Армейская религия
twower — 11.12.2012 "Сейчас у нас в составе органов по работе с верующими 30 священников и два мусульманина", — сообщил начальник управления по работе с верующими военнослужащими Минобороны Борис Лукичев во вторник на слушаниях в Общественной палате, посвященных состоянию и перспективам работы с верующими в армии.По его словам, 79% офицеров и 80% солдат и сержантов называют себя верующими, при этом большинство из них исповедуют православие, около 10% — мусульмане, чуть более 1% — буддисты, представителей других религиозных объединений — менее 1%.
Председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями Русской православной церкви протоиерей Димитрий Смирнов заявил, что при прошлом министре обороны с момента поручения главы государства о введении военного духовенства было много разговоров, но мало дел. Он призвал не саботировать процесс, а "включить зеленый свет".
"Три с половиной года ушами прохлопали. Потому что понятно: 30 священников погоды не сделают", — сказал Смирнов. По его словам, священников в армии должно быть столько, "сколько надо" — "как снарядов".
Представитель РПЦ отметил, что в Америке на 700-800 человек личного состава приходится один капеллан, в Израиле — на 100 человек — один раввин. "Или мы хотим сделать туфту (тогда два-три десятка священников и два муллы достаточно), или мы действительно хотим заняться воспитанием", — добавил Смирнов.
Главной задачей военного духовенства он считает "создание мотивации исполнения воинского долга".
...Пользу от военного духовенства, добавил Смирнов, можно определить также, проанализировав статистику суицида в армии, неуставных отношений, самострела, воровства до и после появления военных капелланов.
"Эту пользу видит любая европейская страна. Как только Словения стала государством — через три месяца там возникла система военного духовенства, причем торопились так, что забыли известить об этом папу Римского", — отметил он.
Руководитель департамента Федерации еврейских общин России по взаимодействию с Вооруженными силами, МЧС и правоохранительными учреждениями раввин Аарон Гуревич назвал возвращение института военного духовенства — вопросом государственной важности.
"Сделано недостаточно. Надеемся, что количество военных священнослужителей будет расти… Вопрос возвращения института военного духовенства — вопрос государственной важности", — заявил он на слушаниях.
По словам Гуревича, он уже более шести лет сотрудничает с РПЦ, которая является, по его словам, "движущей силой" в процессе введения военного духовенства. В рамках этого сотрудничества, в частности, около четырех лет назад под Оренбургом разворачивали "полевые синагоги". А недавно Гуревич общался с одним из отделений по работе с верующими военнослужащими, которые созданы в округах, по поводу отдания последних почестей солдату иудейского вероисповедания — и "получил во всем поддержку".
О поддержке института военного духовенства российскими протестантами заявил также представитель Евангелическо-Лютеранской церкви аугсбургского вероисповедания, проповедник общины Святого Александра Александр Санакоев.
Проректор по учебно-воспитательной работе Московского исламского университета, действующего под эгидой Совета муфтиев России, Раис Измайлов отметил, что двух мусульманских священнослужителей, которые сегодня штатно работают в армии, конечно, недостаточно, но очевидно, пока мусульманские организации больше предоставить не могут. Поэтому Измайлов предложил юридически закреплять связь армейских подразделений с мусульманскими организациями на местах — для консультаций, разрешения конфликтов с мусульманскими военнослужащими, воспитательной работы.
"Мы готовы проводить курсы для офицерского состава, занимающегося воспитательной работой", — отметил представитель Совета муфтиев.
Он также предложил направлять выпускников исламских вузов на практику в воинские части для работы с мусульманским составом.
Создать отдельную армию священников. Само собой за государственный счет. В случае боевых действий будут обращать противника в наши ряды. Так победим.
|
</> |