-за стола и не могу.

     Покинуть этот стол, значит заявить, что суд над Pussy Riot был важнее суда над Путиным, если он когда-нибудь состоится. Хорошо, что был суд над Pussy Riot и что он был именно таким незаконным, вне правового поля, по воле народа.

     Если бы у меня был выбор - суд над Путиным или суд над Pussy Riot – я бы выбрал суд над Pussy Riot, чтобы все оставалось как есть.

     Суд над Путиным никого бы никогда не разбудил и не вывел в Реальность. Суд над Путиным - это была бы всего-навсего справедливость, только способствующая более глубокому сну разума и души.

28 августа 2012 года

Артур Аристакисян

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив