"Аргументы и факты" Рязань 10 дек.

diak-kuraev — 15.12.2014 Миссия выполнима


Протодиакон Андрей КУРАЕВ принадлежит поколению духовенства, которое пришло в Русскую православную церковь в начале 80-х. Он известен в первую очередь как яркий публицист и миссионер. В конце ноября отец Андрей посетил с лекцией Рязань и дал эксклюзивное интервью нашему еженедельнику.


- Буквально на днях в Москве завершился V всецерковный съезд миссионеров, на котором вы выступали. А поскольку съезды собирают каждые четыре года, то прошедший фактически охватывает период в 20 лет. Как изменились задачи миссионеров за это время?
- В 90-е годы миссионерский съезд был слётом белых ворон. Мы доказывали церковному сообществу, что мы нужны здесь, дома, что миссия – это не поездка в дальние страны, что необходимо идти в родные российские города и сёла.
С приходом Святейшего Патриарха Кирилла мы получили самую высокую поддержку, и потому на съезде миссионеров можно говорить просто о методах и конкретных задачах миссии. Церковное миссионерство – это слово к тем, кто ещё не видит в нас своих учителей и пастырей. Это слово к тем, кто не слышал, не понял или не принял Евангелия.

- Чего не хватает миссионерам?
- Поддержки более чем на словах. До сих пор многие миссионеры работают на голом энтузиазме, так сказать «за послушание». А нужно, чтобы в крупных приходах создали штатную должность, чтобы человек получал среднюю зарплату по региону. И тогда есть надежда на то, что он будет не имитировать бурную деятельность, а реально работать.
Поэтому я абсолютно поддерживаю установку Патриарха Кирилла на то, что труд миссионера должен считаться трудом, за который надо платить. С возрастом энтузиазм проходит, и не хотелось бы ставить молодого верующего человека перед выбором: либо благополучие его семьи, либо церковное послушание.
Кстати, на прошедшем съезде Патриарх не скрывал разочарования от того, что за последние три года – а это огромный срок по нашим временам! – он не увидел требуемой им поддержки миссионеров епископами.

- Современные миссионеры – кто они?
- Каждый священник, увлечённый делом миссии, - необычный человек. Как правило, кроме семинарского образования, у него есть и университетское, а его собственное обращение к вере произошло достаточно поздно. Его профессиональный опыт может быть самым разным. Но в любом случае это человек, который одинаково хорошо ориентируется и в светской жизни, и в церковной. И уж точно он пришёл в церковь не от мирских неудач!

- Миссионер может быть очень хорошо подкованным теоретически, но не в состоянии исполнить даже малую часть из того, о чём проповедует. Что всё-таки в итоге важнее – его слова или образ жизни?
- Любой поступок миссионера должен быть наполнен смыслом. А для этого должен быть создан контекст. Слово о вере миссионера сделает понятными, читаемыми и его добрые поступки. Слово о Христе поможет понять, откуда родом тот свет, который проявился в его глазах и его даре.
К сожалению, зазор между верными словами и реалиями жизни проповедника (учителя, журналиста, политика…) почти неизбежен. В таких случаях вспоминайте слова Христа о фарисеях: что они говорят вам, делайте, но по делам их не поступайте..

- В нашем обществе есть не только православные, но и люди, которые исповедуют другие религии, есть атеисты. И если проповедь обращена в первую очередь к ним, то в чём принципиальное отличие миссионерства от прозелитизма и вербовки адептов?
- Прозелитизм – очень узкий термин. Он означает обращение человека из одной христианской конфессии в другую. Обычно речь идёт о традиционных вариантах христианства: католиках, армянах, лютеранах, англиканах, православных, коптах. Когда речь идёт о новоявленных сектах, к ним обычно этот термин уже не применим. Тем более, когда речь идёт о людях нехристианских религиозных убеждений.
Что касается вербовки адептов, то нас отличают методы проповеди. Православная миссия, как я полагаю, должна заключаться именно в свидетельстве – то есть расширении кругозора человека. Она не допускает взлома и промывки мозгов.

- Вы – активный блогер. Но такое чтение не всегда доступно для жителей глубинки по причине отсутствия выхода в Интернета. Не ограничиваете ли вы тем самым аудиторию, к которой обращаетесь с проповедью о Христе?
- Я оказался в парадоксальной ситуации. Никогда в моей миссионерской жизни ко мне и моим словам, к моим выступлениям не было столь массового интереса, как сегодня. Но то, что я сейчас говорю, может быть, в минимальной степени способствует миссии церкви. Меня сейчас очень редко приглашают с лекциями в епархии, чаще просто берут интервью. Разница вот в чем: тему лекции могу определить я (или епархия), а тему интервью определяет журналист. Поэтому мне сегодня чаще приходится говорить не о предмете нашей веры, а чем-то ином.

- Многие ваши публикации в блогах отнюдь не прибавляют популярности церкви. Стоит ли выносить «мусор из избы»?
- Если это неофиты, призванные Богом, а не пропагандой, для них это не страшно. Потому что всё равно Дух Божий сильнее. А если это просто это жертвы рекламной кампании, то из них христиан и так не получится.

- Вы считаете себя церковным оппозиционером?
- Нет, я не оппозиционер – я просто православный христианин. У меня нет «предзаданности» по отношению к нашему Патриарху. То есть нет заведомой всегдашней обязанности всему аплодировать или всё оспаривать.
В записных книжках Ильи Ильфа, одного из авторов «Золотого телёнка», есть замечательная фраза: «Он за советскую власть, а жалуется он просто потому, что ему вообще не нравится наша солнечная система». Вот и я – просто обычная ненормальная часть нашей ненормальной Вселенной.
Очень глубокий христианский писатель Клайв Льюис, автор «Хроник Нарнии», однажды сказал: «Я - демократ, потому что верю в грехопадение. Я просто знаю себя, а я — не вправе править и курятником. Истинное оправдание демократии в том, что мы - создания падшие, и человеку нельзя доверить власть над собратьями. Аристотель считал, что некоторые годятся только в рабы. Очень может быть. Но никто не годится и в хозяева».
Вот и в уставах православной Церкви никому не обещана всегдашняя безошибочность и непогрешимость. Ни мне, и никакому епископу. Неужели за напоминание этой банальности я заслуживаю звания оппозиционера?

- С кем вам как выпускнику кафедры атеизма проще общаться – с верующими или атеистами?
- С человеком, которому интересно думать, который умеет находить аргументы для поддержки своей позиции и умеет видеть правду в доводах оппонента, интересно и мне. И в этом случае мне неважно, верующий он или нет.

Анна Зорина

Досье
Андрей Вячеславович Кураев в 1984 году окончил кафедру научного атеизма МГУ, готовил диссертацию, но из аспирантуры Института философии ушёл в Московскую духовную академию, кандидат богословия. До недавнего времени – профессор Московской духовной академии, 20 лет читал курс лекций в МГУ.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив