Армейский способ

bloody_icon — 29.04.2023
— Ты не имел права совать ему кошелек за пазуху!
Жеглов так удивился, что даже не осерчал. Он озадаченно спросил:
— Ты что, белены объелся? О чём ты говоришь?
— Я говорю про кошелек, который ты засунул Кирпичу за пазуху.
— А-а-а! — протянул Жеглов, и когда он заговорил, то удивился Шарапов, потому что в один миг горло Жеглова превратилось в изложницу, изливающую не слова, а искрящуюся от накала сталь: — Ты верно заметил, особенно если учесть твоё право говорить от имени всех работников МУРа. Это ведь ты вместе с нами, работниками МУРа, вынимал из петли мать троих детей, которая повесилась оттого, что такой вот Кирпич украл все карточки и деньги. Это ты на обысках находил у них миллионы, когда весь народ надрывался для фронта. Это тебе они в спину стреляли по ночам на улицах! Это через тебя они вогнали нож прямо в сердце Векшину!
Ну и Шарапов уже налился свинцово тяжелой злой кровью:
— Я, между прочим, в это время не на продуктовой базе подъедался, а четыре года по окопам на передовой просидел, да по минным полям, да через проволочные заграждения!..
— Так ведь не поздно, давай вернемся в семнадцатое, сделаем оба заявление, что кошелька он никакого не резал из сумки, а взял я его с пола и засунул ему за пазуху! Извинимся, вернее, я один извинюсь перед милым парнем Костей Сапрыкиным и отпустим его!
— Да о чем речь — кошелек он украл! Я разве спорю? Но мы не можем унижаться до вранья — пускай оно формальное и, по существу, ничего не меняет!
— Меняет! — заорал Жеглов. — Меняет! Потому что без моего вранья ворюга и рецидивист Кирпич сейчас сидел бы не в камере, а мы дрыхли бы по своим квартирам! Я наврал! Я наврал! Я засунул ему за пазуху кошель! Но я для кого это делаю? Для себя? Для брата? Для свата? Я для всего народа, я для справедливости человеческой работаю! Попускать вору — наполовину соучаствовать ему!
— Попускать? — гаркнул в ответ Шарапов. — Попускать вору не надо, Глеб! Надо офицерской чести не марать.
А Жеглов внезапно вдруг успокоился и примирительно так сказал:
— А, знаешь, Володя, сделай сам, как считаешь нужным. Ты же фронтовой разведчик, вот и сделай по чести, сделай, не мне ведь тебя учить.
Жеглов вернулся в семнадцатое отделение милиции через час.
— Держи. Чистосердечное признание, — протянул ему Шарапов окровавленный протокол. — Кирпич и на суде от показаний не откажется, лишь бы меня ещё раз не видеть.
— Володя, да ты совсем уже тю-тю, — Жеглов заглянул в камеру, где подвывал дрожащий кусок мяса. — Мы ж не на передовой. Какой теперь суд? Костю Сапрыкина надо сейчас в Битцевском парке закапывать по тихой грусти.
— Сейчас бы супчику, да с потрошками! — Шарапов потянулся и громко хрустнул пальцами.
Тут-то Жеглова и стошнило.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив